Вот это жизнь! (СИ). Страница 51

Пришлось просто разобрать верхнюю часть одной страны на солнце. Гипотетическое, сейчас ведь на небе почти постоянно тучи, дождевые ли, снежные ли. Но стало светло, хотя и заметно холодновато.

А вот с рабочими (на десять мастеров расщедрился дьяк их приказа) ему повезло. Они уже давно работали с серебром и даже с кислотой, металл травили, знамо дело. Так-то Дмитрий хотел поклянчить у кузнецов, там тоже работали с азотной кислотой и даже его создавали. Но черный металл и серебро — эо две разные стороны даже отличающихся медалей.

Тут и учить ничего не надо в рамках XVIII века, разумеется. Дальше-то надо будет в любом случае учить. Если, конечно, он сам сумеет.

Реальность, надо отметить, стала гораздо оптимистичнее. Не зря говорится, глаза боятся, а руки делают. Денежники, оказываются, хоть и в исклюзивном случае, раза в два-три, не больше, уже варили золото и серебро вместе, получали золотистое серебро, если таковое было надо. Ну и, соответственно, создавали и обратный процесс — разделили оные золото и серебро.

Получилось, мастера, не все, буквально два-три человека, эдакие работники, имеющие, как блоху подковать, могут разделить золотистое серебро. А он, хотя и техническая немощь, зато точно знает, что у них есть на первом этапе, и что окажется на последнем.

И это за один день! Эх, азотной кислоты оказалось мало, всего-то один полупудовый слиток обработали, соответственно, получили, большие пруты чистого серебра и небольшую палочку золота. Нормальная пропорция, как и теоретически предполагалось.

Ка-ароче, так или иначе, но к вечеру на следующий день ему снова требовалось идти к царю. И похвастаться — он (они) все-таки сделал(и)! И просить помощи — азотная кислота у кузнецов была и в немалом количестве. Не концентрированная, но и в неплохом количестве. Только вот они ее давали в совсем малом объеме.

Своя рубашка всегда будет ближе к телу, и тамошний дьяк, учитывая общее количество, требуемое им для травли и смягчения черного металла по царскому же заказу, наотрез даже отказывался говорить об увеличении ее отпуска Дмитрию. Лаятся с дьяком попаданец не хотел, проще было договорится с царем о временном замедлении производства изделий из черного металл. И передаче азотной кислоты ему, пока мастеру, ха-ха! оной лаборатории. Вот же уже, делают и серебро, и золото, надо только кислоты в достаточном количестве.

Царь его принял, но, явно было, настроение у него было паршивое, если вообще не сказать плохое.

— Ну, зачем пришел? — грозно он спросил тоном государственного обвинителя, говорящего об измене царю.

— Серебро, государь, — коротко сказал Дмитрий, понимая, что много ему гневливый царь сегодня сказать не даст. Хорошо еще, живым домой отпустит.

— Достал ты меня уже своим серебром! — разбушевался Петр и достал-таки, ведь не раз обещал, тростью по спине.

Ой, достал! Спину словно огнем обожгло, Дмитрий аж поморщился от боли. И левая рука, хорошо хоть не правая, вся онемела. Через некоторое время попаданец почувствовал, как по спине потекла жидкость. Кровь? Пробил все же кожу, паразит! Хотя и не совсем сильно ударил, его предок Иван Грозный палки об хребты ломал.

— Что еще скажешь про серебро? — издевательски произнес царь. Даже ведь не разрешил присесть!

«Уже порции три-четыре водки выпил, не менее, — опытно определил Дмитрий, — не вовремя я, но что теперь делать, обратного пути уже не существует».

Сжав зубы от продолжающейся боли, он вытащил из-за пазухи золото и серебро. От движения рана растревожилась, кровь потекла обильнее. Зато боль заметно ослабла. Теперь можно говорить, не будет беспокоиться, что сделает петуха от страдания.

— Что это? — в голосе Петра хорошо слышалось изумление, хоть и прежний гнев еще отражался, — это твое серебро?

— Да, государь, вот это огрызок от одного из прутьев серебра, — четко сказал Дмитрий, вытянувшись во фрунт и ощущая, как течет еще кровь, — остальное передали в денежный передел по просьбе артельщика денежников. Извини, что без твоего приказа, боялся, что не получится разговор.

— Да ты молодец! — у царя совсем уже не было гнева, наоборот, он прямо-таки лучился радостью. Дмитрий знал, что Петр был холерик, а с водки он стремительно переходил от одного состояния к другому, причем везде в крайней степени, — получил уже. А это что остаток?

Петр Алексеевич думал, похоже, о прутке алтайского серебра с золотом. Это было не так, но попаданец поддакнул: — да, государь, остаток, — и уже честно добавил, — золота.

— Да? — ошалел от его удивительного успеха царь, — всего-то два дня и ты все уже сделал. Проси теперь, что хочешь!

— Азотной кислоты, государь, — напомнил Дмитрий свою несчастную просьбу, без нее никак реакция не получается

На это Петр только счастливо захохотал. Деньги нашлись, о которых он уже не мечтал. Теперь он мог сделать все, что ему заблагорассудится, хоть внутри страны, хоть в заграничных походах.

От царской аудиенции Дмитрий вышел «на коне». Ругал себя — делает все, что надо и, пожалуй, больше чем другие, но из-за несдержанного языка получает больше всех. Ладно, лишь бы его родным не прилетело. Они хоть и не кровные, но очень близкие, ближе никого нету ни в XVIII веке, ни даже в XXI, после того, как умерли родители.

Ну а так государь Петр Алексеевич его сегодня вознаградил:

— Тростью по спине, м-гм, да уж, но ведь не покалечил!;

— Корпием и самоличной перевязкой;

— Двумя стаканчиками водки и закуски с царского стола;

— Обещанием дать столовый сервиз из золота на 12 человек. Пуд золота уйдет. И пусть золото это он, собственно и привез из золота, но все равно спасибо!;

— И, наконец, отпуск на десять дней и 500 рублей отпускных с очень милостивым респриктом. Таким милостивым, что некоторые его поздравляли уже генералом. Не сразу, конечно, но ведь будет.

А так, проехали. Рана пустяковая, хотя и болезная. Дома ждет прекрасная Дульсинея, то есть Даша. Тесть, хоть и нехорошо так говорить, но слаб здоровьем и может умирать любой момент. Тогда все наследство автоматически переходит к молодому князю Хилкову, то есть ему. Да и пусть князь Александр Никитович живет, все и так ему со службы достается.

Словом, впереди гип-гип ура и счастливое будущее!