Когда она расцветает (ЛП). Страница 24

— Заходи.

Дверь приоткрывается, и вот она, в простой синей униформе и с тележкой чистящих средств.

Как, черт возьми, ей все еще удается быть самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел?

Она встречает мой взгляд и втягивает воздух. Знает ли она, что я представляю ее сейчас такой же голой, какой она была на моей яхте? Хорошо. Один взгляд на нее, и я уже взволнован. Нет причин, по которым ее следует щадить.

Она закрывает за собой дверь и паркует тележку у стены. — Нам нужно поговорить.

Что хочет сказать моя принцесса? Лучше бы это было извинением за то, что она сбежала посреди ночи. Она не может уйти после того, как не дала мне ничего, кроме небольшого вкуса. Я сказал ей, что стану зависимым. Я ясно дал понять, что как только моя сдержанность лопнет, она должна быть готова ко всему, что я сдерживал.

Она мне не поверила? Я напомню ей, какой я мужчина.

Я откидываюсь на спинку сиденья. — У меня есть фантазия, где я склоняю тебя над своим столом, наполняю тебя своей спермой, стекающей по твоим бедрам, и заставляю тебя провести остаток дня со мной.

Я не могу не улыбнуться, когда она издает беспомощный стон. Она, черт возьми, ушла от меня. Неужели она действительно думала, что сможет сделать это без последствий?

Ей нужно время, чтобы восстановить самообладание. — Ты уверен, что не хочешь терапевта? У него был бы полевой день с тобой. Подобные фантазии обычно имеют скрытый смысл.

— Я знаю, что это значит.

— Что?

Я наклоняюсь вперед и кладу локти на стол. — Это значит, что я хочу сделать тебя своей.

Ее глаза расширяются. Есть что-то чертовски приятное в том, что она краснеет.

— А ты думал, что после пятницы тебе достаточно ткнуть в меня пальцем, и я прибегу?

— Мне больше интересно согнуть палец внутри тебя, — говорю я. — Может быть, ты этого не знаешь, но там есть особое место, которое заставляет женщину кончить.

Мой намек на ее неопытность заставляет ее покраснеть.

— Мне нужно приступить к работе, — говорит она напряженным голосом.

— Мы еще не закончили разговор.

— Да, — говорит она, беря швабру. — То, что случилось на той яхте, больше не повторится.

Разочарование зарождается в моей груди. Она оказывает сопротивление. Почему? Ясно как божий день, что она хочет меня трахнуть. Что ее сдерживает?

— Почему бы нет? — я требую.

Она опускает швабру в ведро с мыльной водой и переводит взгляд на меня.

— Я не собираюсь связываться с кем-либо прямо сейчас.

— Почему? — я повторяю.

Она убирает прядь волос с лица, нервничая. Я знаю, что все, что выскажется из ее уст, не будет всей правдой.

— Послушай, я практически только что приехала сюда и еще не устроилась. У меня на уме миллион вещей.

Миллион вещей, которые я мог бы решить за день, если бы она позволила мне.

Я начну с одного.

— Мой водитель сказал мне, где ты живешь, — говорю я.

Растерянность искажает ее черты. — Хорошо. И?

— Тебе нужно съехать.

— Зачем?

Мышцы моей челюсти напрягаются. — Это общежитие вполне может быть приютом на полпути. Я не хочу, чтобы ты была там.

Гнев вспыхивает в ее глазах. — Ты не хочешь, чтобы я была там? Где я живу, тебя не касается.

Это стало моим делом в тот момент, когда мои губы коснулись ее. Я открываю ящик стола, достаю пачку наличных и подсовываю ей. — Используй это для залога в хорошем месте.

Сначала она шокирована, но вскоре шок перерастает в ярость.

— Ты пытаешься купить меня?

Я собирался сказать ей, что она может уйти с работы и я заплачу за все ее вещи, но ее возмущение заставляет меня отказаться от этой идеи.

— Нет. Я пытаюсь помочь тебе, — говорю я. — А еще я пытаюсь снова затащить тебя в свою постель, но это разные вещи. Возьми это.

Она смотрит на стопку с резиновыми лентами и качает головой. — Мне не нужна подачка. Я знаю, что это не самое лучшее место, но я могу подождать, чтобы переехать, пока не накоплю достаточно.

Очевидно, она не тратила время на изучение цен на жилье на Ибице. — Тебе потребуются месяцы, чтобы заработать достаточно для депозита при твоей текущей зарплате.

— Тогда повысь меня, — говорит она, вздернув подбородок. — Сделай мне одолжение.

— Возьми наличные, и можешь считать, что дело сделано.

Она сжимает губы и кивает.

— Я все верну, — говорит она. — Ты можешь вычесть это из моей зарплаты, пока я не верну тебе деньги.

Я пренебрежительно щелкаю пальцами. — У моей команды по расчету заработной платы есть дела поважнее, чем это вычислять.

— Тогда я верну тебе деньги наличными.

— Конечно, — говорю я только для того, чтобы успокоить ее гордость. Ни единого шанса, что я возьму с ее рук хоть один евро. Мои губы изгибаются в ухмылке. — А теперь вернемся к моей фантазии.

— Я не понимаю, — говорит она, откладывая швабру и скрещивая руки на груди. — Зачем я тебе нужна после того, как я отреагировала в прошлый раз?

Она стесняется своего плача? Боже, эта женщина действительно понятия не имеет, что делает со мной.

— Ты плакала, потому что была ошеломлена тем, как хорошо я заставил тебя кончить своим языком. Ты действительно думаешь, что это поворот, Але?

Ее щеки снова становятся розовыми. — Значит, тебя заводит моя неопытность.

— И всем тем вещам, которым я могу тебя научить. Если ты позволишь мне.

Я встаю со своего места и встаю позади нее. Она очень неподвижна, когда я убираю ее волосы с ее шеи и вдыхаю ее восхитительный аромат. — Я могу быть нежным, Але.

Мои губы скользят по ее коже. — И терпеливым. Я могу сделать с тобой такие вещи, по сравнению с которыми вечер четверга будет бледным.

Ее дыхание учащается. Она наклоняет голову, чтобы дать мне лучший доступ, и издает сдерживаемый вздох. — Ты сказал, что тебе не нужно отвлекаться.

— Я передумал.

Кто-то откашливается позади нас.

Я оглядываюсь и глотаю ругательство. Это Рас. Может ли он иметь худший тайминг?

Але быстро отходит от меня, а Рас поджимает губы. — Не хотел прерывать.

Я стреляю в него взглядом. — Стучи в следующий раз.

— Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

— Я оставлю вас двоих, — говорит Але, торопясь выйти. Когда она проходит мимо Раса, он настороженно смотрит на нее.

Я знаю, что он не постесняется поделиться со мной своим мнением.

В тот момент, когда Але собирается исчезнуть, я вижу, что деньги все еще лежат на моем столе.

— Подожди, — кричу я.

Она останавливается на полпути к двери и оборачивается.

Я поднимаю деньги в руке. — Ты забыла об этом.

Ее поза напрягается, а выражение лица Раса еще больше омрачается. Я наполовину ожидаю, что она будет возражать, но вместо этого она выхватывает деньги у меня из рук и уходит за дверь.

Это похоже на победу. В таком темпе мне не потребуется много времени, чтобы сломить ее сопротивление, а затем я смогу исследовать это тело на предмет всего, что оно может предложить.

Рас скрещивает руки на груди.

— Что?

— Я искал информацию о ней.

— Я не просил тебя об этом.

— Насколько я могу судить, Але Ромеро не существует.

Я отвожу взгляд. Новость не стала полной неожиданностью, но мне все равно неприятно ее слышать. Теперь, когда она и я вовлечены, я не могу позволить себе закрывать глаза на ее упущения. Пора докопаться до истины.

— Что ты узнал? — я спрашиваю.

Рас садится напротив меня. — Есть в живых двадцать четыре женщины с этим именем. Я проверил их всех, и ни одна из них не она.

— Значит, ты знаешь, кем она не является, но не знаешь, кто она.

— Еще нет. Я хотел поговорить с тобой, прежде чем тратить на это больше времени. — Он упирается лодыжкой в колено. — Это серьезно?

— Ты же знаешь, что я несерьезен.

— Что тогда?

— Я хочу подержать ее некоторое время рядом, — говорю я. — Она интригует меня.

— С тех пор, как она пришла сюда, ты провел в Revolvr вдвое больше времени, чем обычно.