Ворон, каркни на счастье (СИ). Страница 75

— Юродство тебе не идёт, — заметил Гильом.

Белоснежка вопросительно посмотрела на мужа, и тот чуть-чуть покачал головой. Аврора стояла, потупясь и комкая верхнюю юбку. Младший принц опустил воздетые к своду руки и, прищурясь, глянул на короля.

— Я не понял, — прогудел один стражник другому, толстый нос гудевшего был сломан, — а что с Его светлостью Кретьеном?

— Думаешь? — уточнил Дезирэ у брата. — Впрочем, мнение трупов меня никогда не интересовало. Да здравствует король Родопсии Дезирэ какой-то там! Цифра неважна. Белоснежка, не грусти: я тебя утешу. А ты, Шарль, можешь уже начать вытирать слёзки малышке Аврорке. Прикинь, какой-то злодей грохнул жениха красотки! — Дезирэ отломил голову белого короля, отшвырнул обломки, спрыгнул на пол, подошёл к герцогу, вынул из его кармана часы, взглянул на них. — Двадцать восемь минут назад. Вот же подлюга какой! Негодяй! Ай-яй-яй, милая.

Он, держа в руке часы, оглянулся на Сессиль, поцокал осуждающе и покачал головой:

— У вас появилась дурная привычка убивать аристократов, дорогая. Кто бы мог заподозрить в вас дух Робеспьера? Сначала герцогиня, потом герцог. Не пора ли вам остановиться?

— Двадцать восемь минут назад мадам фон Бувэ была с нами, — заметила Белоснежка, прищурившись и наклонив голову.

Стража заворчала, приопустив протазаны. Дезирэ перевёл на невесту взгляд холодных карих глаз.

— У неё был сообщник. Специально выдрессированная маленькая собачка, натренированная откусывать мужчинам лишние запчасти.

— Что-что делать? — шокировано переспросила Сессиль.

Принц снова проигнорировал её слова. Он смотрел в глаза задумчивому герцогу Ариндвальдскому. Льняные волосы Дезирэ чуть сияли в играющем свете свечей и сейчас походили на золотисто-белый костёр.

— Ну же, друг мой. С кем вы? С этой прекрасной растопыркой или с тем, кто, по сути, стал вам сыном? Решайтесь прямо сейчас. Или я женюсь сразу на обеих. Одна блондинка, другая — брюнетка. Шикарный наборчик. Рыженькой ещё не хватает, но… у меня кое-кто есть на примете.

— Шарль, — мурлыкнула Сессиль и поправила светлую прядь волос. — Дезирэ — ваш воспитанник, а, значит, вы будете глупцом, если поверите ему.

Дезирэ хмыкнул, усмехнулся:

— Отчего ж? Нам-то с Шарлем делить нечего. И выйти за него замуж я лично не обещал.

— Младший брат пытается спасти старшего, — намекнула Сессиль. — Или невесту. Разделяй и властвуй. Шарль, сейчас он пытается вбить между нами клин…

Дезирэ рассмеялся:

— Жги, дорогая. Орешков ни у кого нет? Люблю их. Кстати, Твоя светлость, ты же в курсе, что Сессиль — ведьма, то бишь, фея, да? И что смотреть ей в глаза нельзя, если не хочешь, чтобы тебя приворожили?

— Его светлость мёртв? — вдруг дошло до командира стражи. — Его светлость Кретьен? Но как же так… А кто же теперь…

Охрана переглянулась и заворчала активнее. Дезирэ посмотрел на них:

— Вот сволочи эти бабы, да? Используют нас, мужиков, а потом кидают.

— Шарль, — мягко и нежно протянула Сессиль, не сводя взгляда с глаз оцепеневшего герцога, — Шарль, я люблю тебя. И ты любишь меня. Сейчас меня пытаются убить, но я верю: мой рыцарь…

В первую секунду никто ничего не понял.

Даже стражники тупо наблюдали, как герцог падает на колени, как поднимает руки к горлу, как изо рта у него на подбородок, на седую бородку капает кровь, а затем льётся струйкой, как грудь из разрезанного горла тоже заливает кровь, как глаза выпучиваются, а губы пытаются схватить хоть каплю воздуха.

Сессиль завизжала, отпрыгнула за кресло, на котором прежде сидел король. Это как будто послужило сигналом: стражники с лязгом выхватили шпаги из ножен, бросились к Дезирэ. Безмолвные судьи повскакивали с мест, ринулись на выход, спотыкаясь о падающие стулья. Свечи покатились, заливая пол расплавленным воском. Гильом мягко прижал Белоснежку к себе, попытался отвернуть её голову, но королева отрицательно покачала головой.

Осень зажмурилась.

Дезирэ, убрал кинжал Кретьена в ножны на перевязи, пнул герцога Ариндвальдского, и тот повалился лицом в пол. Младший принц обернулся к стражникам. В его лице не осталось ни следа от усмешки. Оно пугало своей жестокостью.

— Ваш герцог мёртв, — властно и чётко произнёс Дезирэ. — Но живы его младшие братья. Старший из них станет новым герцогом. И жива ваша принцесса. Не умри герцог Кретьен, он бы велел вам отомстить за него убийце и защитить невесту. Я сделал половину вашей работы. Убейте эту стерву, отомстите за своего сюзерена, и ваша королева простит вам смерть своего жениха. И я тоже.

И стражники… струхнули. Не повиноваться Дезирэ было невозможно.

Сессиль взвизгнула и раньше, чем растерянные мужчины приняли решение, схватила с кресла свёрток с младенцем, подняла его вверх и завопила:

— Гильом! Жизнь твоего племянника в моих руках. Марион не простит тебе гибели сына! Моя жизнь в обмен на его!

— Он сейчас выпадет! — закричала Аврора и протянула руки ладонями вперёд. — Сессиль, не смейте!

Король пожал плечами:

— Ничего, родит нового. Марион ещё не стар. Стража — арестовать ведьму.

Сессиль криво улыбнулась. Она побелела, золотые волосы растрепались, в глазах сверкало безумие.

— Нет! — крикнула Аврора и бросилась к ней.

Дезирэ подскочил к принцессе, схватил её за руку, дёрнул на себя и шепнул:

— Заткнись, — и добавил мягче: — Верь мне.

Она оглянулась, посмотрела на него расширившимися от ужаса глазами:

— Но…

— Осень, просто верь мне, — прошептал Эй, ласково глядя в её глаза и сжимая руку.

Осень зажмурилась.

— Взять ведьму, — повторил Гильом. — Эта тварь убила вашего господина. Приказ короля.

Он был не их, чужим королём, но стражники облегчённо выдохнули — виновник бедствий определён — и ринулась вперёд. Сессиль с размаху ударила конвертиком о спинку кресла…

Из свёртка выскочило полено, упало на шахматный столик, подпрыгнуло и со стуком покатилось по каменному полу.

Фея неверяще уставилась на «ребёнка». В тот же миг стражники набросились на мадам фон Бувэ и скрутили ей руки, и кто-то из мужланов грубо ударил эфесом шпаги женщину в висок.

Прижав жену к себе, Гильом с укором покосился на растерявшуюся Аврору.

— А где малыш? — икнула принцесса.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Дезирэ, в его глазах погас жёсткий огонёк. — Надо будет сделать тебе парочку, чтобы ты знала, как они выглядят. А ещё, что ни один ребёнок не будет вести себя настолько тихо в такой нервной обстановке.

И он невесело рассмеялся, чуть притявкнув по-собачьи.

* * *

Воздух свистел в крыльях. Холодные капли облаков морозили щёки, и Аня чувствовала, как от холода немеют руки. Но главное — не упасть. И главное — чтобы малыши не замёрзли.

Эртик уснул, и слезинки застыли на его мокрых ресницах. Ещё бы! Проснуться и обнаружить, что рядом нет мамы, а есть какой-то бородатый дядька, хоть и король, хоть и родной дядя, но незнакомый же. И потом, когда Синдерелла несла малыша на чердак, а с него через слуховое окно — на крышу, Эрт тоже перенервничал. Когда Аня подлетела к сестре по сказке, малыш вовсю надрывал лёгкие и понадобилось срочно обнажать грудь, чтобы угомонить бутуза. Сын умудрился раскапризничать и спящую за спиной Нину, и Аня, проклиная кретина Кретьена, сволочь Ариндвальда и всех, кому неймётся, была вынуждена кормить сразу обоих, пока поднималась в небо на летающем коне.

Но сейчас брат и сестра спали, закутанные и в плащ матери, и в тёплый платок тёти Синди, с которой Аня, занятая крикунами, не смогла даже попрощаться как следует.

Арабель сложил крылья, не до конца, но достаточно для пикирования вниз. Наконец-то они прилетели! Аня прижалась к его шее. Потревоженные младенцы захныкали. Нет-нет-нет, только не сейчас!

— Хо! Хо! Всё вверх дном, — запела Аня сипло. — Хо! Хо! Всё ходуном…

Это была любимая песенка двойняшек.

Из-за тёмного крыла, чуть покрывшегося изморозью, девушка увидела чёрный шпиль башни Смерти. Какое счастье, что Арабель помнил дорогу домой!