Ключ к счастью попаданки (СИ). Страница 10

Стало очень жалко бедную молодую женщину, которая не успела пожить на свете. Не порадовалась семейному счастью, своему домашнему очагу, не успела вырастить дочь. Наверное, это жутко страшно — понимать, что оставляешь своего маленького беззащитного ребёнка.

Какое счастье, что у меня нет детей. Я бы сейчас точно с ума сошла от всего, что со мной случилось.

— Нет, не нашли на пепелище ничего. Человек не полено, в прах не сгорает, — сказал Пекас. — Потому и болтают, мол, малую бросила, а сама вместе с дымом на ведьмаковские игрища улетела.

— Не правда. Не могла она меня бросить. Не верю.

— Дык я раньше тоже не верил, а теперь смотрю, как ты переменилась — и не знаю, чему верить-то, — устало вздохнул Пекас.

В избу, тяжело отдуваясь, ввалилась Феня. Скинула с ног плетёные тапки, похожие на лапти, сняла платок, развязала грязный фартук.

Я опасливо продвинулась к выходу — сейчас, когда Феня узнает, что я ещё ничего не сделала, есть все шансы таки огрести хворостиной по спине. И Пекас не заступится.

— Плохо тебе? — участливо спросила Феня своего мужа.

Пекас встал, почесал бороду, задумался. Посмотрел в окно, где ярко светили оба солнца, и, вероятно, решил, что чувствует себя достаточно хорошо.

— За дровами сейчас поеду. Кто со мной в помощь?

— Ульку бери. Старая я стала лесины таскать, — быстро определилась в ситуации Феня.

Какие дрова, если мне надо к господину? Но при Фене я лучше промолчу, а то опять начнёт сокрушаться, какая я стала глупая и убогая. Уверена, что договориться с Пекасом выйдет значительно легче.

Собралась я быстро. Надела висящую за печкой грубую хламиду, подпоясалась такого же качества узким поясом и завязала голову платком. Выходить без платка я, девка, имела право, но в лес без платка идти не стоит. Кто знает, какие в этом мире есть летающие насекомые, да и голову может напечь — солнца грели по-летнему жарко.

Пекас запряг в телегу смирную флегматичную кобылку, Феня сунула мне в руки узелок с едой, и мы отправились.

Уговаривать Пекаса я начала сразу, как только выехали из деревни.

— Пожалуйста, отвези меня к господину, — попросила я, умоляюще сложив руки. — Пекас, я твоя единственная внучка, кровиночка, неужели тебе не жалко отдавать меня Савве? Ты же видел, как он будет со мной обращаться.

— С мужем не спорь — и он тебя не обидит.

— Обидит! Он злой, и мать его злая, она будет специально меня гонять, понятно же. Да ладно бы работой нагрузила. Она издеваться надо мной будет.

Я старалась подбирать слова, которыми пользуется местное население. Надо убедить деда сегодня, пока в дело не вмешалась Феня. Она только делала вид, что боится мужа, на самом деле имела на него огромное влияние.

Глава 12

Феня, хоть и жалеет меня иногда, всё равно хочет выдать замуж. Считает, что нет для меня лучшей судьбы, чем покорная мужняя жена и бесплатная рабочая сила. Ведь не приживалкой же, в самом деле? Чего сопротивляюсь? — Савва меня и раньше обижал, но я рассказать боялась. Он меня на речке зажал и так нащипал, что синяки остались. Пекас повернулся ко мне: — Когда? — строго спросил он. — До свадебного договора руки распускал, охальник? — Да, — подтвердила я.

— Не врёшь? Если обманываешь деда — великие боги накажут. — Не вру! Пекас некоторое время молча управлял лошадью, потом решился: — Поклянись. — Как? Деда, я не помню. — Скажи, что клянёшься силой великих богов и милостью их. Я не Улька, но ведь сейчас я за неё? Точнее, за себя в её теле, и, судя по всему, в нём и останусь. Улькина душа улетела, а моя заняла её место. Прости, девочка, пусть тебе будет хорошо. — Клянусь великими богами и милостью их. Гром не грянул, молния не ударила меня в голову и вообще ничего не произошло. — Поехали к господину, — решился Пекас и дёрнул за поводья. Я тихо выдохнула. Рано расслабляться, всё только начинается. Замок увидела издалека. Примерно так я его и представляла. Каменные стены, башенки с бойницами, стрельчатые окна и обязательные выступающие балкончики на некоторых башнях. В средние века эти милые детали фасада использовались как туалеты. Нечистоты падали в окружающий замок ров. Представляю, как там пахло, наверное, ров отлично защищал замок от посторонних — мало найдётся желающих его переплыть. Я принюхалась. Нет, здесь балконы на башнях явно служат для чего-то другого, потому что пахло хорошо. Травами, немного печным дымом и поздними летними цветами. Ворота, которыми меня пугал Пекас, оказались чисто символическими. То есть ворота были, а забор — нет. — Где крепостная стена, или хоть забор из камня, что ли? — Зачем господину стена? От кого ему прятаться? Вокруг его подданные, они не могут причинить вреда. — Вдруг враги нападут? — Типун тебе на язык! — рассердился Пекас. — Что я делаю? Что? Везу глупую девку свадьбу отменять! Нет, Улька, не ты одна головой повредилась, я, видимо, тоже нынче не в своём уме.

Пекас дёрнул за вожжи, разворачивая кобылу в обратную сторону. — Пекас, миленький, но ты же обещал! — взмолилась я. Он тяжело сполз с телеги и бухнулся на колени прямо в дорожную пыль. Задрал бороду вверх, прижал ладони к груди. — Великие боги! Подайте мне знак! Я посмотрела на небо. Синее, бездонное, чистое. Чего Пекас ждёт? Должен пойти снег, потухнуть одно солнце, или боги могут словами ответить? — Великие боги! Угодно ли вам моё деяние? — простонал Пекас. Самой, что ли, рядом упасть? Может тогда ответят. Боги на мольбы деда не обратили никакого внимания, чем я тут же воспользовалась: — Видишь? Молчат, значит, всё правильно мы делаем. Пекас, качая головой, забрался на телегу и дёрнул вожжи. Во дворе замка суетился народ. Кто-то вёл за узду коней, кто-то громко ругался, несколько женщин трясли разноцветные пледы и одеяла. Я неуверенно пошла к высокому крыльцу. — Куда! — дёрнул меня за руку дед. — К чёрному входу нам. Внутрь замка нас не пустили — слуга у чёрного, предназначенного для слуг и остального персонала, входа, встретил нас у дверей. Очень пожилой, седой, с сеточкой глубоких морщин на лице, он сидел на деревянном табурете и сканировал взглядом всех проходящих. Однако, экономит господин на охране. — За какой надобностью? — спросил слуга, безошибочно определив в нас посторонних. Пекас объяснил, в чём суть дела. Старик внимательно присмотрелся ко мне, даже немного привстал. — Где видано такое чудо? Неужто и впрямь думаешь, что с тебя ленту снимут? — спросил он. — Снимут, — уверенно ответила я. А если не снимут, то я всё равно рано или поздно её сниму. Сгрызу, раздербаню по ниточкам, растворю в кислоте — но сниму.

Старик покачал головой, совсем как недавно Пекас: — По-хорошему бы не пускать вас, но больно интересно посмотреть, что будет. Подождать придётся, очередь тута. Как он смотреть собирается? К управляющему с нами пойдёт? Управляющий ленту не снимет, но я должна его убедить допустить меня до господина. Ждать пришлось недолго, но меня это не обрадовало. Перед нами было трое просителей, все они зашли и вышли довольно быстро. Или управляющий ничего не решает сам, а только принимает просьбы, или, как предупреждала Феня, делает это исключительно формально. — Идите за мной, — кивнул Пекасу старик, когда подошла наша очередь. Идти пришлось недолго, вероятно, у управляющего был специальный кабинет для приёма, потому что уж очень скромное оказалось помещение. Небольшая узкая комната без двери, стол, оббитое тёмным бархатом кресло с высокой спинкой. Управляющий, мужчина средних лет, встретил нас угрюмым взглядом. — Выкладывай, — приказал он Пекасу. Пекас бухнулся на колени. Я чуть замешкалась, но быстренько упала рядом. Дед бы хоть предупредил, что мы здесь ползать будем! Я, конечно, не ожидала, что нам предложат взвару с плюшками и будут вежливы, но и стоять на коленках на каменном полу тоже не рассчитывала. Ладно, потерплю, лишь бы замуж за Савву не отдали. Уже знакомая с местными порядками, я скромно молчала. Управляющий сделал жест рукой, и дед встал. За ним, стараясь не привлекать к себе внимания и не поднимать взгляда от пола, поднялась я. Ага, значит, нас готовы выслушать. Это немного обнадёживает. Пекас торопливо рассказал суть проблемы. Управляющий неуклюже вылез из кресла, подошёл ко мне и за подбородок поднял голову. — Красивая девка, — заметил управляющий. — Но — глупая. Как в голову пришло ленту снять? Глупой девке муж особенно нужен, да пораньше. Как только в возраст вошла. Ты, мужик, поздно её замуж отдаёшь, долго при себе держал, а это не хорошо. Девка страх потеряла, сама хочет судьбу свою устраивать, когда такое было? Ты виноват — распустил, недосмотрел, розги тонкой пожалел для дурочки. Наказать бы надо примерно, да я сегодня добрый. Идите!