Генеральный попаданец (СИ). Страница 24

— Вызывали, Леонид Ильич?

— Проходи, показывай.

Информация к размышлению:

Как разборки на «Шахматном столе» происходили тогда:

Политика не знает благодарности. Она лишь выражение определенных интересов. В 1957 году Шелепин горячо поддерживал Хрущева. А в 1964-ом не менее горячо отстаивал интересы Брежнева и готовил развернутый доклад с материалами по критике Хрущева, чтобы имелись веские аргументы для снятия его с должности. На тот момент Шелепин и Брежнев были невольными союзниками, и со стороны могло показаться, что вот пришла новая коалиция и всех все устраивает. Но так ли это было на самом деле? Выдвижение кандидатуры Брежнева на пост Первого секретаря всем казалось временной мерой. Леонид Ильич был удобной фигурой, не более, что устраивала всех. Он был достаточно покладистым, спокойным и мягким человеком, а некоторые так и вовсе считали его весьма недалеким. Поэтому на тот момент все партийные бонзы решили — пусть, мол, пока посидит, а как придет время, уберем его и поставим своего человека. Среди тех, кто так размышлял, был в том числе, и Александр Николаевич Шелепин.

Но Брежнев только казался таким наивным простачком. Это был прожженный политик, который понимал, что не стоит делать резких движений, пока не укрепишь свои позиции. Он прекрасно видел, с кем имеет дело, и знал, насколько Шелепин амбициозен и какой пользуется популярностью среди комсомольских вожаков, которые безоговорочно ему подчиняются. К тому же Шелепин излишне торопился. Он стремился вызвать в столицу как можно больше преданных ему людей, которых пристраивал на высокие партийные должности в Москве. Это было хорошо заметно и не могло Брежнева не насторожить. Фатальную роль в дальнейшей карьере Шелепина сыграл тот факт, что члены его «молодежного клана» были слишком неугомонными и чересчур открыто рекламировали своего шефа.

Например, Аджубей, зять Хрущева и при этом активный сторонник Шелепина, в узком кругу в открытую говорил: «Леня у нас человек временный. Его скоро заменит Саша Шелепин».

Еще один преданный соратник Шелепина, Александр Яковлев тогда тоже, похоже, никого не боялся. По воспоминаниям журналиста Александра Бовина, когда приходил к сотрудникам Брежнева, то заявлял им: «Вы не на того ставите!». Брежнев об этих подспудных разговорах, разумеется, знал. Он уже давно понял, что с Шелепиным и его комсомольскими ребятами пора завязывать. Но надо было убрать их так, чтобы все выглядело вполне чинно и благопристойно, без кровопролития. Времена уже были не те, менее людоедские. Со своей стороны Александр Шелепин тоже готовил бескровные атаки на Брежнева. Он начал собирать на него компромат и попытался критиковать работу выдвиженцев Брежнева на Президиуме ЦК.

Однажды на расширенном заседании Политбюро, где обсуждался вопрос о животноводческих комплексах, неожиданно для Брежнева выступил Шелепин. Он в пух и прах разнес работу тогдашнего министра сельского хозяйства Мацкевича, бывшего человеком Леонида Ильича, а в конце своей речи так и вовсе предложил снять министра с должности. Брежнев, как довольно опытный человек в аппаратных играх осознал, что Шелепин стартовал в кампании. Сначала это вроде бы достаточно справедливая критика по частным вопросам. Ну а потом, разглядев общую ситуацию, другие могут последовать его примеру, станут критиковать близких к Брежневу лиц за более серьезные ошибки. И постепенно начнется такая лавина критики против Генерального секретаря, которая в итоге может привести и к его смещению. Именно так это и произошло с Хрущевым. Ту антихрущевскую лавину выступлений, кстати, тоже подготовил Шелепин и сделал это очень талантливо.

Как вспоминал сам Шелепин, после того шквала критики, которую он обрушил на голову брежневского министра, несмотря на то, что он записывался, чтобы позже выступить с очередным докладом на пленуме Центрального комитета, очередь до него ни разу так и не доходила. Внезапно ни разу он больше на пленумах не выступал. Вероятно, Шелепин надеялся повторить тактику, уже отработанную на Хрущеве. Но не учел, что симпатии многих руководителей теперь оказались на стороне Брежнева. Шелепин казался окружающим чересчур жестким человеком, таким «сталинским соколом». На его фоне мягкий и обходительный Брежнев являлся фигурой более предпочтительной. Надо все-таки понимать, что большая часть партийных функционеров еще помнила тридцатые и сороковые годы и возвращения назад яростно не желали.

Явные сталинисты победить уже не могли. Да и не были они настоящими сталинистами, потому что совершенно не понимали вождя, копируя лишь его внешний стиль. А кому нужны репрессии без должной идеологии? Борьба кланов и группировок постепенно перетекла в поле политическое. И возврата в прошлое никто не хотел. Эпоха ушла безвозвратно. Так что даже симпатизирующим идеям Кормчего приходилось сей факт учитывать. Леонид Ильич тем более не желал проверять на своей шкуре рецидивы прошлого. И поэтому стал ядром совершенно разноплановых сил. У Ильича нашим будущим «Башням Кремля» поучиться бы умению создавать системы сдержек и противовесов. И также удерживать при себе вечный реформаторский зуд. А то как понеслось с восемьдесят пятого «Улучшить и Углубить», так и остановится не могут, дать людям передышку.

Был и еще один достаточно важный пункт, который окончательно отвратил большинство советских чиновников от Шелепина. Тот открыто ратовал за отмену или, по крайней мере, за резкое сокращение различного рода привилегий. Для советского партийно-государственного чиновничества это было абсолютно неприемлемо. Они хотели спокойной и обеспеченной жизни. Раз попав в номенклатуру, партдеятель оставался в ней до конца. Как некоем рыцарско-монашеском Ордене. После настойчивых и неудачных попыток Шелепина лишить чиновников всех благ у Брежнева развязались руки. Теперь он окончательно укрепил собственный авторитет и мог беспрепятственно ослабить позиции своих противников из команды Шелепина. Напомню, что те поначалу занимали достаточно серьезные должности: глава КГБ, глава МВД, глава Гостелерадио. Ну и, наконец, важнейший в иерархии Комитет партийно-государственного контроля, который возглавлял член Президиума ЦК КПСС Александр Шелепин. Именно с него Леонид Ильич и начал. Точнее, снял Шелепина с должности Председателя этого комитета.

Но членом Политбюро и ЦК КПСС Александр Шелепин по-прежнему оставался. И его соратники еще занимали свои посты. Поэтому «Железный Шурик» не собирался сдавать свои позиции. Напротив, он решил их усилить. И для этого внес очередное предложение в Политбюро: выдать оружие отрядам комсомольских дружинников. Оружие на руках у такой массы боевиков, которые собирались по первому свистку, было серьезной угрозой как госбезопасности, так и правящему классу. Это предложение действительно напугало Брежнева. Тем более еще было свежо в памяти, как маршал Жуков в октябре 1957 года без согласования с Хрущевым создал Школу диверсантов, которая подчинялась лично ему. Эта инициатива и дала повод Хрущеву отправить маршала Жукова в отставку.

Что же касается Шелепина, то ему Брежнев предложил отставку почетную: стать профсоюзным вожаком и возглавить ВЦСПС. Шелепин понял, что это крах. Перевод из партии в профсоюзы — это был не просто переход на низшую ступень, это по сути «кубарем с лестницы». Но и в такой ситуации «Железный Шурик» не опустил руки. Ведь его ближайшие соратники по-прежнему занимали ключевые должности в силовых структурах. Поэтому Брежнев стал постепенно удалять представителей «комсомольского клана» из высшего руководства.

Как раз в это время в марте 1967 года осталась заграницей дочь Сталина Светлана Аллилуева. Она ездила в Индию хоронить своего мужа-индийца и возвращаться отказалась. Ее бегство рассматривалось как большой провал руководителя КГБ Семичастного и стало поводом для его отставки. Ну а затем настала очередь главы МВД РСФСР Тикунова. Чтобы его убрать, Брежнев провел гениальную аппаратную перестановку — он предложил преобразовать республиканское министерство в союзное. Ну а на союзную должность Политбюро утвердило другого кандидата — Николая Щелокова.