Мифология русских войн. Том I. Страница 51

«5 января 1847 года

Суматоха и толки в целом городе. В № 284 за 17 декабря «Северной пчелы» напечатано несколько стихотворений графини Ростопчиной и, между прочим, баллада: «Насильный брак». Рыцарь барон сетует на жену, что она его не любит и изменяет ему, а она возражает, что и не может любить его, так как он насильственно овладел ею. Кажется, чего невиннее в цензурном отношении?

Но теперь оказывается, что барон — Россия, а насильно взятая жена — Польша. Стихи действительно удивительно подходят к отношениям той и другой и, как они очень хороши, то их все твердят наизусть. Барон, например, говорит:

Кажется, нельзя сомневаться в истинном значении и смысле этих стихов.

11 января 1847 года

Толки о стихотворении графини Ростопчиной не умолкают. Государь был очень недоволен и велел было запретить Булгарину издавать «Пчелу». Но его защитил граф Орлов, объяснив, что Булгарин не понял смысла стихов. Говорят, что на это замечание графа последовал ответ:

— Если он (Булгарин) не виноват как поляк, то виноват как дурак!»

[439]

«My country, right or wrong; if right, to be kept right; and if wrong, to be set right»

(Правая или неправая — это моя страна; если права — дóлжно её поддержать, если нет — поправить).

«Со всех сторон мы слышим сегодня о любви к нашей стране, и все же тот, кто в буквальном смысле слова испытывает такую любовь, должен быть озадачен этими разговорами, как человек, который слышит от всех людей, что луна светит днем, а солнце — ночью. В конце концов, он должен прийти к убеждению, что эти люди не понимают, что означает слово «любовь», что они подразумевают под любовью к стране не то, что мистик подразумевает под любовью к Богу, а что-то вроде того, что ребенок подразумевает под любовью к варенью. Для того, кто любит свою родину, например, наше хваленое безразличие к этике национальной войны — это просто загадочная белиберда. Это все равно, что сказать человеку, что мальчик совершил убийство, но что ему не стоит беспокоиться, потому что это всего лишь его сын. Здесь, очевидно, слово «любовь» употреблено без смысла.

Суть любви — быть чувствительной, это часть ее обреченности; и тот, кто возражает против одного, непременно должен избавиться от другого. Эта чувствительность, доходящая иногда до почти болезненной чувствительности, была отличительной чертой всех великих любовников, как Данте, и всех великих патриотов, как Chatham

[441]

Слова «Моя страна, права она или нет» — это то, что ни одному патриоту не придет в голову сказать, разве что в отчаянном случае. Это все равно, что сказать: «Моя мать, пьяная или трезвая». Несомненно, если мать порядочного человека пьет, он разделит ее беды до последнего; но говорить так, будто он будет в состоянии безразличия к тому, пьет его мать или нет, — это, конечно, не язык людей, познавших великую тайну.

То, что нам действительно нужно для расстройства и свержения глухого и буйного джингоизма, — это возрождение любви к родной земле. Когда это произойдет, все пронзительные крики внезапно прекратятся. Ибо первый признак любви — это серьезность: любовь не приемлет бутафорских бюллетеней и пустой победы слов. Она всегда будет считать лучшим самого откровенного советчика».