Арин (СИ). Страница 32

Голос её загремел подобно грому, невероятно, где в столь убогом теле скрывалась такая мощь.

– Последняя дочь моего клана! Рождённая, чтобы творить чудеса! Тебя не случайность привела ко мне! Тебя даровала мне судьба! А ты лепечешь о проклятии, словно обычная смертная, недостойная открывшихся тебе даров!

Позади меня судорожно вздохнул Страж. Я резко обернулась, стряхнув цепкие объятия жрицы.

– Рэй, да врёт она! Я простая магичка, отец мой человек, мать была человеком! Лота меня знает как облупленную, я обыкновенная хуторянка, родилась и выросла в Мердене, меня не подменяли в колыбели, не подбрасывали к порогу! Я не могу оказаться Высшей, никак не могу!

Ответом мне служил растерянный взгляд серых глаз, одновременно и потрясённый, и недоверчивый. Лота – та и вовсе уставилась так, словно у меня выросли по меньшей мере рога и хвост. Орри нервно теребил повод, Огонёк под ним беспокойно переступал с места на место.

Разгневанная, я повернулась к жрице:

– Я не желаю больше слушать о своей якобы избранности! Сюда меня действительно не случайность привела, я приехала просить твоей помощи, Тара! Но, чувствую, это было ошибкой, о которой сейчас жалею!

– Погоди! – старушенция ухватила меня вновь. – Ты приехала за помощью. Я окажу её тебе. Ты собиралась о чём-то попросить меня. Клянусь…

Невежливо перебив её, я выпалила, куда она может засунуть свои клятвы, отчего Рэй удивлённо крякнул, а Лота, не сомневаюсь, покрылась румянцем с головы до пят. Но Тара не унималась. Она почти насильно стащила кузину с лошади и принялась уговаривать её остаться и поужинать. Следующим стал Орри. Взявшись за него с удвоенной силой, Жрица убедительно доказала, что ночевать на мягкой постели Храма гораздо удобнее, чем спать под открытым небом. Хвала Святым, ко мне она больше не цеплялась, а Рэй, незаметно оказавшийся за моей спиной, одарил её таким угрюмым взглядом, что Стража она старательно обходила. Зато Лота робко заметила: ничего страшного не случиться, если эту ночь мы проведём под крышей и поедим по-человечески. Фыркнув, я собиралась ей ответить, но заметила на лице итлунга полное с ней согласие – и сдалась.

Коленопреклонённая группа ожила, и нас торжественно провели внутрь Храма по крутой лестнице и длинным коридорам в пышно убранные комнаты, каждого – в отдельную, с огромной кроватью, смежной ванной, которую молчаливые девушки незамедлительно заполнили горячей водой. На столах как по волшебству появились вызывающие аппетит кушанья и разнообразные напитки. Я наблюдала за всем этим и тихо раздражалась. Окон в комнатах не было. Освещались они при помощи множества свечей, принесённых всё теми же неразговорчивыми особами в белом. В глаза они старательно не глядели, на вопросы не реагировали и производили впечатление скорее бесплотных духов, нежели живых людей.

Оставшись в одиночестве, я первым делом заперла дверь на засов и исследовала комнату. Скрытых проходов не обнаружилось, хоть я и подняла все ковры и не поленилась подлезть под все гобелены. Толстенные стены не пропускали звуков, определить, где наружная, а где внутренняя, было невозможно. Хмыкнув, я зажмурилась. Стены стали полупрозрачными, как и пол, и потолок. Ого, я почти на самом верху пирамиды. Совсем рядом – мои спутники, Лота нежится в ванне, остальные… да, следуют её примеру. Я смутилась и поскорее перевела внимание на другое. Сколько же в Храме этажей! А комнат, залов, переходов! На сотни обитателей, не иначе. Но сейчас я насчитала от силы двадцать человек – вместе с самой Тарой. Кстати, что это она делает? Смотрится в зеркало? На её месте я бы туда заглядывала пореже… хотя для её возраста она – самая прекрасная двухсотлетняя жрица… Ой, а откуда я знаю её возраст? По телу пробежал холодок. Я сняла заклятие и украдкой вздохнула. Нет, даже если я не сумасшедшая, со мной не всё ладно. Иначе как объяснить то, что я не только знала количество прожитых Тай-ай-Ларой лет, но и ощущала исходящие от неё радость, волнение и беспокойство? Причём неподдельные.

Повздыхав, я залезла в тёплую воду и с наслаждением умылась.

Гостеприимство Тары коснулось даже нашего гардероба – я нашла в комнате разложенные костюмы на любой вкус. Поколебавшись, выбрала тот, что попроще, свой же выстирала и разложила сушиться. Тревога не проходила. Еда не лезла в горло. Я развесила охранные заклятия везде, где только сочла подходящим. Ещё раз проверила спутников. Лота спокойно спала, Орри погружался в сон, грезя о Дилоне. Страж, как раньше я, старательно обстукивал стены. Страж… А вдруг мы действительно из одного клана? Нет, не может быть. Мой отец – самый настоящий человек. Я почувствовала бы в нём даже каплю итлунгской крови. Правда, я никогда не видела своей матери, но это ничего не меняет. Если один из родителей – человек, ребёнок может родиться только полукровкой. Почему Тара лжёт мне? Почему хочет внушить столь абсурдную идею?

Дверь противно скрипнула. Я вздрогнула, подскочив на стуле.

– Не можешь заснуть? – заботливо спросила меня Жрица.

– Как ты прошла через?..

– Твои заклятия? – улыбнулась она. – Ах, деточка. Сколько тебе лет? Тридцать с небольшим?

– Двадцать девять.

– Ты ещё моложе, чем я думала, – она покачала головой, – и со временем станешь очень сильной. Но я на целый век старше тебя и потому могущественнее. Твои заклятия меня не удержат.

Я прищурилась.

– Давай сразу договоримся об одном, Тара.

– О чём?

– Ты перестанешь врать.

Она обиженно склонила голову.

– Почему ты решила…

– Что ты лжёшь? Я знаю. Тебе двести двадцать один год. Ты застала этот Храм полным юных лиц и радостных голосов. Теперь здесь только призраки тех, кого ты когда-то любила. Может, я и слабее тебя, Тай-ай-Лара, но не настолько глупа, как ты думаешь.

Она сжала иссохшие руки.

– Я и не считала тебя глупой. Ты видишь… Ты особенная, деточка.

– Я не деточка! У меня, между прочим, есть имя, и, не сомневаюсь, тебе его уже сообщили.

Тара тяжело вздохнула.

– Ты ошибаешься. Оно мне неизвестно.

– Меня зовут Арин. Арин, дочь Хэска из Мердена. Разве Керт не говорил тебе? Или Обманувшего Доверие не интересуют такие подробности, как имена тех, кого он пытается убить?

Какое-то время она молча смотрела на свечи, горящие ровным бездымным пламенем. Затем заговорила – медленно, тихо, тоскливо:

– Арин. Мне жаль, что ты подверглась нападкам Керн-ит-Ирта. Он не умеет видеть так, как я, и, хоть и понял, что ты не просто человек, не распознал в тебе высшую кровь. Керт всего лишь итлунг, пусть он и маг, но его магия никогда не сравнится с нашей. Мне стоит покоситься в его сторону, и ты будешь навсегда избавлена от беспокойства на его счёт. Забудь о нём. Главное – ты пришла ко мне, вернулась в Храм своих предков, чтобы занять подобающее тебе место. Ты принадлежишь особенному клану – клану истинных правителей Авендума, в отличие от тех, что посажены нами в Эрлинге. Керт знает, в чьих руках настоящая власть. Пусть себе тешится, сажая на трон приглянувшегося ему лорда вместо того, который ему не угодил, тем более, когда он действует и в наших интересах. Для тебя он всего лишь нечто вроде паука, чью паутину в углу терпят, пока она помогает избавляться от других, более досадных насекомых.

– Керт – убийца, – нахмурилась я. – Он дважды пытался убить ни в чём перед ним не повинного наследника, не щадя при этом случайно подвернувшихся свидетелей!

– И что с того? – устало качнула головой Тара. – Какое дело Высшей до очередного отпрыска лорда-повелителя? Или до совершенно посторонних людей? Какая разница, Одри-ир-Рии либо Альг-ан-Реэн будут восседать во дворце Эрлинга и чванливо раскланиваться с подданными? Настоящие правители здесь, – она обвела вокруг рукой, – в этом месте. Я открою тебе всё, что знаю, Арин, и тогда ты поймёшь, почему так важно, чтобы сын Дирина поскорее умолк навсегда…

– Погоди, – перебила я её. – Получается, это по твоему указанию Керт жаждет убить людей, чьё преступление лишь в том, что они узнали о существовании некой древней тайны в нашей истории?