Секреты в тумане (СИ). Страница 25

— Ты знаешь, из какой я семьи, — пробормотала я, пытаясь понять, как далеко может простираться этот тоннель. — Меня скорее удивляет, что у нас в доме ту дверь спрятали. Это же дополнительный шанс сбежать, если что!

— Возможно, дело не во входе, а в выходе. Нужно будет проверить, куда отсюда можно выбраться.

— Надеюсь, не сейчас? — освещенные катакомбы выглядели не так мрачно, как лестница, которая нас сюда привела, но я все равно не была готова немедленно исследовать подземелья. Хотя мысль о тайном ходе мне понравилась.

— Нет, конечно, — согласился друг. — Идем обратно, на сегодня у нас уже есть планы.

— Как думаешь, могли поджечь дом, чтобы добраться до этого хода? — поинтересовалась я, когда Калеб убедился, что скрывающая потайной выход дверь надежно заперта и никто через нее в дом не проникнет.

— Вряд ли. Если это действительно городские коммуникации, а очень на то похоже, в них можно попасть и с меньшими сложностями.

Пока я собирала вещи, Калеб выложился, накладывая на все три этажа дополнительную защиту поверх уже имеющейся. Ее решили не менять — раз для взлома понадобились «кроты», значит, щиты работают, иначе их вскрыли бы чем-нибудь попроще. Перед самым выходом я застала друга, что-то чиркающем в моем блокноте, где я обычно писала списки дел.

— Что ты делаешь?

— Записал, что нужно изучить тайный ход под лестницей, — слегка смутившись, признался оборотень и вернул мне блокнот. — Вдруг забудем, от этого дома можно ожидать любых сюрпризов!

*

Поездка зимой на машине в соседний город казалась мне настоящей авантюрой, однако до Хайвилля мы доехали без приключений и гораздо быстрее, чем могли бы на петляющем между холмами вонючем паровозе. Железная дорога извилистыми путями соединяла Роден с другими крупными городами страны, и большинство путешественников пользовались именно ей, но все больше энтузиастов предпочитало преодолевать расстояния на автомобилях. Это оказалось быстрее, ведь автомобили не были ограничены проложенными рельсовыми путями, так что можно было подъехать к нужному городу напрямую, но дороже — требовалось рассчитать необходимое количество заряженных кристаллов и взять их с собой, ведь далеко не везде за пределами Родена их можно купить и зарядить. Да и в случае поломки велик риск застрять в каком-нибудь мелком поселении на неделю, а то и дольше, пока до тебя не доберется мастер-техномаг, способный работать в отдалении от столицы.

В Хайвилль мы прибыли поздно вечером. Городок оказался чем-то похож на Роден, однако большинство домов не превышали высоты двух этажей, и только в самом центре возвышались трех- и даже четырехэтажные массивные здания местной администрации. Еще одним ярким отличием оказались не магические, а масляные фонари, освещавшие узкие, но чистые и аккуратные улочки. Магия источника в Хайвилле ощущалась хуже, чем в столице, и это наложило свой отпечаток на облик города. Пару раз на пути попались конные экипажи, которые в Родене давно не допускали на улицы — прокатиться на почтовой карете можно было только от специальной станции на краю города. Так, как жили в Хайвилле, жили на всей территории страны, но для меня, ни разу не покидавшей Роден, все здесь было в новинку.

Клан Калеба, как и большинство оборотнических кланов, полностью занимал длинную улицу с однотипными аккуратными домиками и обязательными балконами с обмотанными конопляной веревкой круглыми перилами — в орлином облике на такие было удобнее всего приземляться. В подсвеченных изнутри окнах мелькали разноцветные занавески, а из-под снежных шапок выглядывали фигурно подстриженные кусты. В теплом желтом свете фонарей улица казалась рисунком из книги с детскими сказками. Собираясь с духом перед выходом из машины, я лишний раз порадовалась, что гардеробная с зимними вещами пережила и пожар, и магическую чистку, так что перед родственниками Калеба мы предстанем не оборванцами.

— Как у тебя здесь с магией? — поинтересовался друг, стоило машине остановиться перед домом его родителей. Я покачала головой.

— Никак, — чем сильнее маг, тем на большем расстоянии от роденского источника он мог пользоваться своей силой. Увы, я была слишком слаба. — Ментальный дар использовать могу, но обычный магический чувствую еле-еле. Я готова летом пожить здесь, только если не останется другого выхода. Запасусь накопителями и буду практиковаться так, но для постоянной работы этого не хватит.

— Жаль, — сам друг, будучи действительно сильным магом, никаких проблем с даром в родном городке не испытывал. Я вот «выдохлась» всего в пяти часах езды, а ему хоть бы хны.

Возможность моего переезда, хотя бы временного, под крыло оборотней, мы обсудили по дороге сюда. Калебу откровенно не нравились последние события, и он настойчиво убеждал меня, что его семья не станет возражать, если я поселюсь на территории клана. Я и сама после дуэли и пожара была почти готова на это согласиться, вот только здесь я стану самой обычной девушкой. Не магом. Получается, вся моя учеба, все мои старания были зря?

— Если не останется другого выхода, я могу отказаться от магии, — закусив губу, призналась я. Вот только чем я тогда стану заниматься? И как буду защищать себя, если тот, кто поджег мой дом, найдет меня и здесь?

— Откажешься от мечты быть мастером? — уловил мое настроение Калеб и покачал головой. — Нет уж. Прорвемся.

*

Скучавший по родным Калеб часто рассказывал о своих сородичах, поэтому все время в Хайвилле меня не покидало ощущение, что я не впервые сюда приехала, а будто бы вернулась домой. Усиливало впечатление и то радушие, с которым меня встретили. Кланы оборотней, в среднем, насчитывали пять-десять семей, Хайвилльских же орланов оказалось почти три десятка. И если большинство кланов объединялись вокруг какого-то общего дела, как, например, небольшой клан рысей, владевших десятком ресторанов в столице, или два клана волков, почти поголовно работавших в роденской охране порядка, то родственников Калеба объединял, ни много ни мало, весь Хайвилль. Главная традиция орланов предписывала всем птенцам однажды покинуть гнездо, чтобы, оставшись один на один с собой, найти дело по душе и вернуться в клан уже взрослым — не по возрасту, а по духу. Да, сородичи всегда помогут и поддержат, но ты должен уметь сам позаботиться о себе, а позже — и о других. Поэтому и получилось среди орланов невероятное разнообразие занятий и профессий. В Хайвилле сложно было найти место, где у родни Калеба не оказалось бы кого-то своего, а в последнее десятилетие семьи клана стали селиться и в соседних городах.

Все это мне по очереди рассказывали мать и сестра друга, решившие, похоже, ни на минуту не оставлять меня одну и ни за что не допустить, чтобы я чем-то себя утруждала. В первые пару дней я пыталась чем-нибудь помочь, украсить участок к празднику, прибраться, приготовить что-нибудь вкусное — как оказалось, не только Калеб обожал выпечку, сладкоежками были почти все оборотни — но меня неизменно вежливо отстраняли и отправляли отдыхать. Единственное, что мне доверили — играть с многочисленными детьми, ежедневно сбегающими то на каток, то на горки, то в снежные крепости, построенные практически перед каждым домом. Детей, впрочем, куда больше, чем я, интересовал поселившийся в капюшоне моего пальто Золотко. Котенок категорически отказывался оставаться в незнакомом доме один, не отходил от меня ни на шаг и громко жалобно мяукал, если меня терял, поэтому мне пришлось смириться и носить с каждым днем тяжелеющего питомца с собой.

Кайла, родная сестра Калеба, оказалась очень похожа на брата и внешне, и по характеру. Порывистая, улыбчивая, буквально заряжающая своей энергией девушка была такой, какой я себе ее и представляла. Несмотря на то, что Кайла на три года меня младше, пять лет назад именно она стала для меня примером для подражания. Когда-то друг упорно боролся со сковавшим меня тяжеловесным «леди не положено», не дающим показать свою силу, заставляющим замирать при опасности вместо того, чтобы сражаться за свою жизнь. Фраза: «А Кайла может!» — оказалась тем самым заклинанием, которое позволило сбросить оцепенение и наконец-то начать меняться. Кайла может сказать твердое «нет!». Кайла может убежать или дать в глаз. Кайла может перелезть через забор. Помню, как я громко возмущалась, протестуя — мне-то зачем такая наука в столице? На что Калеб, твердо решивший не отступать от намерения сделать из тепличной ромашки сильную и способную постоять за себя девушку, отвечал: пригодится. Впрочем, сопротивлялась я больше для виду, а сама изо всех сил училась тому, на что способна незнакомая, но такая свободная и независимая девушка. Если что-то может дочь одного из глав клана оборотней, то и я смогу!