Седьмой царевич (СИ). Страница 41

— Блин, а я-то думала, только для нас целую церемонию устраивают, — вздохнула Наташа.

— Держи карман шире. Мы одни в длинном списке претендентов, — явно нервничая, фыркнул Семёнов. Я вместе с Аней молчал, а девушка ещё и умудрялась оглядываться по сторонам, наслаждаясь природой царского села и убранством летнего, а теперь и основного императорского дворца.

— Прошу прощения, дальше только кандидаты, вам придётся пройти на балкон, — разделили нас у входа во внутренние залы. — И нам придётся вас обыскать. Никакой техники, фотоаппаратов, телефонов, камер. И конечно, мы должны быть полностью уверены в безопасности императорской семьи, поэтому любые предметы, которые могут быть отнесены к оружию, должны быть изъяты.

— Как мы с собой телефоны-то утащим? — шёпотом проговорил Семёнов. — Они же на проводах.

— Всё оружие оставил в Сочи, — спокойно ответил я. — Обыскивать будете?

— Просим прощения, это вынужденная мера. Не могли бы вы показать нам документы. — попросил сотрудник СИБ, и к каждому из нас подошёл свой специалист. Что характерно — Наташу проверяла женщина, с не менее цепким и острым взглядом, чем у мужчин. Я вначале дал проверить паспорт, а затем взял его в руку так, чтобы прикрыть пейджер, и спокойно выдержал осмотр.

— Всё в норме, чисто, — проверив всё, включая пряжки ремней, удостоверились безопасники. — Можете проходить. Вас проводят.

— Следующие? — выглянув из-за монументальной двери в главный зал, спросил выряженный в наряд конца восемнадцатого века конферансье. — Дети, прошу за мной. Быстрее.

Нас буквально втолкали в зал, где вереницей шли подростки от восемнадцати до двадцати пяти. Старше были только император, скучающий на престоле, и охрана с распорядителями. Каждый из юношей и девушек подходил к стоя́щей на пьедестале книге. Судя по большому золотому кресту — библии. Произносил написанные перед ним слова клятвы, сильно упрощённые, а затем происходило одно из следующего.

Либо назвали его фамилию без титулов и званий, объявляли дворянином и отпускали, выводя через боковую дверь. Либо, спустя небольшую заминку, секунд десять, начинали называть его титулы и бывшие владения, после чего он обязан был отказаться от всего, кроме титулов, в обмен на службу империи и её народу.

Получалось довольно забавно. Принося присягу, мы должны были отказаться от всего, на что могли бы претендовать наши предки, теоретически, но в то же время тем самым легитимизировали свой статус. Правда, меня больше интересовало не это, а едва заметные искорки, что загорались при произнесении клятвы.

Пока шла очередь, я сместился, оказавшись последним из наших, и внимательно наблюдал за происходящим. Чем ближе к трону я стоял, тем отчётливей видел, что это не золотые искры, а символы, загорающиеся прямо в воздухе. Если быть более точным, то три символа.

Два вполне определённых, хоть я и не мог разглядеть их с такого расстояния, и один… нет, не случайный, но каждый раз разный. Едва заметный и вспыхивающий буквально на мгновение. При этом он появлялся только перед теми, кого потом называли графскими или княжескими фамилиями.

— Вы нервничаете, это вполне нормально. Если возникнет тошнота, головокружение или потемнение в глазах, ничего страшного, соблюдайте спокойствие, — спешил проинструктировать нас ряженый. — Если такое случится, вам помогут пройти дальше. Не беспокойтесь.

И в самом деле, когда перед очередной претенденткой вспыхнул символ, который я почти увидел, оставалось совсем чуть-чуть, девушка покачнулась, и её тут же поддержали под руку, пока зачитывали титул наследной боярыни Травиной. Она почти на автомате сказала, что отказывается от всех притязаний на указанное имущество, после чего её отвели в сторону и настала очередь Семёнова.

— Положите руку на библию, повторяйте за мной, — монотонным голосом, явно уже шедшим на тысячный повтор, сказал стоя́щий рядом с пьедесталом чиновник. — Я, ФИО… обещаюсь Всемогущим Богом верно служить Его Величеству…

— … Царю и Самодержцу… — повторял за ним Саня, и в этот момент я заметил, что символ появляется не над ним, как раньше казалось, а над библией, на которой лежит его рука. Усечённые сверху песочные часы, будто разрубленные в узком горлышке дополнительной линией. Символ вспыхнул и исчез, и в тот же момент парень пошатнулся, но выстоял, а над ним появился новый символ. Перевёрнутый крест, а скорее даже меч.

Но не успел я понять, что происходит, как вновь загорелся символ часов и всё пропало. Что это было? С какой стати? Почему?

— Сим нарекаю тебя князем Александром Серебряным, без права на престол. Отрекаешься ли ты от имущества и долгов предков своих, и обязуешься ли…

— Ух ты, Сашка — князь, — ошарашенно проговорила Наташа. — Вот свезло.

Ну нет, здесь дело не в везении. Вернее, не только в нём. Что-то с парнем только что произошло. Скорее всего, он получил Символ, как и пара людей из десятка отобранных. Теперь бы понять причину. Я вижу символы и могу их познать, если они влияют на меня или отобрать в бою. Скорее всего, так. Только использовать их пока не обучен. А вот насчёт остальных. Не просто же так такую процедуру придумали. Тут не только и не столько клятва, сколько… книга? Библия?

— Следующий, — сухо сказал провожатый, чуть подталкивая Наташу. Воодушевлённая девушка чуть не вприпрыжку подбежала к постаменту и, положив руку на библию, начала произносить клятву. Вот над книгой появился символ. Прошло около десятка секунд, и он повторился, а с девушкой ничего не произошло.

— … Сим нарекаю тебя дворянкой Дёминой, отрекаешься ли ты…— произнёс распорядитель, и плечи девушки опустились. Она ещё не могла поверить в произошедшее, но всё уже было решено. Над ней не загорелось символа. Когда расстроенную и чуть не плачущую Наташу споро увели в сторону, я подошёл к постаменту и не просто положил ладонь на обложку с крестом, а надавил.

И картонка прогнулась! Внутри было пусто. А затем загорелся символ, из двух треугольников, и пространство в книге заполнилось. Там появилось что-то не очень большое, но твёрдое. К сожалению, сквозь обложку больше ничего было не разобрать.

А в следующую секунду у меня перед глазами вспыхнуло целое поле из символов. Словно стена в египетской пирамиде, словно скрижали с древними письменами. Только более простыми, состоящими из прямых, словно вырубленных в скале твёрдой рукой символов. Миг, и виде́ние исчезло, равно как и табличка под пальцами.

— … отрекаешься ли ты от имущества и долгов своих предков…

— Нет, — опомнившись, ответил я, чем вызвал нешуточное оживление в зале.

— Вы не поняли, это стандартная формулировка, без её произношения мы не можем признать вас лицом дворянского достоинства, — поспешно пояснил стоящий рядом распорядитель.

— Да нет, я всё прекрасно понимаю, — ответил я, и демонстративно достав из кармана пейджер, вдавил красную кнопку.

Нью-Дели, президентский дворец.

— Итак, друг мой, что ты решил? — спросил, улыбаясь мужчина, сидящий напротив главы республики. — Всё в твоих руках. Пара бесполезных глиняных табличек за жизнь миллионов твоих сограждан.

— Мы оба знаем, что они не бесполезные, а твоя улыбка насквозь фальшивая, как и лицо, — проговорил президент, борясь со страхом и стараясь держать себя в руках. Это было довольно сложно, ведь служба охраны пропустила этого человека, не подняв ни одной тревоги. А учитывая ту угрозу, что он осуществил в прошлый раз… Ещё одного ядерного взрыва хрупкое перемирие между Индией и Пакистаном может не выдержать.

— Для вас они бесполезны. Вы уже три года ищите носителей истинной крови, но все надежды тщетны, — отмахнулся незваный визитёр. Президент хотел было возразить, что они нашли потомков династии Пратихара, но сдержался. Если это чудовище убьёт его, погибнет лишь один человек. А если получит скрижали — умрёт надежда. А Британцы накинут ярмо столетнего рабства с новой силой.