Когда она искушает (ЛП). Страница 22

— Господи, отн…

Я вешаю трубку.

Гнев кипит под моей кожей. Какого черта я помогаю этой девушке? Чтобы она могла быть счастливой и идеальной, чтобы вовремя выйти замуж за какого-то гребаного мудака?

Стакан виски в моей руке внезапно кажется слишком пустым. Уже поздно, и я должен немного поспать, но я больше не устал.

Просто разозлился.

Черт возьми. Наливаю себе еще стакан.

Меня никогда не смущал мой статус низкорожденного. Это не помешало мне зарабатывать деньги или хорошо выполнять свою работу. Раньше это были единственные вещи, о которых я заботился. Но мой статус означает, что я никогда не смогу жениться на ком-то вроде Мартины.

Не то чтобы я хотел на ней жениться, черт возьми. Я просто хочу ее.

Один раз бы справился. Этого было бы достаточно, чтобы удовлетворить мое любопытство. Каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, я не могу не задаться вопросом, как бы она выглядела обнаженной, стоя на четвереньках передо мной. Ее задница в воздухе. Эти шелковистые волосы обвились вокруг моего запястья. Я практически слышу, как она вздыхает, когда я резко толкаюсь в нее.

Мой член оживает от фантазий.

Она слишком хороша для меня. Слишком чиста. Если бы она знала о яде внутри меня, она бы отпрянула от моего прикосновения.

Но как сладко было бы поддаться своим темным побуждениям и потребовать то, что никогда не может быть моим…

Я опускаю голову на стол и стону. Каззо. Я не должен даже думать о таких вещах. Это виски. Я никогда не пью это дерьмо.

Тихий стук в дверь разрезает ночную тишину.

Моя голова резко поднимается. — Кто это?

— Это Мартина. — Дверь открывается на дюйм. — Могу ли я войти?

Я провожу ладонью по лицу. — Да.

Она входит в комнату, ее волосы взлохмачены, а глаза затуманены ото сна. Слава богу, она накинула халат поверх пижамы. Чем меньше кожи я вижу, тем лучше.

— Я проснулась и больше не могла заснуть, — говорит она.

— Дождь прекратился.

Она смотрит в окно. Скрещивает босые ноги у щиколоток. — Я знаю. Я просто… я не хотела быть одна.

Я снова обращаю внимание на свой стакан. Осталось несколько глотков. Я позволю ей остаться здесь, пока не выпью, а потом отправлю ее обратно в постель.

— Присаживайся. — Я указываю на стул напротив меня.

Она садится. — Почему ты все еще не спишь?

— Было несколько телефонных звонков.

— Кто-нибудь интересный?

— Я говорил с Сэлом и твоим братом.

В ее глазах мелькает азарт. — Мы не разговаривали несколько дней. Как он?

Сейчас не лучший момент, чтобы сказать ей, что Де Росси чуть не умер несколько дней назад, так что я не обращаю на это внимания. — Занят. Ему осталось убедить многих.

Она кивает, ее тонкие пальцы сжимают подлокотник. — Почему ты решил встать на сторону моего брата?

Я пожимаю плечами. — Как и многие другие, я не доволен нашим нынешним доном.

— Почему?

— Длинный список причин. Он плохо управляет кланом. Казалези всегда вели бизнес. Мы более изощренны, чем любой другой клан в системе, и нам нужен лидер, у которого есть на это голова. Сэл не тот лидер, который нам нужен.

Ее брови нахмурены, как будто она не совсем верит моему ответу. — Так это все просто логика? Это не личное?

— Почему ты думаешь, что это личное?

— Разница в философии вряд ли кажется достаточной причиной, чтобы предать вашего дона. Не похоже, чтобы клан рушился.

Она проницательна, и, несмотря на мое прежнее раздражение, что-то в ее пытливом взгляде вызывает у меня желание улыбнуться. — Твой брат, вероятно, стал бы утверждать, что да, но ты права. Я не думаю, что клан распадается. Казалези грозны и пережили худших донов, чем Сэл.

— Значит, это личное. — В ее голосе чувствуется торжество.

— Да. — Я откидываюсь на спинку сиденья и заставляю себя не смотреть на ее ноги. — У нас есть кое-что общее, у нас с тобой. Моя мать умерла из-за Сэла. Как и у тебя.

Ее губы приоткрываются на вдохе. Она была ребенком, когда Сэл убил ее отца и стал доном. Когда мама Мартины обнаружила, что ее муж мертв, ее горе быстро превратилось в разрушение. Женщина покончила с собой и подожгла себя на глазах у людей Сэла. Де Росси увидел это и у него хватило ума схватить младшую сестру и бежать.

— Он убил твою мать? — спрашивает меня Мартина.

Если бы это было так просто. Но прошлое моей матери с Сэлом совсем не это. Она была сильной женщиной, даже после того, как Сэл уничтожил ее. Она жила со своей болью долгое время… пока однажды ее не стало слишком много. — Сэл не нажимал на курок, но он виновен в ее смерти.

Она открывает рот, словно хочет что-то спросить, но потом передумала.

Хорошо. Я не хочу говорить об этом дерьме.

— Ты должна идти в кровать.

На меня смотрят широкие карие глаза. — Хорошо. Прежде чем я уйду, я хотела сказать спасибо. — На ее щеках расцветает розовый цвет. — За то, что успокоил меня. Я знаю, что это, вероятно, было… странно для тебя.

Забраться в твою кровать? Знакомиться с запахом твоей кожи? Использовать всю свою силу воли, чтобы не втереть мой твердый член в твою мягкую задницу?

Конечно. Странно.

— Я переживал и похуже, — хрипло говорю я, и у меня чешутся руки налить себе еще стакан.

Она слегка отшатывается от моих слов. — Я понимаю. Если это было так неприятно, тебе действительно не нужно было этого делать.

Мой взгляд останавливается на ней. Она обиделась? Что она ожидала от меня в ответ на ее благодарность? Знаешь, Мари, я всегда рад залезть к тебе в постель?

Надеюсь, черт возьми, это не то впечатление, которое она производит на меня.

— Ложись спать, Мартина, — рычу я.

Ее глаза сузились. Когда она встает, халат плотно облегает ее грудь, и я рассматриваю очертания ее твердых маленьких сосков.

Я глотаю стон. Ради бога, уходи уже.

Вместо этого она выдерживает мой взгляд и бормочет: — Да, сэр.

Мой член сразу напрягается. Я должен бросить ее на колено и объяснить, что происходит с девушками, которые не умеют подчиняться приказам.

Прежде чем я успеваю проанализировать эту дикую, навязчивую мысль, она разворачивается и выбегает из комнаты.

ГЛАВА 13

МАРТИНА

Я просыпаюсь злой.

Я пережила и худшие вещи. Это предложение проигрывается у меня в голове на повторе, когда я сбрасываю с себя одеяло и топаю в ванную.

Что за придурок. Я просила его лечь в мою постель? Нет. Зачем он это сделал, если ему было так противно лежать рядом со мной?

Чистя зубы, смотрю на себя в зеркало. Моя кожа потеряла часть своего обычного цвета с тех пор, как я перестала регулярно проводить время на пляже, а волосы нуждается в подкрашивании, но я не выгляжу так уж ужасно, не так ли? Я выплевываю зубную пасту и нюхаю под мышкой. Я даже не воняю!

Мои пальцы обхватывают край раковины. Даже если бы я это сделала, он мог бы не быть таким грубым. Я понимаю, Джорджио не находит меня привлекательной, но ему незачем так бросать это мне в лицо.

Уже поздно, и я пропустила завтрак, поэтому я не тороплюсь одеваться, а затем иду в спортзал.

Как только я прохожу через двери, мой взгляд перескакивает с Джорджио — он наносит удары по мешку — на его выброшенные ключи. Они лежали рядом со мной во время каждого из наших занятий, но никогда не бывает, чтобы его не было рядом со мной. Кроме того, я отвлекалась.

От них.

По его прикосновению.

По тому, как я чувствую его руки.

Но не более. Пора мне на него напасть.

Он наносит последний удар и оборачивается. — Давай начнем.

Быстро становится очевидным, что он решил притвориться, что прошлой ночи не было. Он заставляет меня выполнять некоторые жестокие упражнения, прежде чем начинает учить меня новому навыку.

Это ужасно.

Наш разговор неестественен, и он не смотрит мне в глаза. У меня такое чувство, что он предпочел бы быть где угодно, только не здесь.