Ложная девятка (СИ). Страница 21

Позориться и выставлять себя неумехами никто не хотел.

Ну а если говорить персонально про меня, то мой режим дня практически не изменился, ну за исключением ежедневных тренировок, конечно.

В общем, я с нетерпением ждал 15 июля, и единственное, что меня расстраивало, было то, что отец, возможно, не увидит эту игру. После недельной командировки на ЗиЛ он уехал туда же, в куда более длительную.

Но вечером 14-го июля он приехал.

— Не могу же я пропустить завтрашнюю игру! — сказал он, когда мама спросила, как ему удалось приехать.

Она тут же нахмурилась, но потом сказала:

— Да, завтра важный день для Славы, понимаю.

— Ты, насколько я понимаю, не собираешься идти? — спросил он.

— С чего ты взял? Я приду. Раз уж это так важно для тебя, — мама обратилась ко мне.

— Значит, ты поменяла своё мнение? — спросил я.

— Нет, не поменяла. Я по-прежнему считаю всё это большой глупостью. Но я была не права тогда, признаю. Это твоё право набивать себе те шишки, которые ты считаешь нужным.

Ну, в принципе нормально. Она упертая, так что спасибо и на этом. Тем более что эта её упертость уже мало что значит.

В ночь перед игрой я спал как убитый и проснулся полным сил. Нога, травмированная в игре со Спартаком-2, уже давно зажила, так что ничего мне помешать не могло.

Оставалось только выйти и сыграть так, как я умею и могу.

А могу я очень многое.

Глава 11

— Ты смотри, Слав, — Прокопенко подозвал меня к себе в раздевалке минут за 15 до игры. — Ты, возможно, будешь не самым младшим на поле.

Я взял заявку дублёров «Торпедо» на нашу с ними игру и пробежался по ней глазами. Кроме пары фамилий я там никого не знал.

Тренером моих сегодняшних гостей значилась торпедовская легенда Эдуард Стрельцов, русский Пеле, как его ещё иногда называли, а в нападении играл его сын, Игорь.

Ну а защищать торпедовские ворота, возможно, будет четырнадцатилетний Дмитрий Харин, будущий вратарь ЦСКА, «Челси» и «Селтика». Я даже и не знал, что он играл в «Торпедо».

Впрочем, пока что «играл» — это слишком громко сказано. Почти наверняка это его первый сезон в торпедовском дубле, и, учитывая возраст, он, скорее всего, ещё не дебютировал даже в нём.

Но в любом случае недооценивать Харина не стоит: раз он в составе торпедовского дубля, значит, он этого достоин уже сейчас. В четырнадцать лет.

На секунду мне даже стало как-то обидно, что ли. Получалось, что я тут не самый молодой.

Всех остальных игроков я не знал, что само по себе симптоматично. Это значит, что заметными футболистами они не стали. В принципе, это логично: след в истории оставляют единицы, большинство так и остаются фоном.

И если говорить в целом про торпедовский дубль, то ребята в нём собраны молодые, средний возраст команды, которую Стрельцов привёз во Мценск, составляет восемнадцать, и в нём, кроме Харина, есть и другие очень юные футболисты.

Защитнику Вадиму Двуреченскому 17 исполняется в сентябре, а полузащитник Максим Ляшко отметил свой шестнадцатый день рождения в марте.

На их фоне тот же Игорь Стрельцов в свои 19 выглядит чуть ли не ветераном.

— Так, мужики, — голос Прокопенко прекратил мои мысленные рассуждения, — минутку внимания.

Голоса игроков Мценского «Торпедо» тут же стихли, а взгляды обратились на тренера команды:

— Я хочу, чтобы вы все чётко и ясно понимали несколько вещей. Думаю, что вы все уже успели ознакомиться со списком игроков нашего сегодняшнего соперника. И наверняка все обратили внимание на то, что они все очень и очень молоды. Так вот, для нас с вами их молодость не значит вообще ничего. Это всё игроки очень высокого уровня, которые завтра-послезавтра могут оказаться в основном составе команды высшей лиги. Поэтому нам, чтобы не ударить в грязь лицом, нужно показать максимум, на что мы способны. Помните дубль Орловского «Спартака» и что они бы с нами сделали, если бы не Слава? — Прокопенко посмотрел на меня. — А эти куда серьёзнее. Это, значит, было первое. А теперь второе. Для чего этот матч, какая его главная цель, думаю, вы все знаете? — игроки «Торпедо» кто кивнул, а кто ответил голосом. — Отлично, но я всё равно скажу ещё раз. Главная задача в том, чтобы Слава Сергеев показал свои лучшие качества. Поэтому, несмотря на то что у него, как и у каждого игрока, есть своя позиция на поле, ему предоставляется большая свобода действий. Грубо говоря, он будет играть там, где сочтёт нужным. Будет свободным художником. Возмущаться, спорить и тем более не соглашаться с ним и указывать, что делать, категорически запрещается. Ещё раз, чтобы все всё поняли. Это должна быть его игра. И не потому, что он любимчик тренера или ещё что-то. Мы с вами, мужики, любители. Футбол для нас — это увлечение, хобби, как говорят на западе. А для него он призвание, и Слава должен, просто обязан играть не против Новосиля с Верховьем и Болховом, а против «Спартака», «Динамо» и «Реала» с «Ромой» и «Гамбургом». И наша с вами задача — помочь Славе. Все всё поняли? — Ответом Ивану Петровичу стал утвердительный гул. — Ну раз так, то вперёд на поле, мужики!

Эдуард Стрельцов, знаменитый Стрелец, Русский танк, футбольный Шаляпин и Советский Пеле, совершенно не понимал, зачем его команду отправили в этот занюханный провинциальный городок.

Дублёры московского «Торпедо» должны были лететь в Кутаиси, а вместо этого шесть с лишним часов провели в автобусе.

Хорошо хоть дорога, что трасса всесоюзного значения на Симферополь, как старая, так и строящаяся новая, что местная, на которую автобус съехал за час до прибытия, была хорошего качества.

Если бы команда ко всему ещё и тряслась на колдобинах и дышала пылью, то Стрельцов бы по возвращению точно устроил бы скандал как начальнику команды товарищу Кабану, так и руководству ЗиЛа, записался бы на приём к самому Сайкину и в лицо бы высказал тому всё, что он думает о такой вот «шефской помощи трудовым коллективам и построению крепких дружеских связей в большой семье ЗиЛа».

Впрочем, Юрию Алексеевичу Кабану, который помимо прочего был ещё и старшим тренером по воспитательной работе команды мастеров «Торпедо», Эдуард Анатольевич мог всё высказать уже во Мценске.

Товарищ Кабан тоже поехал во Мценск, не иначе это зиловские чиновники настояли на его участии в этом странном турне.

— Товарищ Стрельцов, дорогой Эдуард Анатольевич, — пока дублёры «Торпедо» разминались перед игрой, Кабан подошёл к их тренеру, — ну что вы смотрите букой на всех вокруг? Посмотрите, какой день чудесный! Как много на вашу команду пришло посмотреть местных любителей футбола. И на вас лично, кстати! Вы что, не слышали, как зрители скандировали «Стрельцова на поле!»? Это же просто прекрасно! Наше с вами «Торпедо» очень любят простые советские люди!

«Какое оно, нахрен, твоё?» — подумал Стрельцов, когда жизнерадостный Кабан замолчал. — «Это для меня или Иванова с Ворониным „Торпедо“ моё, а ты-то тут каким боком? Как пришёл, так и уйдёшь, в Москомспорт или ещё куда».

— На поле Стрельцов сегодня в любом случае будет, — по тренеру москвичей было вообще не видно, что он на самом деле думает, — и с капитанской повязкой.

Само собой, Стрельцов имел в виду своего сына Игоря, который, как и отец, выступал на позиции нападающего. Правда, к сожалению для него, это был как раз тот самый случай, когда на детях гениев природа отдыхает. Эдуард Анатольевич хорошо понимал, что Игорь практически не имеет шансов заиграть даже на уровне первой лиги. Чего уж говорить про высшую или сборную страны.

Эта мысль только дополнительно подлила масла в огонь недовольства Стрельцова сегодняшним матчем. Само собой, что и настроение у Эдуарда Анатольевича тоже испортилось.

Но настроение настроением, а игра игрой. Поэтому на небольшой предматчевой церемонии он как ни в чём не бывало пожал руку тренеру соперников и пожелал им удачи.