Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ). Страница 38

Смерть отца нанесла страшный удар по финансовому положению семьи. Ее овдовевшая мать не смогла получить никакого капитала от бизнеса ее мужа, и поэтому зажиточная семья из «Книги ребенка» в «Книге девушки» стала бедной семьей с пятью детьми. По этой причине (и многим другим) молодость для Рейтер кажется разочарованием. С четырнадцати лет она была обременена семейными обязанностями, в том числе неуклонно возрастающей необходимостью заботиться о матери. Она пишет, что постоянной проблемой для нее была одежда, потому что у нее не было денег, чтобы ее покупать. Она жалуется: «В жизни женщины одежда может решить твою судьбу» 13 . «Проблема одежды» станет лейтмотивом в автобиографиях детства и юности, написанных небогатыми женщинами, такими как Энид Старки (см. главу 4) и Леонора Эйлс (глава 5).

Желание Габриэль встретить мужчину, который ее полюбит (чего не происходит), становится важным мотивом повествования наряду с писательством. Она влюбляется в одного из своих двоюродных братьев, только чтобы узнать, что он влюблен в другую. Затем она зацикливается на художнике, которого никогда не встречала, и в течение многих лет лелеет тайную, безответную страсть к нему. Она переживает периоды депрессии и апатии. Рейтер пишет, что в возрасте двадцати трех лет «была потрясена пустотой своего будущего» 14 . Ее реакция на замужество и материнство двоюродной сестры такова: «Боже мой! Я пожертвовала бы всеми романами в мире и, конечно, своими собственными настоящими и будущими работами, ради одного из этих очаровательных младенцев» 15 . Через два года после публикации «Из хорошей семьи» Рейтер родила дочь, став матерью-одиночкой, но она не упоминает этого в автобиографии.

Как женщине, Рейтер было трудно попасть в писательские круги. Она рассказывает, как ее чествовали на литературном съезде – но только потому, что мужчины приняли ее за дочь художественного руководителя Веймарского театра. Она признает, что к тридцати годам стала «совершенно… ничтожной старой девой» 16 . Жизнь, кажется, идет в никуда. Когда она в надежде вызвать дискуссию представляет своим коллегам-мужчинам роман, который вскоре сделает ее знаменитой, те решают, что речь в книге идет только о сексе, и делают непристойные замечания. Ее решение написать автобиографию, в которой она рассказывает, как стала известной писательницей, надо рассматривать как выражение торжества. Несмотря на жертвы и трудности, она может говорить об успехе.

Женская судьба Рейтер предвосхищает судьбы некоторых гораздо более молодых женщин, публиковавших свои истории после Второй мировой войны: Леоноры Эйлс и Симоны де Бовуар. Во всех трех случаях потеря семейного состояния заставляет изначально обеспеченную девушку из среднего класса думать о том, как заработать на жизнь. В случае Рейтер ее зажиточная семья со слугами и гувернантками вдруг обеднела. Но вслед за мыслью о том, что смерть отца сделала их бедняками, в начале «Книги девушки» присутствует озарение, когда Рейтер понимает, что ее призвание – писать:

Еще до этого момента Рейтер вплетает в повествование сюжет, связанный с писательством. При рождении ей было предсказано, что она будет писать книги, а люди время от времени хвалят ее дар рассказчицы.

Сочинение Рейтер очень откровенно описывает ее эмоции, особенно в эпизоде о безответной любви. Впоследствии психологический конфликт в жизни буржуазной женщины стал темой романов, принесших Рейтер известность. Ей было немного больше тридцати, когда она осознала, что должна писать о страданиях таких женщин: «И вдруг я поняла, зачем существую – рассказать о безмолвных переживаниях девушек и женщин» 18 . Она прилагает все усилия, чтобы прояснить, что ее первый успешный роман «Из хорошей семьи» не является собственным жизнеописанием, потому что, как она пишет, сама она выросла в более благоприятных условиях, чем ее типичная современница. Она настаивает на том, что ее собственная история – это история развития творца. Таким образом, она дистанцируется от своей героини, которая влюбилась не в того мужчину, затем за отсутствием приданого не смогла выйти замуж и, не сумев принять двойственность положения, отреклась от своей последней романтической привязанности и в итоге сошла с ума. Тем не менее Рейтер говорит читателям, что страдала так же, как и ее героиня, чем повышает достоверность своих романов. При этом то общественное признание, которая она получила за откровения о женской психике в подобных романах, позволило ей говорить откровеннее и о самой себе. Ее личные невзгоды и страдания ее героинь подтверждают истинность друг друга.

Прямо в лицо

Несмотря на относительно небольшое количество страниц, которые автор посвящает детству (примерно одна шестая часть книги охватывает ее жизнь в возрасте от четырех до десяти, еще одна шестая – с десяти до тринадцати лет), заслуживает упоминания книга Гертруды Бизли «Мои первые тридцать лет» (1925), потому что она стала безусловным вестником грядущих событий. Едва ли можно понять, как женщина, выросшая в нищете в техасском Библейском поясе * , могла в начале 1925 года опубликовать такие сердитые, необычайно откровенные, очерняющие семью, пропитанные сексом воспоминания. С первого предложения Бизли, которой на момент написания было около тридцати лет, хочет шокировать читателя. Ее первое воспоминание: ей около четырех лет, и ее старшие братья держат ее, пока один из них пытается вступить с ней в половую связь. Нигде в книге она не находит хороших слов о своем опыте взросления в необразованной семье из тринадцати детей в сельской местности Техаса.

Она пишет о пьянстве и жестокости своего отца, о жалобах и подозрениях матери, об их разводе и о глупости и грубости всей ее семьи. Она постоянно говорит, что с ранних лет ей было очень стыдно за них – хоть она и жалела свою мать. Гертруда пыталась ей помочь, соглашаясь, что жизнь была с ней несправедлива. Как будто всего сказанного о семье недостаточно, чтобы шокировать, Бизли подробно останавливается на непристойностях, включая инцест и скотоложество, которыми занимались ее братья и сестры. Иногда она делает паузу, чтобы отметить собственную сексуальную реакцию на то или иное слово или действие. Ее темы – секс, страх и стыд. Такое разоблачение, такое излияние и прежде всего такой акцент на сексуальность появляется в череде женских автобиографических сочинений о детстве как гром среди ясного неба. Одним из тех, кто повлиял на творчество Бизли, был сексолог Хэвлок Эллис. Писательница упоминает его в тексте, а Берт Алмон, который тщательно исследовал «случай» Бизли, обнаружил, что Эллис читал ее рукопись и предложил ей опубликовать книгу в некоем передовом парижском издательстве 19 .

Бизли, женщина, «сделавшая себя сама», изо всех сил пыталась вырваться из бесперспективного техасского окружения, чтобы стать высокообразованной убежденной социалисткой и, более того, феминисткой. Она получила степень бакалавра в Симмонс-колледже и степень магистра в Чикагском университете. Умная и жаждущая знаний, в семнадцать лет она сильно увлеклась идеями социализма, прежде всего потому, что социализм призывал обеспечить права женщин. Она была в восторге от Маргарет Сэнгер и Эммы Гольдман и организовывала встречи для Женской партии * в Чикаго в 1916 году. Она упоминает, что читала Бертрана Рассела, который помог ей, когда она уехала в Англию, и Уильяма Джеймса. После работы в качестве школьного учителя она уехала за рубеж. Ее книга, как и ее жизнь, закончилась плохо. Скотленд-Ярд конфисковал тираж ее книги из‑за непристойного содержания, поэтому сочинение было запрещено к распространению в Англии. Таможня США конфисковала столько копий, отправленных в Соединенные Штаты, сколько смогла найти. Считается, что книгу смогли прочитать очень немногие, поскольку она была опубликована тиражом всего в 500 экземпляров, и большинство из них были уничтожены. Что касается самой Бизли, то письма, написанные ею в 1927 году, свидетельствуют о психической неустойчивости 20 , вероятно, паранойе. Впоследствии она исчезла. Только в 2008 году исследователи выяснили, что Бизли была помещена в психиатрическую лечебницу в штате Нью-Йорк через десять дней после того, как ее корабль причалил в Нью-Йорке, и в этой лечебнице она оставалась вплоть до своей смерти в возрасте шестидесяти трех лет 21 .