Орда (СИ). Страница 42

Кроме потери воинов и лошадей эти шайтаны убивали и дух его воинов. Мелкие стычки, в которых ордынцы всегда терпели поражение, уже заставили войско роптать, и слова, что ему передавали осведомители, можно свести к короткой фразе: «Неужели мы будем сидеть здесь и ждать пока нас всех вырежут⁈». Так что дольше откладывать выход было нельзя. Да, дисциплина в войске на самом высоком уровне, но и лук можно сгибать до какой-то определённой точки, а потом он переломится.

Единственное, что вызывало сомнение у нойона, когда он дал приказ на выступление утром, было то, что ни один отряд, посланный на разведку до Житомеля не вернулся. Они все бесследно пропадали. Как не было вестей и от двух кушунов (200 всадников) во главе с мурзами Калнтаем и Чиричем, посланными далеко вперёд с дружинниками князя Олега Переяславского.

Пропадали⁈ Понятно, что все они попали в засаду к этим непонятным сказочным лучникам, которые могут метать стрелы очень далеко, и которые бессмертны, стрелы врагов их не берут. А именно об этом начинают шептаться его бесстрашные воины у костра по вечерам, рассказывая, как на тот или другой род вчера напали, весь перебили и исчезли.

Ничего. Урусы придумали эту игру с комариными укусами, но что они смогут противопоставить движущемуся к ним тумену⁈ А что могут придумать против двух туменов. По словам захваченных урусов из ближайших поселений, до Житомеля остался один, от силы два перехода. А дальше они покажут проклятым гяурам, что им не удалось сломить дух степняка.

Событие пятьдесят четвёртое

Гека́та (др.-греч. Ἑκάτη) — анатолийская и фракийская богиня Луны, преисподней, всего таинственного, магии и колдовства. Внучка титанов.

Санька послал к Житомелю пятерых диверсантов сообщить, что оба тумена двинулись в их направлении и стал собирать свои пятёрки и десятки в один кулак. Отличную идею подсказал вчера вечером у костра Олег Александрович — единственный у них в сотне боярич. Правда, он пятый сын, и род Засыповых не сильно состоятельный и знатный, так, что особых богатств у Олега не было. Пришёл он в десяток диверсантов сам из дружины, потягаться с лучшими, да так и прижился. Теперь сам десятник.

— Александр, — так он Саньку всегда называл, чуть не единственный из сотни, — Александр, а ведь у нас есть возможность как следует насолить напоследок поганым.

— Засаду устроить у дороги? — отмахнулся Санька, это со словом громким «насолить» не вязалось.

— Засаду, конечно. При этом нужно найти не малый отряд.

— Не понял, — свёл брови к переносице сотник и поморщился сразу, ветер крутанул дым от костра, и тот ему в нос и глаза попал.

— Устроим засаду, перебьём поганых, переоденемся в их халаты и шапки, и утром подъедем на их мохнатых лошадках к стоянке того отряда татарского, что рядом с переяславцами расположился. Ну и перебьём их, пока они от радости прыгают, что свои, наконец, пожаловали, кончились их мучения, — поведал весь свой план Олег Засыпов.

— А ведь может получиться, — отодвинулся от дыма Санька.

— А переяславские дружинники? — буркнул Гаврила.

— Так разве они сунутся в разборку ордынцев между собой⁈ Да, ни в жизь! — просиял боярич.

— Верно. Не сунутся. Наоборот, попытаются отойти, чтобы, как говорит Андрей Юрьевич, под замес не попасть. Здорово придумал, Олег Александрович, осталось только одежонкой и конями разжиться.

Им повезло, один из высланных во все стороны отряд разведчиков доложил, что с основной дороги на просёлочную сошёл отряд в пять десятков всадников и двумя десятками их смешных двухколёсных повозок — арб. Поганые обходят брошенные селища и отправляют в сторону войска возы с сеном. Понятно, что такую прорву коней нужно кормить, а сейчас весной, когда трава ещё не начала расти — это не самое простое занятие — корм для лошадей найти. Санька сам видел, как неприхотливые лошадки степняков едят сухой камыш и даже ветки деревьев обгладывают, как козы у них.

Как только все разведчики вернулись, их чуть неполная сотня наперерез отправилась за фуражирами ордынскими. Так этих грабителей князь Владимирский называет на латинянский манер. Это, он говорит, от слова фуражка пошло, так у них у этих грабителей смешная шапка зовётся.

Догнали они фуражиров, когда те на обед остановились. Развели на берегу небольшой речушки костры и повесили пять котлов больших медных чего-то варить. С трёх сторон к ним подобрались, скрываясь за кустами, диверсанты и забросали стрелами, и пары минут не прошло, а все поганые и три русича проводника мертвы. А нечего было ордынцев на наши селища наводить. Собакам — собачья смерть.

Как только последний в траву носом ткнулся, к лагерю со всех сторон и набежали. Нужно было быстрее одежонку снимать, чтобы она шибко кровью не испачкалась. Добили ножами раненых, и раздели всех. Ужас! Какая вонь от их тряпок идёт, за всю жизнь ни разу их не стирали. Мочой и потом прёт так, что хоть нос затыкай. А ещё каким-то прокисшим жиром и тухлым мясом.

— Нет, это нельзя на себя надевать, тут всё вшами кишит. Прямо ползают и в гнидах всё, — отбросил одежонку сам и предложивший это боярич.

Пришлось простирнуть в реке и над кострами прожарить. Всё одно, воняет, и понятно, что так, без настоящей прожарки в бане, от вшей не избавиться.

Ничего, после победы над погаными сходят в баню. Должны же быть бани в Житомеле.

Тронулись после того, как одежонка высохла татарская, и они её надели, под вечер уже. И шли всю ночь по разведанным уже лесным тропам. К рассвету как раз и вышли на лагерь отрядов мурз Калнтая и Чирича. Те, как и прошлые, как бывшие хозяева их тряпок и лошадок, развели костры и кипятили воду в казанах, очевидно, мясо там варить собираясь.

— Выходим, — скомандовал Санька и первым вышел из-за поворота дороги. В руке держал лук с натянутой тетивой.

Следом, ведя лошадок татарских в поводу, стали выходить и остальные диверсанты. Всё получилось в принципе, как и планировали. Вскочившие сначала ордынцы увидели своих и, вытащенные из-за поясов сабли, назад в ножны сунули. Трое человек отделилось от сбившихся было в кучу степняков и пошли в сторону остановившихся диверсантов.

И тут ордынцы увидели лица якобы своих соплеменников, совсем не монголоидные лица, и вновь схватились за сабли.

— Бей! — скомандовал Санька и первым вскинул лук, наложил стрелу и выпустил в центрального пожилого степняка из этой троицы.

Со всех сторон от Саньки засвистели стрелы, защёлкали тетивы луков. Сам сотник сразу выхватил из колчана следующую стрелу и натянул лук, выискивая цель. Ага, вон бежит к нему уже с саблей татарин. Вжик. Уже не бежит. Третья стрела. Вон тот, с синим поясом на красном халате. Четвёртая стрела. К нему бежало два ордынца. Санька выстрелил в ближнего и еле успел луком, как дубиной, отбиться от второго. Хрясь, дорогущий и такой замечательный лук его переломился.

— На! — Санька, уходя от второго удара, поднырнул под руку татарина и сунул ему в солнечное сплетение засопожник.

Оттолкнув ордынца, Санька подхватил выпавшую из его руки саблю тяжёлую и огляделся. Врагов осталось мало совсем. И они не к его людям бежали, а от них, к лошадям. Ну, от стрелка бегать — глупость, умрёшь уставшим, как шутит Андрей Юрьевич.

Событие пятьдесят пятое

Кирка (др.-греч. Κίρκη) — богиня, чародейка и колдунья. Кирка была дочерью Ээта и Гекаты. Вышла замуж за царя сарматов, отравила его зельем. Став царицей, была очень жестока с придворными, отчего утратила царскую власть. Бежала на просторы Океана и поселилась на острове вместе с сопровождавшими её женщинами.

Андрей Юрьевич утром всех людей увёл от города в поле, даже за поле. На северо-востоке Русятниково поле пересекает безымянный приток реки Тетерев, по существу — ручей обычный, не больше полутора метров в ширину, но вода пробила себе овраг настоящий. Жаль он короткий совсем. Не получится, как с венграми. Ну, не получится ещё и по той причине, что насколько он понимает, у европейских тяжеловооружённых рыцарей главная тактика — это таранный удар копейщиков. Свинья. У ордынцев же будет почти, как у индейцев из ГДРовских фильмов. Будут мчать на тебя, забрасывая стрелами, потом развернутся все вдруг или под большим углом и, проскакав вдоль строя, всё одно повернут назад, продолжая пускать стрелы. Могут даже бегство показать, чтобы завлечь противника и ударить, резко изменив направление, во фланг увлёкшимся атакой русичам. Всё это, если верить книгам. Так ли это на самом деле, покажет сегодняшняя или возможно завтрашняя битва. Сами он её естественно начинать не будет. Пусть в атаку идут тумены, а он будет играть от обороны.