Изгнанная жена или новая жизнь (СИ). Страница 32

Женщина взглянула на меня испытующе, как будто взвешивала, стоит ли рассказывать больше.

— Богиня Ферония редко прощает, — наконец сказала она. — Искупление не касается только одного человека. Чтобы снять проклятие с земель, герцог или другой представитель рода, должен принести искреннее покаяние за причинённую несправедливость. И не просто словами, а действием, которое докажет раскаяние.

Я замолчала, переваривая услышанное. Проклятие не могло быть снято простым озеленением или магией. Это объясняло, почему все попытки вырастить овощи и даже магические ритуалы, которые проводили мои предшественники, не увенчались успехом. Дело было куда глубже.

— И что же это за действие? — спросила я, пытаясь выведать хоть какую-то деталь.

— Это тебе предстоит выяснить, — женщина пожала плечами. — Сама Ферония решит, когда придёт время. Но помни: герцог должен осознать свою ошибку. Без его раскаяния проклятие не снять.

Я вздохнула. Леонард был упрям, как пень, да еще и гонору столько, что иногда проще промолчать. Вот как заставить его признавать свои ошибки, если он их даже не осознает? Но если это единственный путь…

— Вот, возьми эту книгу, — она сунула мне в руки толстый, потрёпанный том. — Она тебе пригодится, если я задумаешься о том, что действительно важно.

— Спасибо вам, — сказала я, поднимаясь. — Вы мне очень помогли. Теперь я хотя бы примерно понимаю, что делать.

Женщина кивнула, слегка улыбнувшись, и молча проводила меня к двери.

— Помни, дитя, — напутствовала она, когда я вышла на порог. — Лес — не так-то и прост, как кажется. В нем таятся не только опасности, но и ответы. А теперь иди, и пусть дорога приведёт тебя домой.

Я вышла из её хижины, чувствуя, как в голове роятся мысли. Проклятие можно снять, но это требует понимания и покаяния. И это куда сложнее, чем просто поговорить с Леонардом.

Теперь, держа корзину с ягодами, я возвращалась к замку с одной мыслью: как заставить герцога признать свои ошибки?

Когда я наконец, каким то чудом вышла из леса, был уже поздний вечер.

В замке меня встретил привычный скрип дверей и запах свежих трав, которые заваривала Делла. Ощущение домашнего уюта немного рассеяло тревогу, но мысли о словах той женщины из хижины не покидали меня.

Я присела у камина в гостинной, глядя, как огонь тихо пожирает поленья, и попыталась осмыслить то, что узнала… Всё казалось настолько древним, почти забытым, но в то же время слишком реальным. Слово «покаяние» словно эхом звучало в моём сознании. Но какое покаяние? Чьё?

С этим вопросом я направилась на кухню, где Делла уже вовсю колдовала над большим горшком с чем-то ароматным.

— Ну что, как ваши поиски ягод? — беззаботно спросила она, не поворачиваясь ко мне. — Вижу, корзинка полная.

— Делла, ты не представляешь, через что я прошла, чтобы собрать эти ягоды. — Я присела на стул, поставив корзину на стол. — Я заблудилась, нашла какой-то дом, а там… женщина.

— Женщина? — Делла наконец обернулась, вытирая руки о передник. — И что же она сказала?

Я пересказала ей всё, что случилось в хижине. Делла слушала, слегка нахмурившись, и в конце вздохнула, садясь напротив меня.

— Покаяние, говоришь? — Она задумчиво потерла подбородок. — Это серьёзное слово, девочка. Когда говорят о покаянии, дело не только в словах. Это должно быть что-то глубоко личное.

— Вот именно! Но что это за покаяние? Кто должен каяться? Герцог? Я? И перед кем? Богиней?

Делла покачала головой.

— Богиня Ферония — не та, кто удовлетворится простым извинением. Её проклятие — это нечто большее, чем просто месть за старые обиды. Это крик природы, когда баланс нарушен. — Она сделала паузу и посмотрела на меня серьёзно. — Чтобы снять проклятие, нужно найти ту часть души, которая была отвергнута, или ту правду, которая была скрыта. Богини всегда требуют не только слов, но и действий, которые что-то меняют.

Я нахмурилась. Как это возможно — найти что-то в прошлом, если я даже не из этого мира?

— Так что же мне делать? — Я уткнулась в ладони, чувствуя беспомощность. — У меня даже нет связи с тем, что произошло тогда, с теми людьми.

Делла наклонилась ко мне и мягко положив руку на моё плечо.

— Вы здесь, потому что именно вы можете это сделать. Проклятия не просто падают на людей. Если вы оказалась здесь, значит, ваша судьба связана с судьбой этих земель. Возможно, нужно заглянуть глубже, чем просто попытаться найти виноватых. Может быть, ключ к покаянию — это признание собственной слабости, или осознание того, что вы готовы принять на себя чужую вину ради спасения.

Я подняла голову, стараясь осмыслить слова.

— Ты хочешь сказать, что я должна взять на себя чужие грехи? Но как? Я даже не знаю этих людей.

— В этом-то и весь секрет, милая. — Делла улыбнулась. — Иногда каяться нужно не за то, что кто-то сделал лично, а за то, что этому позволили продолжаться. Природа и люди — связаны. Вы можете оказаться тем связующим звеном, которое восстановит баланс.

Я молчала, осознавая вес её слов. Это был не просто разговор о магии и богах — а вызов для меня лично, и от этого зависело наше будущее.

14. В тени заговора

Лоуренс

Я, Лоуренс Леверет, принялся за это расследование с тем же энтузиазмом, с которым пью хороший эль. А пью я его, замечу, с удовольствием. Признаюсь честно, работая на Леонарда, я чаще всего сталкиваюсь с делами, от которых хочется только зевнуть. Но тут всё было иначе. Запрещенный артефакт, загадочная жена герцога... Эта история была слишком заманчивой, чтобы остаться в стороне.

Итак, мне нужно было выяснить, кто подложил Лианне камень. Поначалу всё шло как по маслу — несколько визитов к людям, которые, скажем так, знали, что происходит в темных закоулках герцогства. Но вскоре я начал замечать нечто странное. По мере того как я копал глубже, мне попалась информация, от которой шевелились волосы на затылке: кто-то готовил заговор. И вскоре стало ясно — эти слухи были слишком настойчивыми, чтобы их игнорировать.

Уже на третий день расследования я решил встретиться с Джеком. Он был моим старым другом и верным помощником. Мы с ним прошли через многое — от полей сражений до подвалов королевского дворца, и если кто-то мог поддержать меня в этом деле, то это был только он.

— Лоуренс, — начал Джек, когда мы с ним сидели в углу маленькой, шумной таверны. — Ты ведь знаешь, что если действительно готовится заговор, то это дело сугубо политическое.

— Именно, Джек, — ответил я, делая глоток своего эля. — Всё это связано. Тот кто подложил камень, хотел не просто навредить Лианне. Это было предупреждение или даже подготовка к чему-то большему.

Мы решили подкараулить одного из подозреваемых — некоего человека, которого я приметил ещё на первых этапах расследования. Его звали Фаррел, и он был одним из тех, кто фигурировал в деле по незаконному сбыту магических артефактах. Фаррел был мелким мошенником, всегда занимался тем, что подбирал крохи с чужого стола. Но в последнее время он как-то слишком активно проявлял интерес к тому, что происходит в замке Леонарда.

— Мы за ним проследим, — предложил я, когда Фаррел вышел из своего дома, когда наступила ночь — Он явно знает куда больше, чем кажется.

Мы с Джеком вышли на улицу и, следуя за Фаррелом, спрятались в темном углу. Он шёл быстро, оглядываясь, но это было привычное для него поведение. Любой мелкий мошенник знает, что за ним могут следить.

Вскоре Фаррел свернул к одной из старых таверн на окраине города. Я знал это место — «Гнилой бочонок», где собирались самые сомнительные личности. В таких местах вино пьют не ради удовольствия, а чтобы забыть лицо недавней жертвы. Мы с Джеком переглянулись и, не говоря ни слова, тихо двинулись следом.

Подойдя к таверне, мы притаились в переулке. Мимо нас проходили редкие прохожие, но нас никто не заметил. Как только Фаррел зашёл внутрь, нужно было действовать быстро.