Стрелок из-за кромки (СИ). Страница 33
Кроме сельского хозяйства, алкогольной отрасли и ремесел я еще решил развивать в Китежленде рыбную промышленность. Ведь через мои владения сейчас на довольно большом протяжении протекала вторая по размеру река Калифорнии под названием Славянка. Я уже раньше вам про нее говорил. Речка была довольно широкая и глубокая. И в ней водилось очень много разнообразной рыбы. Однако, раньше почему-то колонисты рыбному промыслу мало времени уделяли. Хотя в реке Славянка водились даже такие ценные и большие породы рыб как белый осетр и сталеголовая форель. И еще туда на нерест заходили кижуч и чавыча. А это ведь не только куча вкусного и питательного рыбного мяса, но еще и деликатесная икра. Красная и черная, между прочим.
Кстати, икру лосося и осетра в той же Российской империи или Европе знали уже как дорогой и вкусный деликатес. А вот в Америке почему-то ее еще не распробовали. Но я все же решил приучить американцев к копченым и вкуснейшим балыкам из осетра или лосося. И к бутербродам с красной и черной икрой. Тем более, что выходцев здесь из европейских стран сейчас хватало. Поэтому для них икра не была такой уж невероятной экзотикой. В общем, мы еще и занялись рыбным промыслом на реке Славянка. Мне раньше говорили, что белый осетр, обитающий здесь, являлся самой крупной речной рыбой Северной Америки. И когда я увидел двухметровых рябин, выловленных в водах Славянки. То охотно поверил в это. И теперь мы уже смогли наладить приготовление вкуснейших копченых осетров и лососей.
И конечно же, засолку черной и красной икры. Которая нашим людям очень понравилась. Распробовали они бутерброды с икрой и сливочным маслом. Очень хорошая закуска к чаче получалась. Да, и к нашему вину икра с балычком тоже очень неплохо шли. И уже к концу этого года в Калифорнии продукция нашего рыбного промысла также нашла свое признание в разных слоях общества. Бедняки тут охотно ели наши рыбные балыки. А господа побогаче дегустировали нашу черную и красную икру. А недавно я еще и крупную партию икры в Нью-Йорк отправил. Там тоже про нее услышали и заинтересовались. Что бы там не говорили про американскую демократию. Но тут тоже имелась своя аристократия. Которая любила роскошь и деликатесы. А наша икра с копченой осетриной американским аристократам очень понравились. Как и вина с чачей. Поэтому теперь у нас не имеется проблем со сбытом продукции с наших рыбных промыслов.
Но помимо мирских благ, надо не забывать и о духовном. Я ведь очень хорошо понимал, что значит для общества правильная идеология. Не могут люди нормально жить без красивых и правильных идей. Даже если у них все в порядке с деньгами и едой. Сытые и богатые обыватели без нормальной идеологии быстро деградируют и скатываются в различные извращения. А идеология золотого тельца, что сейчас царит в Америке. Где деньги стоят превыше всех духовных ценностей. Мне такая идеология не подходит совершенно. В Китежленде я хочу построить другое общество. Не всеобщего потребления и бесконтрольной вседозволенности. А высокодуховное и правильное. С правильными моральными нормами и установками.
И такую духовную идеологию в данный момент может обеспечить нам только религия. И это совсем не пресловутый протестантизм, который поощряет беспринципное обогащение любой ценой. И который в середине девятнадцатого века в САСШ довольно популярен. Нет, я говорю о православии. Эта высокодуховная религия наиболее подходит нашим русским людям для правильной жизни на благо общества. И она как никакая другая подходит для Китежленда. Поэтому я тоже озаботился этой очень важной для нашего общества проблемой. Как только мы немного разгребли здесь все экономические вопросы и проблемы. Конечно, у нас имелся православный священник. Тот самый отец Михаил, которого я встретил в Форте Росс по приезду в Калифорнию. Но он же здесь был один. И его совсем не хватало, чтобы обслуживать такую кучу народа, которая сюда потом приехала из-за океана.
Поэтому я обратился к русским священникам, проживающим на Аляске, с просьбой прислать сюда в Китежленд своих людей. Чтобы они тут несли семена истиной веры в темные умы моих людей. Наставляли их на путь истинный по всем канонам и правилам православия. И эта моя просьба пришлась по душе русской церкви. И вскоре в Китежленд прибыли несколько православных священников. А отец Михаил был официально назначен главой здешнего прихода. После этого мои люди начали получать духовные наставления от святых отцов. Что значительно так подняло мой авторитет среди русских людей. Кстати, впоследствии нашим попам даже удавалось перекрестить в православную веру как белых американцев, так и местных индейцев. Я, кстати, никому не запрещал здесь верить в то, что он хочет. Не навязывал своим гвардейцам из Канзаса или другим иностранцам нашу православную веру. Совсем нет.
Но вот проповедников других религиозных конфессий по моему приказу в Китежленд не пускали. Чтобы они здесь не смущали народ своими проповедями. Мне тут не нужны были религиозные войны. Просто я так решил, что в Китежленде будет главенствовать только одна церковь. Православная. А остальные неправославные люди пускай вон в Сан-Франциско ездят, чтобы пообщаться со священнослужителями своих религий. Если им это вдруг очень сильно захочется сделать. А на моей земле будут стоять только православные храмы. И официально проповедоваться только православная религия.
Вот об этом всем я успел вспомнить, когда шел в комнату, где сейчас лежала моя любимая супруга Анна и наш сын Андрей. Мы ведь с ней так решили нашего первенца назвать. В общем, за этот год я успел очень многое сделать. А главное – мы смогли закрепиться на этой земле на калифорнийском побережье. И продолжаем развиваться и крепнуть. Русскому миру здесь быть! И точка!
Глава 20
Глава 20.
Динамит.
С Джоном Саттером мы стали добрыми соседями и нас даже можно было назвать друзьями. Его поселение Новая Гельвеция располагается рядом с землями Китежленда. Поэтому мы, можно сказать, начали дружить семьями. Мы довольно часто ездили в гости друг к другу. При этом брали с собой своих родных. Я познакомил Джона Саттера со своей супругой Анной. Он также меня представил своей семье. Кстати, его мать и жену звали также как и мою супругу. Мы даже посмеялись с ним над этим совпадением. Еще у Саттера был сын Джон Августус, младший. Однако, этот молодой человек тридцати лет от роду из-за долгов покинул Калифорнию и бежал в Мексику от кредиторов. Впрочем, и у самого Саттера-старшего дела шли не очень хорошо. Не ладилось у него дело с добычей золота. Вот я о том же вам все время говорю. Этот бизнес очень ненадежен. Золото – это такая штука, которая может вас моментально обогатить. Но может и обанкротить. Можно всю жизнь искать богатую жилу, но так и не найти ее. Или за месяц накопать золота, которое сделает вас богачом. Шансы на выигрыш в таком казино на самом деле не очень велики.
Поэтому я пока с поисками золота решил не связываться. Слишком уж не надежно это все. Вот у меня перед глазами живой пример в лице Джона Саттера пребывает. Который тут в Калифорнии уже десять лет ищет золото, но пока приобрел только огромные долги. По мне так гораздо надежнее продукты и выпивку продавать тем же золотоискателям. Что я и делаю. И имею на этом приличные деньги. Ведь старатели обычно платят золотым песком и самородками, которые я потом продаю с большой выгодой в Нью-Йорке. Кстати, у Джона Саттера ведь тоже есть еще земля, на которой выращивается солидное количество пшеницы и пасётся много скота. Которые он тоже продает. И если бы не это, то он давно бы прогорел в своей маниакальной погоне за золотом. Но он как слепой, ей богу. Не видит, что на продукции от сельского хозяйства можно неплохо зарабатывать здесь в Калифорнии. Где за последние годы появилось много золотоискателей. А вот фермеров гораздо меньше. И еда в этих местах из-за этого стала довольно дорогой. Спрос рождает предложение. Из-за того что производителей еды в этих местах стало гораздо меньше чем едоков. Поэтому сейчас в Калифорнии как-раз такое время, когда можно неплохо зарабатывать на сельском хозяйстве. А Джон Саттер этого почему-то не понимает. И ведь он умный бизнесмен, но почему-то поиски золота для него превратились в навязчивую идею.