Чёрный пёс (СИ). Страница 73

- Это да, - кивнул мой задумчивый собеседник.

На этом разговор сам собой увял, но я был доволен, что мы с Антонином сумели заранее прояснить несколько важных моментов. И нет, речь не о «ночных бабочках» и неутоленном либидо Пожирателей. Просто я понимал, что рано или поздно Долохов начнет видеть во мне прямого конкурента. Своим внезапным появлением я подвинул Тони с почетного места Правой Руки Лорда. После выяснилось, что мне известны такие секреты Тома, которыми он не делился даже с наиболее верными соратниками. А в итоге от моих решений в буквальном смысле зависит жизнь Волдеморта. Как тут не почувствовать себя ущемленным и обиженным в лучших чувствах? Но мое прямое обещание сойти со сцены после возвращения Лорда и передать бразды правления Антонину наверняка успокоит амбициозного мага. Тем более я изначально отвел ему роль своего заместителя.

Перемыв посуду, забив холодильник купленными продуктами, разложив комплекты постельного белья с подушками, одеялами, полотенцами и на кой-то хрен купленными Долоховым домашними халатами по комнатам, мы отправились встречать «туристов». Хоть я и предлагал Тони остаться дома, но волшебник неожиданно уперся, заявив, что подстраховка мне не помешает. Аргументов для возражений я не нашел. Да и не искал особо, ведь настроение после сытного ужина было настолько благостным, что не хотелось его портить спором из-за пустяка.

До Бирмингемского вокзала мы добрались на такси. Изучив огромное информационное табло, я выяснил, что поезд из Эддинбурга прибудет спустя сорок пять минут, и не стал терять время, отправившись в парковую зону, расположенную неподалеку от станции. Отойдя от аккуратных пешеходных дорожек подальше, вглубь густых зеленых насаждений, которые некоторые несознательные личности, судя по «следам», использовали в качестве бесплатного туалета, я использовал «гоменум ревелио». Убедившись в отсутствии министерских «следилок», извлек из своей сумки две мумии.

- Это что, Люпин? – поинтересовался удивленный Долохов, разглядывая физиономию ближайшего трупа, освещаемую неярким светом его «люмоса».

- Ага, - беспечно отозвался я, обыскивая давнего знакомого. – У директора стало на одну пешку меньше.

Забрав у Лунатика старую волшебную палочку, маггловские часы на цепочке и обнаружившийся в кармане пяток сиклей, я аккуратно срезал слой дерна с пожухлой травой и отвернул его в сторону. Второго оборотня я обыскивать не стал – побрезговал. Да и личные вещи Люпина изъял не с целью хомячества, а чтобы получить уверенность в отсутствии каких-нибудь магических маячков рядом с останками бывшего Мародера. Паранойя – наше все!

Антонин помог мне простейшими заклинаниями выкопать небольшую яму, в которую я столкнул оба тела, прямо в одежде тщательно измельчил их и засыпал землей. Вернув дерн на место, я притоптал образовавшийся бугорок и почистил сапоги «эванеско». Дело сделано! Конечно, лучше было выбросить тела оборотней в океан, но как водится, хорошая мысля приходит опосля, а сейчас аппарировать на берег мне лень. И так сойдет! Тем более, судя по затрапезному виду Римуса, директор давно забыл о нем и искать точно не станет.

Воспользовавшись случаем, я решил проверить, не осталось ли в сумке чего полезного, и заставил артефакт исторгнуть из своих недр все содержимое. Следом за упаковкой туалетной бумаги, потертым ботинком Люпина и одиноким колечком запаянной в пакет салями на землю выпала палочка Грюма - видимо, исполнительный Кричер закинул ее в артефакт вместе с телом. Короткая, непривычно толстая, больше напоминающая стилет, она сразу завладела нашим вниманием, пробуждая желание обладать этим удобным магическим инструментом, взять его в руки, ощупать резные завитушки…

- Куда лезешь! – оттолкнул я наклонившегося Долохова, не дав ему прикоснуться к трофею.

- Да я только посмотреть хотел! – недовольно огрызнулся волшебник.

- Ага, как же, посмотреть! Тебе явно приспичило стать батарейкой для крестража!

Антонину резко взбледнулось:

- Ч-чего?

- А разве ты не почувствовал навязываемое артефактом желание? Или пропустил мимо ушей слова Августа о «якорях-паразитах»? – оставив ерничанье, я перешел на деловой тон: – Судя по ментальному воздействию, перед нами крестраж Грозного Глаза, который одним фактом своего существованием гарантирует появление массы новых проблем… Млять, как будто нам старых было мало!

- Полный песец! – поддержал меня ошарашенный Долохов.

Пинком сапога отправив палочку обратно в сумку, я ощутил как моментально исчезло давление на разум. Которое, признаться откровенно, я бы вряд ли распознал, если бы не мое недавнее знакомство с «якорем» Волдеморта. Сунув следом многослойный пипифакс с колбасой, я подхватил под локоток все еще переваривающего новость Антонина и бодро потопал к ближайшей парковой дорожке, внимательно смотря под ноги и огибая разной свежести «мины». От моего прекрасного настроения не осталось и следа, а разум сосредоточенно анализировал новые вводные.

Крестраж Грюма – это серьезная заявка на провал наших планов. Не представляю, сколько времени требуется потерявшей тело душе, чтобы отойти от шока насильственной смерти и вернуть себе ясность мышления. Мое «круцио» явно должно замедлить процесс, но Аластор обывателем не являлся и успел многое пережить на своем веку, поэтому будем исходить из худшего – в данный момент дух Грозного Глаза успел осознать себя и на всех парах мчится к Дамблдору. Конечно, существует возможность, что Аластор выберет иного кандидата для передачи драгоценной информации, но учитывая паранойю старика, это крайне маловероятно.

Как скоро Грюм встретится с директором, если магия ему недоступна, а силы на перемещение придется черпать из попавшихся по пути магглов? Помня возможности школьных призраков, которых с натяжкой можно отнести к той же категории духовных сущностей, я дам бестелесному паразиту сутки. Выходит, у нас осталось примерно двенадцать часов, чтобы провести ритуал призыва, используя имеющийся «якорь». А дальше нужно спрашивать у Руквуда, какой способ нейтрализации духа окажется наиболее эффективным, ведь благодаря прочитанным фанфикам у меня в запасе куча вариантов.

Хм, а после размышлений все оказалось не так уж и печально! Пусть подкинутая жизнью проблемка добавила нам хлопот, но главное – она решаема. А все потому, что я крайне своевременно обнаружил крестраж. И ведь как удачно совпало – моя забывчивость, несколько свободных минут, желание избавиться от лишнего мусора... Пойти, что ли, лотерейный билетик прикупить?

- Что будем делать с крестражем? – мрачно поинтересовался Антонин.

- В той книге, что я выдал Августу, должен быть ритуал призыва сущности, - поделился я с магом итогом своих размышлений. – Я точно не помню, что для него потребуется, но уверен, что провести его мы сможем без особых хлопот. Якорь-то у нас. Поэтому все сводится к задаче окончательного уничтожения призванного духа, либо его временной нейтрализации. Это уже – как решит Руквуд.

- А если просто сжечь палочку адским пламенем?

Отметив, что наши мысли движутся в одном направлении, я обломал надежды своего спутника:

- Я не уверен, что она – единственный крестраж Грозного Глаза. У того же Дамблдора их, как минимум, два.

Во всяком случае, данный факт подтверждается канонным текстом. Первый – это, собственно, делюминатор, благодаря которому Шестой Уизли внезапно поумнел, научился разговаривать на парселтанге и заполучил в жены «умнейшую ведьму столетия». Вторым наверняка является злополучный зонтик Хагрида, которому Альбус был «готов доверить свою жизнь». А все прочее типа директорского феникса, портрета в кабинете и очков МакГонагалл являлось не более чем фанонными выдумками, не выдерживающими проверку банальной логикой.

Вопросов у Долохова больше не возникло, и остальной путь мы проделали молча, размышляя каждый о своем. Вернувшись на вокзал, я поглядел на электронное табло над входом и выяснил, что прогулкой удалось убить всего полчаса. Оглядевшись в надежде подобрать интересное занятие, я наткнулся взглядом на газетный киоск, криво ухмыльнулся и направился к нему. Сунув скучающему продавцу сотню, я попросил свежий номер «Таймс» и билетов моментальной лотереи на сдачу. Газету я отдал Долохову, а сам устроился на лавочке и принялся стирать монеткой защитный слой с цветных картонок.