Бастион (СИ). Страница 30

— Стоять! Мою красавицу!

— Ах, да… Пожалуйста… — вернул он её законному владельцу, и я закрепил пистолет на своём законном месте.

Пока мы ждали этого бегунка, бойцы не спускали с меня глаз, говорили всякий бред. Кто-то откровенно насмехался, кто-то задумчиво стоял, не сводя глаз с моих рук. Ну а кто-то подначивал «завалить идиота».

Но все они понятия не имели, что моя Афина, поднаторевшая в битвах, прекрасно видела каждого из них, даже тех, кто стоял позади. Не просто же так я заранее, видя, что никаких средств защиты от костюма Натальи в городе нет, отправил её сюда.

— Да ёп… Как она работает… О, приём, меня слышно? — раздался приглушённый голос Йеля в шлеме.

Я продолжил стоять, как стоял, перестав обращать внимание на «братанов» из разных банд, и отключил внешние динамики.

— Слышно тебя, идиот. Не ори.

— Ты пришёл один в наш город и смеешь меня оскорблять? Ох, я с удовольствием вырежу тебе язык, прежде чем повесить на главной площади.

— Ты умрёшь намного раньше, если я сейчас развернусь и просто уйду. Давай, тащи сюда свою задницу и попробуй взять меня, если у тебя вообще есть яйца. У меня для тебя информация по твоим соседям. Твой план с той ордой хорош, но шансов на его исполнение — ноль процентов. Они тебя уже поимели, а ты до сих пор не понял этого. Приползай сюда, придурок, я тебе лично поясню, почему тебе и твоим людям недолго жить осталось. Не люблю два раза повторять, знаешь ли. — подначил я его, и надо же, даже долго упрашивать не пришлось!

А вот связь пришлось отключить, ибо такой обрубленный писк и куча ругани я давненько не слышал. Ну, главного я добился. И заинтриговал его, и опозорил, задев гордость. Сейчас он бежит, едва ли не спотыкается, приказывая не допустить моего побега и жаждет самостоятельно разобраться со мной, снять скальп, узнать всё, что я знаю сам… Эх, как же эти все мамкины тираны легко читаются. Их поведение столь легко предсказать, что уже даже эмоций особых моя правота не вызывает.

С городской стены, глазами Натальи, я видел, как выезжает гружённый пикап, едва тянущий вес силовой брони со стороны усадьбы Йеля в сторону городских ворот. Долго и упрашивать не пришлось, ворота открылись, и местный владыка, запрыгнувший в силовую броню, подзаряженную от бензинового генератора, уже неловко, но шустро шагал в мою сторону, вызывая восторг своих шавок.

— Наташа, приготовься. Как только он откроет верхнюю броню и покажет голову…

— Поняла. А он точно её откроет?

— Посмотрим… — не стал я загадывать наперёд и продолжил стоять, изображая из себя статую.

Люди разошлись, а трёхметровая силовая броня с форсажем для наземных боевых операций прошла вперёд.

— Ну что, красная крыса, не сбежал? Похвально! Давай, ты звал меня, и я пришёл. Что ты там хотел мне сказать? Как там твоя банда называется? Круизеры? Никогда не слышал… Когда мы закончим учить тебя манерам, покажешь, где ваша база…

— У меня много баз. Тебе какую? Основную? На Кубе, в Гаване? Или в Майами? А ты доберёшься туда? Не я сижу в городе, носа не высовывая, так что из нас двоих крыса, это как раз ты. Но, не переживай, как я и сказал, каждый заслуживает второго шанса. И это твой шанс из жалкой крысы стать хоть кем-то.

— А ну-ка, повтори мне это ещё раз… — он поднял правую руку-манипулятор, на котором был закреплён крупнокалиберный пулемёт, уже начинающий набирать обороты.

— Кретин… — покачал я головой. — Ты хотя бы пробовал упражняться в этой силовой броне? У тебя пулемётная лента не заправлена из поясного отделения к манипулятору.

— А? — нажал он на гашетку и вместо выстрелов услышал характерный треск впустую лязгающего возвратного механизма. — Сволочь! Сгною техника!

Он решил сменить руку и направил на меня мощную пушку на левой руке. Её пробивной силы хватило бы для того, чтобы разворошить не самую крепкую бронетехнику, а если добавить взрывные боеприпасы, то и не самые крепкие дома из кирпича, дерева и подобных по прочности материалов можно, если не сносить, то превращать в могилы для прячущихся внутри солдат противника. Ну или мирных жителей… Смотря кто и как применяет это оружие.

— Честно, лучше бы не позорился. У тебя лампочка мигает на левой руке. Третья из пяти. Он не выстрелит.

Щёлк

— Ну вот, а я что говорил. Ты хотя бы мануал изучал?

— Да *******! Какого ***! Что за лампочка? Откуда ты знаешь? Какой ещё, к чёрту, мануал?

— Ясно всё с тобой, горе-боец… А такой грозный стоишь, хотя кроме как ходить, ничего не умеешь. Лампочка эта показывает перегрузку энергопривода. Надо перезагрузить. У тебя внутри должна быть панель, там тумлер, отпусти уже бесполезный пулемёт, втяни руку, и его в сторону потяни, перезапустишь все электронные механизмы силовой брони. Блин, я только время на тебя теряю. Надо было сразу к американцам идти… — сделал я фейспалм, ударяя открытой ладонью по шлему.

Щёлк

Идиот нашёл тумблер и перезагрузил систему. Только вот кнопку боевого режима он явно не нажал, которая предотвращает открытие костюма для техобслуживания при перезапуске всех систем… Броня открылась, и все мы увидели ошарашенное лицо местного «героя». А ещё спустя секунду рядом с бронёй пронёсся вихрь и нож упёрся к горлу Йеля.

— Итак, сейчас, когда ты понял, в какой жопе находишься и не станешь делать глупости, давай ещё раз познакомимся и поговорим как два правителя поселений друг с другом. Ты — правитель мелкого и хреново подготовленного к войне с зомби городка, и я, тот, кто зачистил тысячи поселений и спас миллионы людей. Ещё раз — меня зовут Михаил. И пока что я вам не враг. Я являюсь одним из освободителей Кубы и признан её нынешним правительством как легитимный правитель военной организации Круизеры и назван Защитником Кариб. Сейчас в ваш порт плывёт мой корабль с моими бойцами, чтобы помочь отразить нападение зомби. Мне нужен доступ к терминалу и полное послушание на момент проведения военной операции. У меня опыта больше, чем у вас всех вместе взятых. Так что вы уж не обессудьте, господа. Итогом наших переговоров станет два вероятных исхода. Первый довольно прост. Мы сообща справляемся с этой напастью и заключаем договор сотрудничества. Военный и торговый. Мои корабли будут плавать к вам. Я смогу нанимать ваших наёмников, мы будем обмениваться товарами. Ненужных вам беженцев я заберу. Всех до единого. Даже хромых и больных. Вариант второй — мы не договариваемся, я ухожу. Вы сдыхаете, я возвращаюсь на Кубу, забираю своих бойцов и возвращаюсь сюда, отбиваю город и терминал, основываю здесь аванпост. А теперь, когда я расписал вам перспективы… Я готов выслушать те миллионы вопросов, которые роятся в твоей вспотевшей и покрасневшей от страха голове. Наташа, будь так добра…

— Жаль, командир не разрешил мне отрезать твою тупую голову… Я честно предлагала прикончить тебя и наблюдать за тем, как вы все катитесь в ад… Сколько таких грабителей вроде вас мы прикончили… Но тебе почему-то босс решил дать второй шанс. Наверное, он слишком любит людей и не хочет видеть гибель всех этих несчастных, кого ты выкинул из города, — прошептала Наташа и сняла маскировку.

Следом она прошествовала в мою сторону и, спрятав клинок, вновь исчезла, создавая давящую над каждым тщедушным трусом, боящимся за свою жизнь, тень смерти.

— Твою мать… — выдохнул он, вытаскивая руку из манипулятора и дотрагиваясь до покрасневшей шеи.

— Ты хочешь узнать, почему эти зомби нападут на город? Хороший вопрос. Отправь человека на наблюдательную вышку и взгляни, что делают американцы. Наверняка, вместо того, чтобы готовиться к битве, они попросту эвакуируют базу и перетаскивают все самые важные ценности на борт корабля вместе с личным составом? Давай, отдай приказ. Полюбуйся на их «героизм», который столь же отвратителен, как и твоя «справедливость». Они готовы обречь тебя и всех людей на смерть. Но они не знают одного… Я вступил в игру. И эти миллионы зомби… Этот корм — я не упущу возможность его уничтожить. Давай, отправь гонца. А мы пока посидим, поговорим… Как ты уже понял, если бы я просто хотел убить тебя… Ты был бы уже мёртв. Я даже мог бы взорвать тот склад боеприпасов, что ты так неразумно разместил рядом со своей виллой… И лишить Лимон не только правителя, но и вообще всей верхушки. Ведь этой ночью вы все были там, верно? Верно… — мой голос разливался по окрестностям, и больше не было ни весёлых шуточек, ни храбрых возгласов. Все старались молчать и не привлекать к себе внимание…