Детективы Столичной полиции. История. Методы. Личный состав (СИ). Страница 14

При этом полиция не была ему подчинена, но директор мог поручить расследование полиции, поскольку сам расследование не вел. Первым директором стал в 1880 году сэр Джон Мол. Количество открытых им уголовных дел было невелико, к тому же по закону вслед за принятием решения об открытии судебного преследования ведение уголовного дела передавалось солиситору казначейства.

В 1884 году новый "Закон о судебном преследовании преступлений" вовсе совместил должности солиситора казначейства и директора общественных обвинений, и на это место был назначен сэр Огастус Стивенсон. Согласно правилам, выпущенным в январе следующего года на основе этих двух законов, в обязанности директора входило открытие судебного преследования по делам, где в качестве наказания светила смертная казнь, т. е. по убийствам, а также по злостным банкротствам и по делам о взяточничестве и нечистоплотным приемам в отношении любых выборов.

Спустя десять лет Стивенсона сменил Гамильтон Кафф (лорд Дезарт), при котором в 1907 году директор стал ответственен за то, чтобы представлять корону в новом апелляционном суде. В 1908 году должности директора и казначейского солиситора вновь разделили, и директор получил собственное управление со своим штатом. Однако вплоть до 1986 года полиция продолжала отвечать за большую часть преследований уголовных дел в суде. Основным способом доказательства в английском уголовном процессе были и остаются до сих пор свидетельские показания, причем в качестве свидетелей, с соответствующим принесением присяги, выступали все участники процесса.

С точки зрения общего права целью полицейского ареста или задержания была необходимость представить подозреваемых перед судом, где тому предъявляли обвинение. Поэтому в ходе полицейского дознания детективы не собирали судебные доказательства, как это делали судебные следователи на предварительном следствии на континенте, они лишь находили свидетелей, которых впоследствии предоставляли суду. Именно в суде, а не в полицейском участке, должны были бы в идеале проходить все допросы подозреваемых и свидетелей.

До 1848 года дознавательная и судебная роли формально не отделялись одна от другой, однако полицейская практика требовала для обнаружения истинного преступника допрашивать задержанных и арестованных до предъявления им обвинения, и с учреждением детективной полиции допрос подозреваемых был сделан исключительно полицейским вопросом, причем розыскная деятельность ее никак законодательно не регламентировались.

При допросах полиция никогда не составляла протоколов, поскольку в суде не допускалось зачитывать письменные показания, ведь в данном случае невозможно было подвергнуть лицо, давшее показание, перекрестному допросу. Добытая детективами в процессе допросов и розысков информация фиксировалась в рапортах, подававшихся вышестоящему начальству, а в доказательство она превращалась в процессе судебного разбирательства, когда полицейский допрашивался на судебном заседании в качестве свидетеля.

Формы рапортов (1888): дивизионного отдела уголовного розыска, центрального управления Департамента уголовных расследований, детективного отдела полиции Сити

Применявшаяся классификация преступлений отличалась от существующей сегодня и делила все уголовные преступления на три группы: измена (treason), тяжкое уголовное преступление, влекущее за собой конфискацию в казну (felony, фелония), и уголовный проступок, конфискацию не влекущий (misdemeanor, мисдиминор). Кроме того, фелония, кроме конфискации, за редким исключением каралась смертной казнью.

Ко временам Шерлока Холмса смертная казнь была оставлена только в виде наказания за убийство и за некоторые виды измены, конфискация также практически не применялась, поэтому определение принадлежности тех или иных преступлений к одной из категории было уже основательно размыто и запутанно.

Кроме наказания, фелонии и мисдиминоры различались порядком судопроизводства: за совершение фелонии преступника судили обыкновенным порядком по обвинительному акту (indictment), в то время как к обвиняемым в мисдиминорах применялся суммарный порядок производства по заявлению об обвинении (information) в полицейском или мировом судах. Излюбленное авторами детективов преступление — убийство, — относилось к фелониями и могло быть умышленным (murder) или непредумышленным (manslaughter). В случае умышленного убийства наказание было однозначным — смертная казнь через повешение с захоронением тела в тюрьме, приговор в отношении виновного в непредумышленном убийстве мог быть каким угодно и в зависимости от обстоятельств дела варьировался от пожизненного заключения до полного оправдания.

Составление заговора с целью убийства квалифицировалось как мисдиминор и каралось каторжными работами на срок не более десяти лет. Рассматривались убийства на квартальных сессиях.

Чтобы примерно оценить объем ежегодной работы сыскной полиции, обратимся к статистике. В 1881 году, в год знакомства Шерлока Холмса с доктором Уотсоном, в Англии, Уэльсе и Шотландии было арестовано или вызвано повесткой в суд 825 657 человек, или почти каждый 36-й человек из всего населения Британских островов (исключая Ирландию).

Три четверти из них совершили незначительные поступки, и только 123 761 человек обвинялись в преступлениях против собственности и 94 868 — в преступлениях против личности. В своих мемуарах Роберт Андерсон вспоминал, как в 1893 году он обедал с несколькими американскими джентльменами в лондонской гостинице "Сесил", и речь зашла о числе убийств в Чикаго. Гости упомянули о 2000 случаев, произошедших за предыдущий год.

Ссылаясь на то, что Лондон в три раза больше Чикаго, и что возможности для преступления возрастают пропорционально населению, Андерсон попросил американцев оценить количество убийств, которое они сочли бы нормальным. Те посовещались и назвали цифру 200. Андерсон ответил, что прошедший год был худший на его памяти, так как в Лондоне произошло 20 умышленных убийств; но в среднем было 15–16 смертоубийств за год.

В изумлении американцы побросали ножи и вилки и уставились на Андерсона. С ними его слова пересекли Атлантику, и вскоре он получил несколько писем, в том числе от видного чиновника из Вашингтона, который интересовался: действительно ли Андерсон говорил серьезно и на основании официальной статистики. Ежегодные доклады комиссара Столичной полиции подтверждают слова Андерсона: официальная статистика регистрировала в год 15–25 умышленных убийств и 25–35 непредумышленных убийств.

Основной головной болью детективов были преступления против собственности и менее серьезные преступления против личности, чем убийство. В мемуарах Андерсон приводит статистику по среднему количеству преступлений против собственности на каждую тысячу населения Лондона для двух последних десятилетий, которые удачно совпадают с годами активной деятельности Шерлока Холмса в британской столице.

1879–1883………………..4 856

1884–1888………………..3 823

1889–1893………………..3 249

1894–1898………………..2 755

В 1899 году таких преступлений на тысячу было 2,439, а в 1900 — 1,534. И это при том, что за те же годы население Лондона выросло с пяти до семи миллионов. Шерлоку Холмсу было из-за чего жаловаться на иссякающую криминальную жизнь.

УБИЙСТВО!

Рисунок из книги "Живой Лондон", 1901

Однако статистика — статистикой, но нас больше интересуют методы, которыми пользовались викторианские детективы. Из попавших в руки полиции преступников большинство оказывалось арестованными прямо на месте преступления или вскоре после него. Если виновника преступления не удавалось схватить сразу или в процессе последовавшей затем погони, способов его обнаружить у детективов было три: найти свидетеля для его опознания; раскрыть преступление по следам, оставленным преступником; а в случае воровства отыскать украденное имущество и проследить его до вора.