3+1=... (СИ). Страница 28

— Дема, Кася! — первым к ним шагнул тесть. Теща стояла на месте и вытирала пальцем глаза. — Ох, и напугали вы нас! Ну, пойдемте, покажите-ка мне, как тут все в городе.

Мальчишки спорить не стали. Дед взял внуков за руки, и они пошли к детской площадке. Уже на половине дороги Демьян обернулся. И от его взгляда жжение в груди вернулось с удвоенной силой.

Андрей подошел к теще.

— Давайте, в квартиру поднимемся.

— Не надо, Андрюша, мы ненадолго. Ты уж прости, что так вышло. Ты не думай, что у нас мальчикам плохо. Ну как… Как можем, конечно, так и… — она вздохнула. — Сыты, обуты, одеты. Школа у нас своя в поселке есть, хорошая школа, теперь правда девятилетка, но хорошая! Да и вообще… — теща еще раз вздохнула и часто заморгала. — Они сами не свои после смерти… Наташи. Демьян постоянно огрызается, а Кася снова писать в постель ночью стал. А тут еще это… Ох… Надеюсь, все обойдется.

Андрей смотрел на стоящую перед ним очень немолодую женщину. Она вырастила троих детей. Младшего ребенка похоронила. А теперь Андрей повесил на нее воспитание двух внуков. Своих родных детей.

— Пусть мальчики останутся со мной, — словно со стороны услышал Андрей свой голос. А потом малодушно добавил: — Пока.

Теща охнула. Снова оттерла глаза.

— Ох, Андрюша, Андрюша… Так ведь… Не надо бы говорить, а все одно… Я молчать про такое не умею. И знать ты должен. Кася, может, и не от тебя.

— В смысле? — Андрею даже показалось, что он ослышался.

— Да вот так. Как за взрослым человеком доглядишь? Ты далеко, а тут Валерка, Наташкин кавалер еще со школы. Ходить повадился. Свечку не держала, Андрей, сказать ничего не могу точно. А только Кася на Валерку-то больше похож, чем на тебя.

Андрей вспомнил, как отирал лицо Каси влажными салфетками, его острые коленки и локти. А какая теперь уже, на хрен, разница?!

— Пусть мальчики останутся со мной, — повторил Андрей тверже. Потому, что любой другой ответ был еще хуже. Позволить забрать обоих? Нет. Пусть заберут только одного Касьяна? Нет.

Есть только один вариант. Один-единственный возможный. От которого жжение в груди становилось хотя бы немного меньше. Правда, от него же начинала кружиться голова.

— Ох, Андрюша… — всхлипнула теща. — Да что же это такое творится…

И она зарыдала.

Где-то за спиной неловко кашлянули.

Андрей обернулся. Тесть, крякнув, шагнул вперед и обнял жену.

А Демьян, все так же набычившись, произнес:

— Не реви, ба. Батя сказал, как сделать. А он знает, что говорит.

Ох, сын мой старший, бате бы твою уверенность.

Глава 9

Бывают такие события, которые в один момент переворачивают твою жизнь. Вот до этого момента ты жил одной жизнью, а спустя какой-то не очень фиксируемый момент — уже совсем другой. И ты даже можешь не осознать, когда ты прошел этот момент. Например, тот момент, когда был зачат Демьян, Андрей, разумеется, не помнил. Но это событие раз и навсегда направило его жизнь по определенному руслу. Только Андрей долго пытался из этого русла выйти.

Сейчас же момент был отчетлив. Андрей сказал: «Пусть мальчики останутся со мной». Это были только слова. Но именно они снова опрокинули его жизнь.

Тесть с тещей уехали. Судя по лицу тещи, она была уверена, что им скоро возвращаться.

Так оно и вышло. Им пришлось приехать еще раз — чтобы привезти необходимые документы. Это произошло через три дня. Эти три дня прошли относительно спокойно. Андрей потратил все воскресенье на то, чтобы одеть мальчишек. Результатом остался доволен. Совсем другое дело! И заинтересованных женских взглядов на себе стал ловить как будто еще больше. Надо же, сыновья, оказывается, добавляют отцу привлекательности в женских глазах. Может быть, зря он столько лет бегал от отцовских обязанностей?

Даже смешно было вспоминать, каким Андрей тогда был идиотом. Наивным, не понимающим, во что ввязался, идиотом.

Теща с тестем приехали еще раз, привезли документы. Не без удивления, но, кажется, смирились с тем, что решение Андрея оставить сыновей у себя — не блажь.

Они оставили мальчиков дома, а сами пошли посидеть в пиццерию неподалеку. Поговорить. Уже тогда надо было спохватиться. Нет, не передумать. Но хотя бы осознать, что ему предстоит. Но Андрей по-прежнему пока не понимал. Только слушал.

Слушать ему пришлось много. Про то, как мальчики росли. Чем болели. Как учатся. Что любят из еды.

Впрочем, разговор шел не только о детях. Тогда же Андрей узнал, что значительная часть денег, которые он переводил теще, уходила на то, чтобы попытаться избавить Наташу от ее зависимости. Что и к бабке какой-то возили, и не к одной. И в краевой центр в наркологическую клинику — зашить пытались. Все попытки проваливались.

— Почему вы мне не сказали, что все так плохо?! — в конце концов не выдержал Андрей.

— Да зачем тебе это, Андрюшенька? — теща смотрела в поверхность стола. — Моя это вина, и крест мой. Что-то где-то не доглядела, наверное.

Андрей не нашел, что сказать. Если что и понял он твердо к своим тридцати с небольшим, так это то, что есть вещи, в которых копаться не стоит. А еще бывает так, что виноватых нет. Пиздец случился, а виноватых нет. У юристов это называется форс-мажор. Вот и в их в жизни случился форс-мажор под названием «Наташка». И виноватых нет. Теперь остается только выгребать. Как-то всем вместе.

Тесть с тещей уехали. Вот тут-то Андрей и познал всю меру постигшего его «счастья».

Для начала он столкнулся с бюрократической машиной во всем ее могучем великолепии. Опека, школа, поликлиника. Поликлиника, мать ее! Когда он в третий раз пришел за справкой для школы, пришел по записи, а там очередь и орущие бабы с детьми — он тоже заорал. Так заорал, что заведующая поликлиникой из другого конца коридора прибежала — спрашивать, в чем дело. В чем дело, в чем дело?!

У него там банки, переговоры, люди! А он тут к врачу за справкой пробиться не может!

О существовании частных клиник Андрей узнал потом — сам он сроду ничем не болел. Как и о многом другом. Опыт отцовства прирастал исключительно методом набивания шишек. И при этом сыпался устроенный быт. И работа. И все вообще.

И собственные нервы.

О том, что он не вывозит, Андрей понял, когда Кася проделал здоровенную царапину на кожаном сиденье «бэхи». Откуда он вообще взял этот гвоздь — загадка. Но пацаны вечно тащили домой всякую дрянь с улицы, и сотрудница клининга регулярно выбрасывала из квартиры всевозможные веточки, железки и прочие сокровища. Ну а в этот раз от гвоздя досталось машине.

Андрей долго смотрел на длинную серую безобразную царапину на спинке сиденья. А потом он себя осознал уже орущим. Дико орущим на мальчишек. Он замолчал, когда стало саднить горло. Касьян прятался за старшего брата. А Дема сказал, привычно набычившись:

— Бать, хочешь втащить — мне втащи. Касю не трогай, он маленький.

Андрей рухнул на скамейку, будто его пнули под колени. Это что же… Демка серьезно, что ли?! Всерьез допускает, что Андрей может его ударить?!

Нет. Так дальше нельзя. Он не вывозит. И тут Андрей вспомнил о родителях. О том, что мать время от времени заводила разговор о внуках, но Андрей ее каждый раз осаживал. Он устроил свою жизнь так, будто мальчиков нет, и родители должны так же поддерживать это концепцию.

А теперь вот пришло время для других решений.

Родители примчались по первому звонку. Андрей предупредил сыновей, что приедут другие бабушка и дедушка. Но все же оказался не готов к тому, как произойдет эта встреча.

Мать плакала и гладила Демьяна по голове, а тот давался, что удивительно. И бубнил свое обычное: «Не реви, ба». А Кася и вовсе залез к деду на колени и что-то трещал без умолку.

Андрей смотрел на все это и почему-то вспоминал слова тещи: «Касьян не от тебя, может».

У мальчиков одна мать. Они братья. А значит, Кася такой же сын Андрея, как Дема. А сплетни свои оставьте себе.