Мастер путей. Трилогия (СИ). Страница 120

— Был бы удивлён, ограничься их перечень парой штук, — хмыкнул я. — С такой шикарной внешностью за тобой вся мужская половина Академии должна гуськом ходить.

Телохранительницы Ветраны тихо прыснули от смеха.

— Елико возможно благодарю за лестный комплимент, — улыбнулась наследница рода. — Ты не первый, от кого я слышу столь льстивые речи. Но первый из сотни, от кого они исходят искренне, и от сердца, а не из пустого желания овладеть моим телом в ближайших же кустах.

— Молодая госпожа первая среди своего курса, — пояснила Настя. — Многие отмечают не только её женственность и красоту, но и успеваемость. Кто-то завидует бело али чёрно, а кто-то и подмывает на сговор. Брак по расчёту — слишком холодное дело, чтоб в нём оставалось место чувствам. Кроме жажды далеко идущих хотений и сиюминутной выгоды никто не может поделиться большим. Потому мы до сих пор и на выданье…

— «Мы»? — переспросил я. — То есть, вы тоже? В смысле, идёте как неразделимое единство с Ветраной или ваши родители тоже вам супругов ищут?

Девушки замялись.

— Ну… — протянула Катя. — Мы с госпожой Ветраной одногодки… Куда она — туда и мы… Мы-то с Настей не светлейшие княжны, но и от нас семьи продолжения рода ждут. Рано или поздно всё равно обвенчаться придётся.

Морозова тяжело вздохнула.

— Вы, девочки, хотя бы вольны в выборе супруга…

— Поправь, если ошибаюсь, — заметил я. — Но, как понял, Морозов отказал твоему преследователю. Так-то, ты тоже далеко не в неволе.

Наследница рода остановилась. Окинула меня взором с ног до головы.

— Всемилостивейше прошу не гневаться за бесстыдный расспрос, — в лоб спросила она. — Вижу, что ты гораздо старше меня, и не на один год. Ты же наёмный витязь. Мужчина, и при том статный. От женщин наверняка отбоя нет. Сколько их у тебя всего было?

Я задумался. Вопрос, на самом деле, интересный до безумия. Это же не «минусы», чтоб засечки на прикладе каждый раз делать. Да этим сейчас никто из известных мне и не занимается. Но что партнёрш хватало в избытке, это факт. Вот только, даже, если начну вспоминать и считать, всех не упомнишь. Многих имел буквально один раз, и больше нас дорожки судьбы не сводили. Кто-то, типа Оксанки Смазновой, задержались в списках постоянных партнёрш. Но общее количество не назову даже плюс-минус.

— Много, — признался я честно. — Всех не упомню.

— А теперь представь, что они у тебя все разом, — предложила Ветрана. — И каждая насаждает, чтобы стать твоей супругой. И у каждой есть родичи, которые активно ходатайствуют об этом. Добавь к этому, что среди них есть те, кто тебе не по духу, не по нраву. Подумай, сколько этот перебор отнимает времени и сил. После всего этого о замужестве даже думать не хочу! Хотя и понимаю, что надо… я-то — наследница светлейшего титула, наследная дворянка. И детей от меня ждёт не только лишь моя семья, но и все, кто сватаются ко мне. И каждый добивается, чтоб обвенчалась я именно с их отпрыском. Докучает аж до невозможности!

— Понимаю.

Мы двинулись дальше по улице.

— Скажи… — продолжила Морозова. — Я помню твои слова в отчем доме, что будешь занят до предела. Но, ежели допустить, что у тебя, всё же, найдётся время на семью… Ты бы хотел меня в жёны?

Я пожал плечами.

— Почему нет? Ты — девчонка видная, статная. Красивая, опрятная. За собой следишь. Сильная, как я видел на арене. А как сегодня увидел — ещё и с характером, за словом в карман не лезешь. Тебе палец в рот не клади: откусишь по самые плечи.

Девушка пыталась вести себя невозмутимо, но у неё не получалось скрыть, как она расцветает и сияет, слушая отпущенные в её адрес приятности.

— А помолвка? — спросила она. — Она-то временем не обязывает. Многие ратники убывают в походы ещё до того, как с избранницами законные семьи обзаведут. Многие месяцы могут отсутствовать, и это не помеха.

— А сословное различие? — спросил я.

Липовые документы этого мира мне состряпали на простолюдина. Если правильно помню обществознание свой родины примерно этого периода времени, браки между сословиями не то, чтобы сильно поощрялись. Что купеческие или боярские сыны крестьянских дочек в жёны брали и увозили в свои дома — случалось сплошь и рядом, хотя старались сводить знатных со знатными. А вот что крестьянин-простолюдин женился на какой-нибудь боярыне… по крайней мере, мне таких историй неизвестно.

— Её высокопревосходительство Бериславская очень метко определила, — фыркнула Ветрана. — Чины, ранги и звания часто мешают владению оружием. Сказать по правде и от души, как ратник и мужчина ты мне интересен больше, чем боярский наследник. То, что я видела в сече, перечёркивает любую родословную, какая бы она у тебя ни была. Ведь есть обязанности наследницы рода, а есть простое девичье…

Из этого разговора я заключил два наблюдения. Первое — все любые разговоры о замужестве уже в печёнках у Ветраны сидят. К ней сватаются чуть ли не каждый день, и многие — не по одному разу. Её отец уже задолбался отказывать одним и тем же. Второе — светлейшая княжна даже обвенчаться готова, лишь бы прекратить этот аукцион на её тело. И воссияет ярче солнца, если это удастся сделать с тем, кто ей мил.

Намёки жирнейшие, размером с синего кита. Не понять их невозможно. Особенно на фоне последнего разговора с родителями девушек Бериславских.

Тут девушка буквально припёрла меня к стенке. Согласиться заранее на женитьбу, которая когда-нибудь да произойдёт — от меня действительно не убудет. Это не стоит мне ровным счётом ничего. Но при этом существенно облегчит жизнь Морозовым. Или, по крайней мере, самой Ветране.

— Договорная помолвка с последующим тайным венчанием, — хмыкнул я. — Даже не знаю. Стоит очень постараться, чтобы найти что-то, что не позволит мне поучаствовать в этой авантюре.

Если так подумать, единственный якорь, удерживающий меня от бездумного встревания в любые мясорезы — незнание местных реалий, которые могут сказаться сильно после принятых решений. Что попытка Морозова выдать старшую дочь, что предложение Бериславских взять их девочек под крыло… Я вообще ни хрена об этом мире не знаю. Вот изучу местное устройство, проштудирую несколько томов по обществознанию — вот тогда видно будет. Пока что лишь все эти предложения имеют статус не более чем досужих домыслов.

В здании расположения сориентироваться было проще, чем в самом Оболенске. Достаточно было подняться на третий этаж, а там девушки провели меня до своей комнаты.

— Тут мы и обитаем, — скромно доложила Ветрана. — Стены Академии покидаем редко. Последнее нападение было одним из таких исключительных поводов. Так что, после занятий нас почти всегда можно найти или тут, или на арене стадиона. Там мы отрабатываем практические применения. А это…

Морозова прошлась несколько метров до следующей двери.

— … твоя обитель. Даже не верится, что так удачно сложилось соседство…

Толстый кованый ключ с массивной бородкой вонзился в замочную скважину. Идеально подогнанных и отменно смазанный механизм замка легко и беззвучно провернулся на открывание, лишь лёгким сопротивлением дав понять, что тянет за собой запоры. Тяжёлая деревянная дверь беззвучно качнулась на петлях.

М-да. Почерк архитектора виден не только в обличии здания. Дизайном, видимо, занимался тот же человек. Такая же «однушка» с отдельным санитарным узлом и душем. Такое же минималистичное, но от души исполненное оформление. Такая же комплектация мебелью. Стол, кровать, секретер, шкаф для вещей, шкаф для книг и окно, обрамлённое тяжёлыми портьерами, из-за которых в помещение проникал дневной свет. Что ещё для счастья надо? Да, без холодильника и плазмы во всю стену. Да, нет шеста для девочек и полуголые официантки не разносят еду. Перебьёмся. Есть где спать, принимать пищу и укрываться от непогоды. Ещё и платить за это, как понимаю, особо не придётся. Если вообще придётся. Это ли не счастье?

— Располагайся, «Мастер», — улыбнулась Ветрана. — Мы не будем мешать. Зайдём к тебе как стемнеет.