Хозяин багряных болот (СИ). Страница 14

Есислава неловко села на постели и стала мять пальцы. Ее пробрал жгучий стыд. Страшно-то оно страшно… Но разве с ней плохо обходились? С чего она раскричалась?

— Извините, — промямлила Еся. — Я того… Этого… Испугалась просто. Умирать-то я не собиралась. Скучно стало, вот на окно и полезла. Просто на ветерочке посидеть. Я больше так не буду.

Болотник долго молчал, а потом, тяжело вздохнув, спросил:

— Проголодалась?

Есислава неуверенно кивнула. Она толком ничего и не делала, чтобы успеть проголодаться, но отказываться не хотелось. Когда еще сможет увидеться с ним и поговорить? К ужину? Или вообще утром? Так от тоски и помереть недолго.

— Пойдем за стол.

Он взял ее за руку и чуть потянул. Еся поднялась на ноги и пошла следом за Хозяином. Дверь тихонько скрипнула. Есислава замерла.

— Мне можно выйти из комнаты?

— Только сегодня, — ответил Владимир и снова потянул ее.

Еся переступила порог и ощутила необычный, странный трепет предвкушения. Ей было любопытно, что за изба у Болотника. Пусть она не увидит, но ведь потрогать может… Если уж ее комната была такой красивой и богатой, то каков же остальной дом?

Владимир положил ее ладошку на сгиб своего локтя и сказал:

— Ступай медленно. Не торопись.

— Угу.

Есислава свободной рукой старалась нащупать стену, чтобы опереться. Идти было совсем непривычно, ее немного шатало. Слово не по полу передвигалась, а по воздуху. Хотя Хозяин придерживал ее и шагал очень медленно, Еся все равно норовила споткнуться. Ноги не слушались. И как слепые всю свою жизнь проживают в темноте?

— Тут ступеньки. Давай по одной, — велел Хозяин. Есислава крепко вцепилась в его локоть одной рукой, а второй нащупала перила.

Прежде чем спуститься, она пальцами ног трогала каждую ступеньку, стараясь убедиться, что наступает, точно куда надо.

— Жильё* тут одно? Или есть еще? — дрожащим голосом спросила Еся, желая отвлечься от нервного спуска.

— Одно. Внизу три комнаты и вверху четыре. А жилье одно.

— Велика изба, — протянула Еся, опасливо ступая на следующую ступень. — И вы один за ней смотрите?

— Можно и так сказать, — Есислава собиралась предложить свою помощь, но вдруг оступилась. Вместо слов, изо рта вырвался писк. Владимир придержал ее за локоть и не дал свалиться. — Осторожнее. Не поранилась? Твоя нога еще не до конца зажила.

— Всё хорошо, — тяжело дыша и цепляясь обеими руками за плечи Болотника, ответила она. — Просто испугалась.

— Никак не пойму, ты пугливая или нет, — он звучно усмехнулся. — Кричать и колотить нечисть не боишься, в окно вылазишь без страха, а ерунды всякой пугаешься.

— Так я вас потому и колотила, что у страха глаза велики, — выпалила Есислава. Она сама не поняла, что хотела: объяснить, что трусиха, или оправдаться за свои поступки.

Ответом ей был тихий бархатистый смех.

Владимир помог ей стать ровно и снова повел за собой. Кончиками пальцев Еся зацепила дверной проем и поняла, что они зашли в какую-то новую комнату. Хозяин помог ей усесться на лавку.

Подул теплый ветерок. Есислава подумала, что, наверное, они сидят у окна. Она подняла руку и стала медленно трогать все вокруг, пока не нащупала подоконник.

— Почему здесь не поют птицы? Я не слышала ни одной трели, — спросила Еся, наугад повернув голову. Она всё продолжала воображать, что может почуять, где стоит Владимир.

— Потому что их нет в этом в лесу. Тут повсюду нечисть, а звери ее бояться пуще людей.

Хозяин взял Есю за запястье и положил куру на закрытый горшочек. Второй рукой она сама нащупала ложку. Есислава открыла горшочек, и в нос ей ударил запах тушеного мяса.

Аромат был такой аппетитный, что у нее, совершенно не голодной, потекли слюнки.

— Мне кажется, — опустив ложку в горшок, начала Еся. — Я видела в лесу кого-то… Ну в тот день… Это была женщина-дерево… Только на спине ничего… Ну, знаете, внутренности видно…

Есислава вздрогнула. Постаралась отмахнуться от воспоминаний и принялась за обед.

— Мавка. Они бывают, к слову, разными. Ты вот видела дух девочки, которую растерзали звери в детском возрасте, — он на мгновение замолчал, а затем, жуя, продолжил: — Злые духи опасны даже для тебя. Хорошо, что ты смогла удрать от нее. Я бы вовремя не подоспел.

Услышав его слова, Есислава подавилась. Ей тут же в руку сунули чарку с водой.

— Стах-то какой, — кашляя, произнесла она.

— Да не боись ты. Я в обиду тебя не дам. Жену Хозяина Болот и сам Водяной тронуть не посмеет, — с некоторой гордостью попытался подбодрить ее Владимир.

— Жену? — удивилась Еся. — Я думала, невестою тут хожу…

— Коли в дом вошла, так жена, — уверенно подтвердил Болотник.

— Много ли у вас таких жен было? — Есислава грустно усмехнулась.

___________________

Прим. автора: жильё — этаж. Этаж — французское слово. До его появления использовалось слово "жилье". В данном тексте Хозяин сообщает, что у его избы два этажа, на первом три спальные комнаты, на втором — четыре. Хвастается хоромами своими, в общем. :D

Повисла щипающая тишина. Есислава прекрасно понимала, что спросила. Она догадывалась, как прозвучал ее вопрос и что можно было подумать, услышав его. Но страшно хотелось понять, чего ожидать от Хозяина.

И всё-таки какой бы решительной ни была в тот миг, а живот всё равно стянуло неприятным щекочущим страхом.

Владимир мог бы прогневаться и сделать с ней что-нибудь. Еся ведь в его полной власти. Никто с него не спросит и не пойдет ее искать. Для всех Есислава мертва.

Но всё равно… Всё равно, она должна была спросить. Должна была понять, с кем делит еду: с чудовищем, Хозяином багряных болот, или просто Владимиром.

Ей хотелось верить в последнее. Ведь так было бы намного проще.

— Скажу так: не всех везло найти в лесу без сознания. И не все были достаточно послушными и умными, чтобы не снимать платок, — в его голосе не было ни капли раздражительности или разочарования. Ни капли горечи. Он просто ответил на ее вопрос. Как если бы Еся интересовалась, какая погода нынче за окном.

— Что будет, если я посмотрю на вас?

— Утоплю.

— Нет, — Еся покачала головой. Это-то она понимала. — Но почему? Что я такого могу увидеть? Вы же на ощупь точно человек…

— Узнаешь, как платок снимешь, — он усмехнулся. Но горько. Совсем невесело.

— Тогда я умру… — Есислава недоверчиво нахмурилась. И хотя под повязкой было не видать, какая рожи строит, она не могла отделать от старой привычки.

— Вот и решай, чего хочешь больше: жить или узнать мой секрет.

— Жить, — твердо ответила Еся и отпила из чарки немного воды.

Она совершенно точно, без всяких «если» и «но», хотела просто протянуть как можно дольше. Ещё немного подышать лесным воздухом и хоть раз, даже напоследок, услышать, как поют птицы.

Трапезничать продолжали в тишине. Сам Болотник Есю ни о чём не спрашивал, а она тяжело обдумывала сказанное.

Выходит, кто-то погибал, так и не добравшись до его избы… И отчего же? Оттого ли, что в глаза ему посмотрели или потому что всякие мавки да кикимору в лесу разодрали или защикотали до смерти? А те, кто всё же оказывался в доме, неужто так были храбры, чтобы платок стащить с глаз?

Ну ежели он всех так запирал, как ее, в темноте да одиночестве, немудрено… Она тоже несколько раз порывалась избавить от проклятущего платка.

— Я не хочу сидеть в комнате, — твердо и решительно выпалила Есислава, вспомнив, какая тоска смертная ей светит. С другой стороны стола донесся кашель. — Вы что, подавились? Воды? Ох, где же тут вода?

Еся принялась ощупывать стол, да так от собственной неловкости и перевернула горшок и какой-то кувшин, а потом и вовсе что-то скинула со стола. Раздался треск, и ее запястья перехватили сильные руки.

— Не суетись, — тяжело дыша, произнес Владимир. — Я сам воды себе налью. И приберу тут. Просто сядь.

Есислава послушно села на лавку и смущенно опустила голову. Она-то собиралась настаивать на своей полезности. Но, выходит, от нее не просто пользы не будет, наоборот, один вред.