Этот большой мир. Тайна пятой планеты (СИ). Страница 23

Последовать совету англичанина, конечно, придётся, хотя бы для того, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но сперва стоит сделать одно дело, из числа не предназначенных для посторонних глаз — и меньше всего, для глаз рыжего безопасника. Стивен залез в чемодан, извлёк из неприметного кармашка трёхдюймовую дискету ёмкостью один и четыре десятых мегабайта (новинка от японской компании «Сони», только-только появившаяся на рынке) и вставил её в щель приёмника.

Дисковод зашуршал, экран мигнул несколько раз подряд. Выскочило сообщение о запуске дисковой операционной системы, а вслед за ним по чёрному фону потекли столбцы исполняемых файлов. Стивен нашёл нужный, навёл на него курсор и дважды кликнул. Картинка сменилась — теперь верхнюю четверть экрана занимала рамка с мигающей вертикальной чёрточкой. Это была ещё одна новинка, программа-шифровальщик, за которую пришлось выложить хорошие деньги. Но дело того стоило: перед тем, как расстаться, они с Шарлем условились, что в случае необходимости воспользуются таким способом шифрования и даже обменялись дискетами, содержащими электронные ключи. Бог знает, с чего это взбрело Стиву в голову, но теперь эта предосторожность оказалась как нельзя кстати.

Если совсем честно, то Стивен не был до конца уверен, что поступает правильно. Но… может, он и паникует на пустом месте, но пусть лучше на «Заре» знают о его подозрениях. Лишь бы Шарль вовремя передал сообщение — хотя бы тому же Алексу Монахову. Он-то уж точно придумает, что делать с этой информацией дальше.

На составление послания ушло около десяти минут. Совсем как шпион из кинофильмов про войну с Грегори Пеком и Дэвидом Нивеном — не хватает только кирпичного подвала, лампового радиопередатчика с ключом и шифровального блокнота, прижатого длинноствольным люгером… Стивен извлёк дискету из приёмника — теперь, если кто-то попытается прочесть её содержимое без программы-ключа, то обнаружит лишь обрывки старых файлов. Оставалась одна проблема — как передать послание Шарлю. Обычные каналы исключаются англичанин не зря говорил о введённом на корабле режиме полной секретности. Но он и не собирается отправлять дискету с оказией на «Гагарин», где находится сейчас Шарль или подкупать корабельного радиста, чтобы тот передал зашифрованное сообщение на общей, коммерческой частоте. Добравшись до ангара с буксировщиками, Стивен набрал на цифровой панели пятизначный код и вошёл внутрь. В ангаре не было невесомости — он, как и прочие вспомогательные службы, находился в одном из сегментов вращающегося бублика корабля. Стив откинул прозрачный колпак своего омара, выдвинул из-под приборной доски блок бортового компьютера и, присоединив к нему принесённый с собой внешний дисковод, взялся за дело. Может, чёртов Хадсон и считает себя крутым профессионалом по части безопасности — но в устройстве буксировщиков он понимает не больше, чем свинья в апельсинах. И, разумеется, не догадывается, что радиостанция личного «омара» Стивена (мощная, модифицированная по специальному заказу) может передать загруженный в бортовой компьютер информационный пакет остронаправленным лучом куда угодно в пределах прямой видимости — например, на станцию «Гагарин», до которой по космическим меркам рукой подать, жалкие полторы тысячи километров. Правда, сейчас станцию скрывает Земля, но когда придёт время выводить «омар» из ангара, она будет уже в зоне уверенного приёма. А вот перехватить передачу, или хотя бы засечь её аппаратура «Фубуки» не сможет, — так что пусть Хадсон утрётся и парит мозги своими мерами секретности кому-нибудь другому. Не этому рыжему шпику с замашками доктора наук указывать, что делать парню из Канзаса…

VI

— Прикиньте, парни, а гитара-то моя отыскалась! — сообщил я. Мы шагали по кольцевому коридору «Лагранжа», держа курс на столовую. — В тот раз я её в каюте забыл, нашлись добрые люди, прибрали. И ладно бы в кают-компании, на стену повесили, я её иногда там оставлял — так нет, отволокли на общий склад, и фиг бы я догадался её там искать…

Общий склад, тесноватое, плотно заставленное стеллажами помещение, раньше служило астрофизической лабораторией. Но после памятной метеоритной атаки, когда искалеченный «Тихо Браге» вынужден был нырнуть в тахионное зеркало на дне Дыры, а сама станция чудом избежала гибели, содержимое лаборатории было почти полностью уничтожено ледяным обломком, пробившим внешнюю броню. Пробоину заделали, но лабораторию восстанавливать не стали, а превратили в склад для вышедшего из строя мелкого оборудования и всякого барахла— по большей части, личного имущества, оставшегося от предыдущего экипажа.

— Так может, споёшь? — оживился Юрка. — Давно что-то ты не брался за гитару… До отлёта ещё три часа — сейчас перекусим и завалимся в малую кают-компанию, все трое, а?

Все трое — это мы с Кащеем и Шарль. Француз прибыл сегодня утром пассажирским лихтером со станции «Гагарин» — и сразу угодил в наши дружеские объятия.

— Не, не выйдет. — я помотал головой. — Я её уже упаковал, а Серёжка понёс её в шлюзовой отсек. Нам ведь назад тоже лететь в «буханке», а там, сам понимаешь, вакуум…

Юрка неопределённо хмыкнул — мол, ясное дело. За те дни, что мы провели на «Лагранже», Леднёв дважды подкатывал к начальнику станции, выпрашивая для обратного рейса в Пояс лихтер — уж очень не хотелось ему снова путешествовать в открытом кузове, напялив на себя скафандр. Архипыч отказал, сославшись на грядущий рост перевозок. По мне, так просто пожмотился — уж не пару часов-то мог выделить вожделенное транспортное средство…

— Этот пацан у тебя вроде адъютанта? — осведомился Шарль. — То-то я гляжу, ни на шаг от тебя не отходит, разве что сам его отсылаешь с поручением.

— Почему сразу адъютант? Обычный практикант, из «юниорской программы». Мы с ним ещё на Земле познакомились, в Свердловске, в «Каравелле» — вон, Юрка должен помнить…

— Да, был вихрастый такой барабанщик. — подтвердил Кащей. — Он ещё шпагами восхищался, которые ты в подарок Командору прислал.

Шарль мечтательно улыбнулся.

— Да, славные были времена… Но с каких это пор «юниоров» посылают на практику в дальнее Внеземелье? Нас-то помнится, дальше «Гагарина» не выпускали', разве что вас с Юлькой на Луну, на базу Ловелл…

— А ты чего хотел? — удивился я. — Сейчас всё так быстро меняется, и не уследишь… Что до практикантов, то к тебе скоро тоже прикрепят, готовься. Звать Денис, пятнадцать лет, Серёжка говорит, толковый парень. Там у них ещё девчонка есть, Татьяна, её собираются приписать на «Гершель», к Андрюшке Полякову. Парни ей завидуют — как же, пойдут к Кольцу, зонды в щель Кассини запускать…

— Кстати, а ты почему на «Лагранж», а не сразу на «Гюйгенс»? — вспомнил Юрка. — Туда, вроде, с «Гагарина» дважды в неделю ходят лихтеры? Вот и сегодня есть рейс, ближе к вечеру…

Шарль ответил не сразу.

— Я нарочно подгадал, нашёл подходящий повод. Алексис, есть одна тема, срочная, не терпящая отлагательств… и деликатная, не для эфира.

Юрка, уловив неуверенность в его словах, отреагировал моментально.

— Раз не для эфира — может, я тогда вас оставлю?

Взрослеет наш Кащей, подумал я, чуткость появляется, ранее ему несвойственная. Или это благотворное влияние Миры сказывается?

— Юр, ты только не обижайся… — француз снова замялся, отводя взгляд. — Тема, правда… как бы это выразиться… в общем, не для широкого круга, понимаешь? Алексис, если сочтёт нужным, потом тебе всё объяснит, а я уж только ему, хорошо?

Юрка покосился на меня с ожиданием. Я пожал плечами — посмотрим, мол, может и поделюсь…

— Я коротко, минут пять, а потом мы… — снова заторопился Шарль.

— Да ладно, не суетись! — Кащей снисходительно усмехнулся и ткнул пальцем в люк рекреационного отсека, мимо которого мы как раз проходили. — Здесь в это время пусто, все обедают — полежите на травке, побеседуйте. А как перетрёте за свои секреты — подходите в столовку, я вам столик займу. А то народ набежит, а нам с Лёхой сейчас тормозить не с руки. В «Кондоры» облачаться, грузиться в «буханку», то-сё… потом прыжок, швартовка к «Заре», расспросы, разговоры — когда ещё накормят по-человечески!