"Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель (СИ). Страница 392

— Какой вы, — улыбнулась девушка. — Верно, прибыли с Севера?..

Купец смутился. Мелана тронула его плечо и вернулась на помост.

Теперь они с Элией поменялись ролями: Мелана взялась за струны, а западница стала петь. Уже и не пахло любовной лирикой. Звучала баллада о семи кораблях — строгая и печальная, полная героизма. Элия не следила за мелодией, просто произносила слова нараспев. Но ровный с хрипотцою голос сочился затаенной, глубокой, страстной силой — столь могучей, что невозможно было удержаться на поверхности. Всякий, кто слышал, проваливался в глубину собственной души — иссеченной старыми шрамами, соленой от былых слез. Рико даже куснул себя за язык, чтобы не расчувствоваться при заказчике, а у Хорама в глазах блеснула влага.

Элия также обошла круг поклонов, ступая с хищною своею грацией. Хорам спросил ее:

— Вы действительно хотите понравиться нам?..

Спросил робко, будто мальчишка, лепечущий: «Можно тебя поцеловать?..» Элия ответила поклоном.

— Но почему?.. Вас продают, словно вещи!.. И вам это по душе?!

— Мы показываем себя, а вы — себя.

— Ты о чем?

— Мужчина стремится завоевать женщину — разве не в этом состоит доблесть? Воины сражаются мечами, а славные купцы — монетой. Удаль купца — сродни храбрости рыцаря. Лучшие из нас достанутся лучшим из вас. Чем плохо?

Хорам не нашел что ответить и растерянно улыбнулся.

— Как она тебя отбрила, друг мой! — хлопнул его по спине Рико. — Определенно, в ее голове имеется вещество! И каков норов, а! В каждом движении чувствуется.

— Угу…

— Ты слыхал про Катрин-Катрин? Нет, откуда тебе слыхать! Одна западная пленница была альтессой славного купца, а затем стала альтессой градоначальника, а потом — его светлости принца Шиммери. А теперь она в столице, служит советницей самому владыке! Так вот, держу пари, она сродни этой Элии.

— Угу… — повторил Хорам. — Но Мелана, кажется, женственней…

— Ах, вот ты о чем призадумался! Кого из них выбрать? Друг мой, тебе вовсе не стоит терзаться вопросом! Если возьмешь обеих, Гроза скинет тебе целых двадцать золотых! Элия станет альтессой для тела и разума, а Мелана — для души и сердца. Они хорошо ладят меж собою: видишь, западница научила Мелану играть на этой тыкве!

— Да нет, я о другом…

Раздался женский голос, столь тихий, что Рико едва уловил его сквозь музыку:

— Чаю или вина господам?..

То была Низа. Рико мигом забыл, вина он хочет или чаю, или вдыхать воздух, а потом выдыхать. В руках Низы были два кувшина. Шаван послал ее прислуживать гостям — ни на что другое она не годилась.

— Мы… э… сядь с нами, красавица, — выдавил Рико.

— Не говорите так, — она осталась стоять. — Вам вина или чаю?

— Вина, будь добра, — купец протянул чашу.

— Ты будешь… э… петь или плясать?

— Я не актерка.

— Но должна же показать себя! Что ты умеешь?

— Жить.

Хорам прищурился с любопытством:

— Тебе все это не по нраву, верно?

— Меня не спросили.

— Я спрашиваю.

— И я! — воскликнул Рико.

Она лишь кивнула и двинулась прочь. Рико зачем-то сказал ей вслед:

— Тебе у меня будет хорошо!

Она не среагировала. Рико, устыдившись, шепнул Хораму:

— Это я так сказал, чтобы как-то ее утешить… Она стоит совсем дешево — монет пятнадцать, не больше.

— Почему так мало? Ничего не умеет?

— Не только. В ней есть изъян…

Девчонка-болотница из Дарквотера также была с ущербиной: слишком тревожная, надломленная. Полевая мышка — плохая альтесса… Но недостаток Низы был еще серьезнее. Будто по заказу, она продемонстрировала его. Зашла в ложу Тимерета, предлагая напитки, и пройдоха велел, хлопнув себя по коленям:

— Сядь-ка сюда.

Другая на ее месте охотно села бы, или поставила бы ногу: хочешь больше — заплати! Низа будто не услышала, даже отвернулась. Тимерет схватил ее пониже спины и потянул к себе. Тогда Низа опрокинула кувшин ему на голову.

— Дрянь! — рявкнул Тимерет.

От затрещины девушка полетела на пол. Она могла бы заплакать так, чтобы растопить сердце мужчины; или кинуться с кулаками — тогда он силой приручил бы ее. В том и другом случае Тимерет наверняка купил бы Низу, сочтя строптивость пикантной игрой. Но западница не играла. Поднялась с ковра, плюнула под ноги торговцу и пошла.

Шаван Гроза схватил ее за ухо и привел обратно. Сказал Тимерету:

— Приношу извинения, славный. Это порченая девка. Ей дадут дюжину плетей. Хотите посмотреть?

— Нет! — сорвался с места Рико.

Ни Тимерет, ни шаван не обратили внимания. Тимерет сказал:

— Давайте-ка иначе сделаем. Пускай красотка из Литленда споет мне одному — и моя обида испарится, как роса.

Шаван махнул Мелане, а Низу отослал тычком в спину.

Рико бурлил досадой и злостью — и скрипел зубами от бессилия. Будь он воином Севера, сейчас бы выхватил меч и снес башку Тимерету. Но это — Юг, а Рико — торговец среди торговцев. Его клинок — звонкая монета… и сейчас ножны были мучительно пусты.

— На два слова, шаван, — небрежно подозвал западника Хорам. У него, сожги солнце, были деньги. Он мог позволить себе наглость!

Гроза подошел:

— Слушаю, славный.

— Не позволяйте такого.

— Чего?

— Этот подонок портит ваш товар.

— Товар и прежде был порченым.

— Плети изуродуют Низу, ее никто не купит!

— И так не купят после ее выходки.

Отчего-то Хорам расслабился:

— Ах, не купят… Что ж, рад слышать. Но все же плохо, когда мужчина бьет девушку.

Шаван пожал плечами:

— Плохо, когда девушка вынуждает его. Элия, иди-ка сюда.

— Да, господин.

— Я бил тебя плетьми?

— Нет, господин.

Она показала голую гладкую спину.

— Почему я этого не делал?

— Я — женщина.

— Хорошо помнишь об этом?

— Да, господин.

— И помнишь, кто твой хозяин.

— Пока что — вы.

Гроза осклабился, сверкнув зубами.

— Ты хочешь, чтобы тебя продали? — спросил Хорам.

Шаван перефразировал:

— Хочешь этого иноземца, Элия?

Она беззастенчиво оглядела Хорама.

— Робок, но это потому, что чужак. Не слишком крепок — но он и не воин, чтобы быть силачом. Зато не юнец и не болтлив по-пустому. И умен, я вижу. Мы с ним поладим.

— Сядь, — приказал шаван.

Она села и обняла чужака. Хорам дернулся в две стороны разом: половина его шатнулась назад, к мертвой невесте, а другая — вперед, ближе к жаркому, сильному телу западницы.

— Как ты попала в плен? — спросил купец.

— Шаван убил моего мужа.

— И после этого ты подчиняешься ему?! Даже не хочешь отомстить?

— Муж был дурак и хвастун, и ненавидел меня за то, что я умнее. Я бы сама его убила, если б не клялась на алтаре.

— Если я умру, ты скажешь такое же?

— Разве ты дурак и хвастун?

— Тебе случалось убивать самой?

— Дважды, — сказала она с гордостью и подалась ближе к Хораму. — Я — хорошая лучница.

Шаван хозяйским жестом положил руку ей на затылок.

— И любовница, и наездница, и хозяйка. И умнее всех остальных, взятых вместе. Сто девяносто эфесов, славный. С другого просил бы двести, но ты ей по нраву.

Элия погладила щеку Хорама. Он отстранился, отвел взгляд.

— В чем сомнение? — спросил шаван. — Думаешь, стара? Да пошлют боги каждой молодке такое тело! Элия, покажи.

Она поднялась и повела плечами. Туника упала к ее ногам. Рико увидел, как вожделение блеснуло в глазах купца, затмив и печаль, и дурные сомнения. Он даже задышал глубже… Рико успел подумать: девятнадцать эфесов! Выкупить Низу — ее теперь уступят за бесценок! Вернуть все долги!.. И тут славный Хорам поднялся на ноги:

— Простите, шаван, мне нужно уйти.

Все трое уставились на него: Гроза, Рико, Элия.

— Я зря сюда пришел. Извините, что занял время. Если нанес ущерб, могу вернуть деньгами.

Рико опомнился первым:

— Не слушайте его! Вино ударило в голову моему другу, и он потерял рассудок! Выйдет на воздух, проветрится — тут же прибежит назад! Он просто колеблется между Элией и Меланой!