Моров. Том 8 (СИ). Страница 43

Потому что за мной на престол княжества сядет мой сын. А значит, жители Царьграда могут быть спокойны: их ждет стабильность и безмятежность. Я обеспечил безопасность на первое время, показав, на что способен. И кто-то всерьез думает, что я не обучу тому же собственного сына?

В мире аристократов последующие поколения стремятся нарастить могущество и богатство. А значит, и подданные таких благородных родов будут жить лучше и богаче. Потому что иначе просто не может быть. Аристократ — это не какой-то там дворянин, который может лишь нахапать побольше из казны, а потом вылететь со службы с голой задницей.

Аристократ — в первую очередь землевладелец. И мой доход от сторонних проектов — это приятный бонус, но главное достояние княжества — земля, население и производства, которые я уже запускаю. И Университет магии, первый на планете, в котором будут учиться одаренные дети моих же подданных. А чародей в семье — это обеспеченная старость родителей и светлое будущее внуков.

Если бы мне отдали Царьград в управление, по сути, назначив администратором, не имело бы никакого значения, ни какая у меня фамилия, ни сколько у меня сыновей. Но я владею княжеством. Это моя собственность.

Я сделал глоток кофе, стоя у панорамного окна, за которым билось сердце моего княжества.

Люди, вооруженные воздушными шарами дети и взрослые с гербами рода Моровых, вплетенными во флаг Царьграда. Земли, пропитанные историей настолько, как не всякому государству когда-либо удастся. Вера, скрепляющая народы лишь чуть слабее, чем пролитая в сражениях кровь.

Каждый человек, который попадал в мое поле зрения, гуляя по улицам украшенного Царьграда — это маленькая частичка будущего, которое выстраивается здесь и сейчас. И как аристократ, я обязан заботиться не только о своей семье, но и о подданных. Нельзя недооценивать вклад простолюдинов в благосостояние моего княжества. Они возделывают поля и выращивают скот, готовят еду и собирают машины, которые куют оружие и сложную технику.

Сделав еще один глоток, я поставил чашку на подоконник и развернулся к стене напротив. С точки зрения магии я уже приложил немало усилий для защиты. Но помимо печатей у наших врагов хватает и других способов навредить. Взять то же ядерное оружие…

Можно составить сложную печать, которая будет улавливать радиацию при возможном ядерном ударе. Сложно, неподъемно по деньгам и… Увы, ненадежно. Может быть, стой на вооружении у местных держав первые атомные бомбы, еще был бы толк, но современные превратят мое княжество в труху.

Я повел рукой в воздухе, и на стене появилась схема обелиска. Бороться с последствиями ядерных ударов уже не имеет смысла. Как только одна из стран запустит ракеты, остальные последуют за ней и вся планета превратится в выжженную пустыню. Но если нельзя справиться с радиацией, следующей после попадания, нужно избегать этого попадания.

Еще пара таких подвигов, которые я продемонстрировал в Черном море, и у многих европейцев пальчик на кнопке задрожит. Я превратился в угрозу мирового масштаба и пока что только осознание, что ядерная война не одного меня в пыль сотрет, а весь мир, останавливает монархов от такого решения.

Но я уверен, что рано или поздно кто-то рискнет. А значит, нужно готовиться.

Я сделал все, что мог, чтобы заручиться полной поддержкой Российской Империи. Чтобы на этот раз я стоял против всего мира не один. И забывать об этом нельзя. Так что моя защита должна появиться не только у Царьградского княжества. В идеале ее нужно расставить по всей границе Российской Империи. Чтобы каждый ее житель знал: даже самая страшная ночь закончится для него новым рассветом.

А потому — работать, Ваня.

На обелиске появлялись одна за другой печати, которые я собирал на ходу. Позднее придется все править и высчитывать, чтобы получившийся артефакт работал правильно и максимально долго. Но пока что мне нужно подобрать верную систему, а потом уже укладывать ее на конечную поверхность.

Российская империя, Москва, первая государственная магическая академия имени его императорского величества Федора.

Если что и раздражало Василия Владимировича Окунева в его новом назначении, так это вечная бумажная возня. Раньше «Косарь», профессиональный убийца чародеев, был избавлен от этой проблемы на службе, затем обзавелся целым штатом помощников, которыми командовала верная Елена. Но теперь супруга живет в Царьграде, и переложить перекладывание бумажек не на кого.

Темный факультет требовал слишком много внимания, за каждый чих следовало как минимум расписаться, нескончаемые отчеты уходили наверх чуть ли не ежедневно. А еще эта директриса. Это Морова Екатерина Вячеславовна боялась, а вот его двоюродный дядя не вызывал у Александровой ни капли пиетета.

И даже грозная слава «Косаря» оказалась бессильна перед невозмутимостью ставленницы императорской семьи. В конце концов, в глазах директора он был всего лишь временным исполнителем, да еще и типичным сапогом, а потому наседала она на своего нового подчиненного по полной программе.

Не будь у нее такой высокий покровитель, Василий Владимирович придушил бы эту безумную бабу голыми руками. Но приходилось скрипеть зубами и браться за ручку. Окуневу могли многое простить, но только не саботаж обучения будущих чародеев Российской Империи.

«Косарь» внутренне матерился, втайне мечтая о том дне, когда начнется какая-нибудь война или хотя бы конфликт. Он был готов рисковать, проникать на территорию врага, сутками лежать в холодной грязи, выслеживая жертву… Да что угодно, лишь бы не эти проклятые бумажки!..

Отложив ручку, Василий Владимирович тяжело вздохнул, глядя в окно. На календаре все ближе весна, но пока что столицу накрыла пурга, скрывающая мир. Казалось, будто кроме академии ничего больше не осталось и лишь пустота за забором.

От этого ощущения документы вызывали еще большую ненависть.

Но хотя бы студенты радовали, показывая успехи. Да и, честно признаться, учебники Ивана Владимировича Морова позволили бы любому идиоту разобраться в магии. Однако чего не хватало племяннику — так это умения навести жесткую дисциплину среди студентов и замотивировать их учиться.

«Косарь» сил не жалел, чтобы как следует макнуть студентов в грязь, поторопить отстающего молнией в зад или шлепнуть студентку по заднице телекинезом. Так что сосредоточенность на его занятиях была потрясающая. Да и сами будущие чародеи изрядно поднаторели в собственной защите.

Все же, когда тебе может внезапно прилететь откуда угодно и чем угодно, и при этом не больно, но очень обидно, ты начнешь прилагать усилия, чтобы прикрыться. Вот студенты и старались, выкладываясь в разы сильнее, чем при Морове, о котором вспоминали не иначе как о самом добром преподавателе в академии.

А с опытом Василия Владимировича выдумывать новый способ мотивации было несложно. Уж сколько Окунев прошел нестандартных ситуаций, а потому находить ключи к чужой защите стало для него естественным делом, тем, чем он занимался едва ли не лучше всех в Российской Империи.

И именно эта часть службы нравилась «Косарю» больше всего. Бесценный опыт матерого головореза оказался востребован в магической академии. И это грело душу. Почти так же приятно, как осознание, что Елена Игоревна, втайне ото всех ставшая Окуневой, скоро родит ему наследника.

Откинувшись на спинку стула, Василий Владимирович заложил руки за голову, не сводя взгляда с окна. Разбушевавшаяся зима осыпала город тоннами снежных хлопьев. Ледяной ветер, от порывов которого гнулись лысые деревья, периодически бился в стекло, но лишь бессильно выл и убирался прочь.

В дверь кабинета постучали, и прежде чем преподаватель темного факультета успел ответить, створка открылась. Окунев тяжело вздохнул, глядя на приближающуюся Александрову.

В руках директор несла несколько папок, подозрительно похожих на те, которые он сам ей отдавал. Отчеты, будь они неладны, опять бесконечные отчеты.