Хребет Индиго (ЛП). Страница 48

Уинн зарылась лицом в мое плечо и засмеялась.

— Матео, помнишь, когда Грифф был веселым братом? — спросила Элоиза.

— Грифф никогда не был веселым.

— Извините, — я наклонился вперед, чтобы бросить на него взгляд. — Я купил тебе пиво, когда ты был несовершеннолетним.

Матео насмешливо хмыкнул.

— Когда мне было двадцать. За шесть дней до того, как мне исполнился двадцать один. Это не весело.

Уинн села прямо.

— Содействие правонарушениям несовершеннолетних?

— Не слушай, — я закрыл уши ладонями. — Вы, ребята, меня сегодня просто убиваете.

Нокс вышел из дома с двумя бокалами свежего пива, протягивая один мне.

— Похоже, тебе это нужно.

— Спасибо, — пробормотал я. — Я собираюсь начать запирать эту чертову дверь.

Уинн прижалась глубже, целуя меня в щеку.

— Тебе весело.

— Да, весело, — я усмехнулся, прижимая ее к себе, когда она зевнула.

Солнце село несколько часов назад. Звезды устраивали свое ночное шоу, мерцая со своего трона в полуночном небе.

Я был избит, и, хотя завтра-сегодня было воскресенье, список моих дел был длинным. Но я не хотел быть нигде, кроме как в этом кресле с Уинни на коленях, слушая, как мои братья и сестры безжалостно издеваются надо мной.

— Что еще мы можем рассказать Уинн? — спросила Лайла.

— Ничего, — проворчала я. — Ты уже достаточно сделала.

Любую постыдную историю из моей жизни они рассказывали. Засранцы.

— А как насчет того случая, когда его поймали на первом курсе с той девушкой под трибунами на футбольном матче? — спросил Матео.

— Нет, спасибо, — Уинн отмахнулась от него. — Давайте пропустим эту историю, пожалуйста.

— Это был не я, — сказал я. — Это был Нокс.

— И это была веселая ночь, — Нокс засмеялся. — В ту ночь я потерял девственность.

— Слишком много информации, — Элоиза встала со стула. — Мне нужно идти спать.

— Я помогу, — я подтолкнул Уинн, и мы оба встали, чтобы помочь, потому что Элоиза выглядела так, будто была в пяти секундах от потери сознания.

— Где все спят? — спросил Матео.

Пока они начали обсуждать, кому какая спальня достанется, я завел Элоизу внутрь, а Уинн последовал за мной.

Вход в дом делил его пополам с кухней в задней части. В одной половине была гостиная, кабинет и спальня хозяина. В другой — три спальни для гостей и две ванные комнаты.

Архитектор, которого я нанял для проектирования этого дома, как-то пошутил о необходимости большого количества спален. Мы встретились в городе, чтобы обсудить чертежи, и во время этой встречи за обедом каждый из моих братьев и сестер, а также родители заглянули ко мне, чтобы высказать свое мнение.

Долгие годы я жил в мансарде над сараем у мамы и папы. Там же в данный момент жил Матео. Но когда я стал старше, пришло время строить свой собственный дом.

Зная, что это будет мой дом навсегда, я потратил деньги. Я выделил себе много места не только для семьи, которая у меня может появиться, но и для той, что уже есть.

В первой комнате для гостей было три односпальные кровати, две двухъярусные сверху и одна внизу, рядом с комодом. Стены были обшиты досками из потертого амбарного дерева, похожими на сайдинг, которым был обшит мой настоящий амбар. Серые и коричневые полосы придавали ему достаточно характера, чтобы мне не пришлось покупать картину.

Я откинул одеяла на нижней кровати, освободив место для Элоизы.

— Я принесу ей стакан воды, — Уинн выскользнула, пока я помогал сестре снять обувь.

— Я люблю ее, Гриффин, — Элоиза одарила меня мечтательной улыбкой. — Но когда ты женишься на ней и у тебя будут дети, не избавляйся от моих двухъярусных кроватей.

— Хорошо, — я хихикнул, укладывая ее. Точно так же, как я укладывал ее в детстве, когда нянчился с детьми, чтобы мама и папа могли провести вечер свиданий.

Уинн вернулась со стаканом воды.

— Спокойной ночи, Элоиза.

— Спокойной ночи, Уинн.

Я поцеловал сестру в лоб, затем вышел из комнаты, включив свет.

— Пойдем, малышка, — я взял Уинн за руку и повел ее по коридору, мимо гостиной и кухни в нашу часть дома.

Сводчатые потолки хозяйской спальни были выложены толстыми деревянными балками, как и в гостиной. Камин в углу спальни имел каменный очаг от пола до потолка. Двери с большими стеклами выходили на самый дальний конец террасы — мои братья и сестры все еще разговаривали и смеялись снаружи.

Как только я закрыл за нами дверь, Уинн начала расстегивать пуговицы фланелевой рубашки, которую она украла из гардеробной раньше, когда замерзла на улице.

— Я без сил, — сказала она. — Надеюсь, их не волнует, что мы исчезли.

— О, сейчас им точно все равно, — я расстегнул пуговицы. Затем я спустил рубашку с ее плеч, оставив ее лежать у ее ног.

— Я забыла, как это бывает.

— Что это?

— Семейные посиделки.

— То есть ты забыла, какими шумными и несносными они могут быть?

— И замечательными, и интересными.

Я запустил руки в ее волосы, разминая кожу головы.

— У тебя были такие вечера с твоими родителями?

— Были, — она грустно улыбнулась, ее голова склонилась к моему прикосновению. — Это было с их друзьями, так как у них не было братьев и сестер, но в детстве они устраивали летние барбекю, и все смеялись часами. Как сегодня. Это было весело. Мне это было нужно.

— Я рад.

— Тебе было весело?

— Да. Хотя некоторые из этих историй были не совсем те, которые я хотел, чтобы ты услышала.

Она засмеялась.

— Ты действительно пронесся по главной улице с маской гориллы на голове?

— Да, — пробормотал я.

Нокс рассказал ей о том, как я проиграл пари в выпускном классе, и платой за это был голый спринт по Главной улице. К счастью, не было оговорено, что я должен был держать голову открытой, поэтому я позаимствовал маску из тайника приятеля для костюмов на Хэллоуин.

— До сих пор мама не знает, что это был я.

— Я хочу быть там в тот день, когда она узнает.

Мое сердце заколотилось.

— Ты будешь.

— Твоя семья невероятна. Тебе повезло, что они у тебя есть.

— Да, — я кивнул.

Было слишком рано заявлять, что они тоже будут ее. Сегодня вечером каждый из моих братьев и сестер, как и Элоиза перед тем, как заснуть, нашла тихий момент, чтобы сказать мне, что они любят Уинн.

— Теперь они приняли тебя.

Она встретилась своим взглядом со мной.

— Правда? А что насчет тебя?

— О, я принял тебя давным-давно, — в ту ночь, когда я встретил ее у Вилли. Тогда я этого не понимал, но с той ночи она была моей.

— Что мы делаем, Гриффин?

— Я думал, это очевидно, — влюбиться в нее было легко.

— Да, — прошептала она. — Думаю, так и есть.

Я открыл рот, чтобы произнести эти слова, но заколебался. Не сегодня. Не тогда, когда мои братья и сестры снаружи, их смех отражается от стен. Не тогда, когда я не пригласил ее на первое свидание.

Слова придут со временем.

Поэтому я опустил свои губы к ее губам, начав с медленного прикосновения. Жар нарастал постепенно, но интенсивно, как солнце в ясный июльский день.

Сняв одежду, прижав ее голую кожу к моей, мы соединились. Одно скольжение моего тела по ее телу, и нас уже ничто не могло разлучить.

Нам не нужны были слова. Ее глаза встретились с моими, когда ее пальцы ног впились в мои икры, когда ее тело задрожало под моим.

Нам не нужны были слова.

Для сегодняшнего вечера было достаточно просто жить ими.

20. УИНСЛОУ

— Сегодня я собираюсь немного побыть с дедушкой, — сказала я Гриффину, пока мы завтракали у кухонного острова.

— Я должен отправиться на южную сторону ранчо, где у нас пасутся лошади, и убедиться, что в ручье еще достаточно воды для них. Если там слишком сухо, а я подозреваю, что так оно и есть, учитывая, какая жара стояла всю неделю, мне придется перевести их поближе к роднику. Хочешь пойти со мной?

— Сколько времени это займет?