Это (не) взаимно (СИ). Страница 42

Невообразимая сучка, но только моя. Любимая.

Зонт не трогаю, так как Роксана вполне может исполнить всё то, что сейчас пообещала. Тем более ремонт как раз идёт в той части нашего нового дома.

— Я просто волнуюсь за твою кожу, — бормочу я, любуясь плавными изгибами ног, талии, плеч и той части рук, что совсем не скрыта широкими полями шляпы. Мысленно уже пробегаюсь пальцами по красивой спине моей дикой кошки, чувствуя, как тело наливается желанием. — Хоть собою накрывай.

Рокс поворачивает голову ко мне, на её губах красуется мягкая полуулыбка.

— Кирюша, ты прямо ненасытный. Всего час назад так усиленно накрывал меня собою, что я уж подумала, что тумбочку в ванной комнате придётся менять.

Из-за все той же шляпы я не видел её глаз, но и так знал, что там.

Моя чёрная погибель. До конца моих дней.

— Роксана, ты выйдешь за меня замуж? — всё происходит сумбурно и не по плану — ужин, музыка, цветы, — но неожиданно понимаю, что больше не могу.

Мне требуется срочно приковать к себе свою девочку всеми возможными способами.

Она молчит и даже не шевелится. Лёгкий бриз колышет поля её шляпки, рядом стоящие пальмы, но между нами время словно остановилось.

— Рокс, ты слышала? — сажусь, опускаю ноги в горячий как ад песок, но мне сейчас всё равно.

Это её молчание хуже дыбы, сожжения заживо и электрического стула вместе взятых.

— Сабуров, я тут вообще-то в растерянности. Ты же как асфальтоукладчик — прёшь по мне со всей дури и ещё весом прогинаешь.

Язвительность её ответа режет по сердцу, но я вовремя себя перехватываю. Моя девочка сначала кусается, а потом раны зализывает.

— А с тобой иначе никак, Пума. Или в лоб, или по лбу.

На моё провоцирующее признание девушка поднимается с живота, на котором до этого мирно загорала, и усаживается напротив меня по-турецки. И, будто считывая моё желание видеть её чёрные очи, слегка задирает подбородок вверх и стягивает шляпу на затылок.

Теперь мы смотрим друг на друга, не моргая, и это охренеть как сложно, когда полуденное солнце бьёт по глазам.

— Думаешь, надо? — наконец-то оживает моя девчонка и нервно прикусывает нижнюю губу.

— Надо, — уверенно отвечаю ей, но уверен, это только начало нашей битвы.

— А зачем, Кир?! Ведь это просто ещё одна бюрократическая проволочка, — и, когда я собираюсь с пеной у рта доказывать необходимость этого шага, Роксана тормозит меня взмахом ладони. — Подожди. Мне кажется, ты торопишь события. Нашим отношениям три с хвостиком месяца, месяц из которых мы их старательно скрывали. Да, мы познакомились не вчера, у нас богатый опыт в общении, чаще отрицательном, но, Кирилл, свадьба — это не тот путь, что нужен нам. И это сейчас вовсе не модно.

Она, уверенная в своей правоте, высказалась и легла обратно на шезлонг. Теперь поджаривать животик.

Не знаю почему, но я гордился её ответом, хотя мне от того, что Тихомирова теперь не корчила из себя недалёкую гламурную, даже сложнее живётся.

Вот как сейчас.

— Рокси, ты, конечно, всё верно подметила, но есть как минимум одно «но», и оно такое жирное, что игнорировать его никак не получается.

Любопытный нос и глазки вынырнули из-под края шляпы. Она ждала продолжения.

— Я люблю тебя.

Её напряжённый вздох- это вся реакция в ответ на признание, поэтому продолжаю тут же, подключая беспроигрышную тактику.

— И я не просто люблю, а ЛЮБЛЮ, — с неожиданно появившейся хрипотцой в голосе вещаю я, склоняясь к девушке.

Упираюсь ладонями по обе стороны от её буйной головушки, но прежде сдергиваю с глаз шляпку. Теперь ей некуда деваться.

— И мне жизненно важно, чтобы ты принадлежала только моей персоне и всеми существующими способами.

— Уверен? — вкрадчиво уточняет, и наши губы едва соприкасаются, так близки мы.

— Как никогда и ни в чём, Пума.

Оставляю лёгкий поцелуй в напряженные женские губы и ещё серию, пока они не становятся мягкими и податливыми, как и их хозяйка. Скорее чувствую ртом, чем слышу, приглушённый нами же стон желания.

— Так ты выйдешь за меня замуж, Тихомирова? — в нужный момент напоминаю свой вопрос.

— О Господи, Соплежуй, ты же не отстанешь?! Верно? — сокрушается Роксана, обхватывая меня за шею, пытаясь вернуться к поцелуям и явно с продолжением, судя по тёмному блеску глаз.

— Верно, — скрывая подступающую к душе радость, держусь до конца битвы.

— Тогда «да», и твоя противная задница от меня отстаёт, — пыхтит девчонка, уже соскальзывая по моим плечам на спину.

— Договорились, Пума. Теперь тебя будет беспокоить только мой член.

Не сдерживаюсь, и улыбка моей победы выплывает наружу.

— Ой, какие мы самодовольные, Кирюша! Аж зависть берёт. Наверное, надо за лимоном сгонять, — успевает подсунуть свою «шпильку», так еще вдобавок щипает за бока. — Смотри, не пожалей.

Больно, но я всё равно улыбаюсь как самый счастливый придурок на планете.

— Не пожалею. А ты? — вырывается у меня, о чем я тут же сожалею.

Роксана- дикарка в чувствах, а точнее, в их проявлении. Но мы активно работаем над этим… и признания в её любви ко мне придётся подождать. И я не против. Впереди целая жизнь.

Она вся от моего вопроса застывает как капля на запотевшем стакане, что ещё чуть-чуть, и сорвётся вниз.

— Взаимно, — тихо шепчет, а на дне её чёрных омутов вся моя жизнь.

Навязчивый и почти противный звук вибрации мобильника мешает мне наслаждаться сном.

Не открывая глаз, протягиваю руку за гаджетом, борясь с огромным желанием бросить эту штуку в стену.

— Алло, — недовольно отзываюсь, потому что мне как-то плевать, чья задница на том конце провода, если она собралась в такую рань нервы мне трепать.

— Поздравляю с помолвкой, Сирил. Ты крут. И прости, что не был. На свадьбу точно прилечу.

Бодрый и жизнерадостный Третьяков для меня в данную минуту как с похмелья предложить сразу ещё раз набраться до синевы.

— Спасибо, Лео, но блять, а почему в шесть утра-то?! — возмущаюсь я шёпотом, чтобы не разбудить мою невесту, что сладко сопит у меня под боком. — Я спать лег меньше двух часов назад.

На том конце ухмыляются, но сочувствия я точно не дождусь.

— Разница во времени, Сирил. Забываю.

Врёт, сука, и не запинается. Этот французишка никогда и ничего не забывает. И тем более про время.

— Лео, смотри, чтобы от столь явной лжи язык когда-нибудь не отвалился, — смиряясь с фактом побудки, я аккуратно выпутываюсь из шёлкового плена чёрных волос и выползаю из-под тонких запястий Роксаны. — Что хотел-то?

— Я стал так предсказуем, — потешается над собой, тем самым я успеваю выйти на балкон, осторожно прикрывая за собой дверь. — Ну, готов?

— Готов. Хотя подожди, сейчас сигарету прикурю и виски тяпну…

— Ой, позёр хренов. Ты не куришь и уже почти сто лет не пьёшь. По утрам.

Юмор друга скрашивает негатив от раннего звонка, и я всерьёз задумываюсь о его причине.

— Что-то не так с проектом? — уже роясь по памяти в основных вехах моего детища.

— Нет. Пока всё тихо. Работаем. Это личное …

Я удивлён. За три месяца совместной работы мне казалось, что у Третьякова из личного только два великолепных добермана с кличками Ад и Рай. И я очень сомневаюсь, что он со мной насчёт их желает проконсультироваться.

— Слушаю.

— Мне нужна информация на одного человечка.

Пока ничего нового.

— Хорошо. Фамилия, имя, год рождения…

Лео смеётся, но как-то не очень весело.

— Блин, Сирил, если бы это всё я знал сам, то поверь, не стал бы беспокоить тебя в столь ранний час после помолвки.

— Ладно, несчастный. Имя-то хоть его знаешь? — вздыхаю я, понимая, что друг как всегда прав.

Ко мне с лёгкими задачами этот аристократ не обращается.

— Её.

Ого! Это почти как гром среди ясного неба.

— Клара, — добавляет граф де Бомарше, и, судя по интонации, там у них точно не всё просто.