Успокой мое сердце (ЛП). Страница 49

– Неужели, ведь вы пользовались этим счетом, пока были в Мадриде. Вы думаете, я поверю, что вы не заметили, как семьдесят пять тысяч долларов ушли с вашего счета?

– Нет, я просто пользуюсь картой. Я не проверяю, сколько там лежит, что туда поступает или выводится. Обо всем заботится бухгалтер моей жены.

– Да, примерно так. Мы поговорили с бухгалтером миссис Висенте, и он сказал, что его доступ к вашему счету был отозван в тот день, когда вы улетели из страны. Довольно странное совпадение, вы не находите? Он теряет доступ как раз перед вашим отъездом из страны, и в это же время с вашего счета уходят три крупных платежа в адрес подставной компании, а вскоре после этого кто-то пытается убить мистера Галаноса.

Глаза Паоло стали огромными, и до него, видимо, начала доходить вся серьезность ситуации, потому что все его тело начало дрожать. Он разыгрывал чертовски интересное представление.

– Нет, это неправильно.

Мейсон протянул Паоло другой документ, и Рэд узнал в нем электронное письмо, которое Лаз распечатал во время их последнего визита в участок.

– А как насчет письма, которое вы отправили мистеру Галаносу, угрожая ему вскоре после того, как покинули этот участок?

Кровь отхлынула от лица Паоло, когда он прочитал письмо. Его голова поднялась, в глазах появилась паника.

– Я не посылал этого.

– Действительно, ведь это ваш адрес электронной почты, – Мейсон взял все документы и сложил их аккуратной стопкой на столе. – Полагаю, вы ничего не знаете о присланной мистеру Галаносу фотографии мистера Рассела МакКинли и доктора Александры Брэдбери?

– Я понятия не имею, о чем вы говорите! – Паоло вскочил на ноги и начал вышагивать. – Я не делал ничего подобного. Ничего! Я хочу поговорить со своим адвокатом. Ни слова больше.

– Я не могу в это поверить, – сказала Елена, поднимая дрожащую руку к голове. – Мало того, что он лживый обманщик, так еще и нанимает кого-то, чтобы тот убивал за него? – она покачала головой, поднеся трясущуюся руку к груди. Ее нижняя губа задрожала, когда она повернулась к Лазу. – О, Лазарус, мне так жаль. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь твое имя от этого. Я не позволю ему втоптать в грязь наши имена.

– В этом нет вашей вины, – ответил Лаз, крепко обнимая ее, когда она снова начала плакать. – И мы во всем разберемся. Это они поступили неправильно, а не мы.

– Скандал будет ужасным, а ведь у меня весенний запуск всего через несколько дней, что мне делать? Паоло должен был быть там, чтобы оказать поддержку, – она отстранилась, ее глаза расширились, когда ее осенила идея. – Пожалуйста, скажи, что ты будешь там.

Лаз взглянул на Рэда, а затем снова на Елену.

– Где?

– На моем весеннем запуске. Я не могу сделать это одна. Люди будут спрашивать, где Паоло, и я боюсь, что сорвусь. Нужно столько всего сделать, а отменять или переносить уже поздно... – она снова разрыдалась, и Рэд протянул Лаз коробку салфеток, которую нашел на одном из столов.

Он сочувствовал Елене. Она была немного причудливой, но казалась милой женщиной. Она не заслуживала того скандала, в который ей предстояло ввязаться. Из того, что Лаз рассказал ему о Елене, следовало, что она была всеми любимым дизайнером, громким именем в индустрии, славилась своей благотворительностью и неунывающей жизнерадостностью. Пресса будет безжалостно освещать эту историю.

– Конечно, я буду там, – ласково ответил Лаз. – Чем смогу, помогу, Елена.

– О, спасибо, Лаз. Ты такой милый мальчик. Вместе мы покажем этим двум шакалам, что мы сильны. Что им никогда не сломить наш дух, – она решительно кивнула. – Да, мы покажем им. Я не позволю им победить своей ложью.

На стук в дверь они оба обернулись, и в комнату заглянул высокий мужчина в дорогом костюме.

– Елена?

– Фаусто. Большое спасибо, что пришли. Лаз, Рэд, это Фаусто, мой адвокат.

Они обменялись любезностями, после чего Фаусто вывел Елену из комнаты для дачи показаний. Перед тем как выйти из комнаты, Фаусто спросил Елену, будет ли он консультировать Паоло, и Елена быстро ответила:

– Его парень может найти ему адвоката.

Да, с Паоло она точно покончила.

– Я чувствую себя виноватым, – признался Лаз, повернувшись к Рэду.

– Почему?

– Потому что ее весенняя презентация - это грандиозное событие, и мое присутствие там определенно привлечет внимание, но я не хотел, чтобы меня приглашали именно так.

– Я не думаю, что ты должен чувствовать себя виноватым. Елене нужна поддержка, и она попросила тебя лично быть этой поддержкой. Вы оба отлично справитесь.

– Спасибо, – Лаз поцеловал его, и по телу Рэда разлилось тепло, его тело реагировало на прикосновения Лаза.

Рэд крепко прижал Лаза к себе и издал стон, когда углубил их поцелуй. Боже, как он скучал по ощущению тела Лаза на себе, по его вкусу, по его запаху. Прошлой ночью он почти не спал, его постель казалась холодной и пустой без Лаза. Однако он усвоил урок. Он должен был знать, что не стоит быть таким скрытным и прятать все от человека, которому он так быстро и основательно проиграл свое сердце. Лаз провел языком по губам Рэда, и Рэд пообещал себе, что никогда не будет воспринимать Лаза как должное. Стук в дверь застал их врасплох, и они быстро отстранились друг от друга. Рэд захихикал над взволнованным видом Лаза, а Лаз игриво толкнул его.

Мейсон вошел в комнату, кивнул им в знак приветствия и нахально улыбнулся, прежде чем обратить свое внимание на Лаза.

– Я подумал, что лучше, чтобы ты не был свидетелем моей беседы с Брайаном. Он... не очень приятный человек. Господь Всемогущий, – он присвистнул и покачал головой в недоумении. – В любом случае, я хотел сообщить тебе, что мы отпустим его без предъявления обвинений. Мы не нашли никаких улик, указывающих на его причастность к покушению на твою жизнь, и, честно говоря, у этого человека недостаточно средств на счету, чтобы купить себе рожок мороженого, не говоря уже о том, чтобы нанять убийцу.

– Что? – Лаз был ошеломлен. – Но он только что вернулся из поездки в Европу.

– Брайан свободно предоставил нам доступ к своему банковскому счету, и я могу подтвердить, что в его операциях нет ничего сомнительного. Ужасно, но не сомнительно. Этот человек тратит на средства для волос и красоты больше денег, чем я зарабатываю за год. По его словам, о его расходах заботятся различные «благотворители», многих из которых он навещал по возвращении из Милана, поэтому нам было трудно его разыскать. Хотя Брайан утверждает, что поначалу был в ярости из-за фотографий, он решил, что если снимки выйдут наружу, то он воспользуется общественным резонансом, чтобы поднять свою карьеру. Он предоставил нам несколько заявлений для прессы, которые он составил вскоре после вашего разрыва. Он заявил, что был заинтересован в том, чтобы сохранить роман в тайне только ради мистера Висенте, или, как я подозреваю, ради денег миссис Висенте.

– Интересно, знает ли Паоло о «благотворителях» Брайана? – спросил Лаз.

– Сомневаюсь, – глаза Мейсона наполнились озорством. – Но у меня такое чувство, что скоро все изменится.

– Ох? – спросил Рэд.

– Адвокат, которого Брайан вызвал для мистера Висенте, оказался одним из так называемых благотворителей Брайана.

Глаза Лаза расширились.

– Что ж, здесь будет интересно.

– Мы вызвали для Брайана такси и отправили его в путь, но предупредили, чтобы он не покидал страну. Мистер Висенте по-прежнему все отрицает, но у нас достаточно оснований, чтобы арестовать его и предъявить обвинения. Я буду держать вас обоих в курсе.

– Спасибо, Мейсон, – сказал Рэд. – Мы очень ценим это.

****

По дороге к Колтону Лаз был задумчив.

– Ты в порядке? – спросил Рэд.

– Как думаешь, Паоло действительно это сделал?

– Люди делали гораздо больше за гораздо меньшие деньги, – ответил Рэд. – Паоло терял больше всех.

– Ты прав. Может, Брайан и потерял сделку с Еленой по продаже одежды, но я не сомневаюсь, что он найдет способ повернуть любую историю в свою пользу. У него огромная аудитория в социальных сетях, большая часть которой - такие же злобные и подлые люди, как и он сам. Какую бы историю он ни придумал, они с удовольствием ее съедят. Они просто обожают подхватывать любую драму, которую он затевает, не задумываясь о том, есть ли хоть доля правды в его словах или в том, кому он может причинить боль, – Лаз печально покачал головой.