Двое из будущего. 1903 - … (СИ). Страница 3

— Ну, все, я пошел. Буду скоро.

Вообще Мурзин оставил у меня двоякое впечатление. Вроде деловой мужик, ладони жесткие, словно кайло из рук никогда не выпускал, а одевается с иголочки и выглядит вообще аккуратистом. Костюмчик чистенький, сорочки свежие, туфли начищены до зеркального блеска и надушен всегда сильно. Усики еще эти 'а-ля Гитлер'. Раздражают. Отпустил бы нормальные как у всех, а не эту недомочалку. Не знаю, может быть, я придираюсь и вообще слишком скор на суждение, но, по крайней мере, первое впечатление от Мурзина у меня сложилось не очень.

Он пришел обратно через пару часов. Не глядя кинул шляпу на полку, бросил на стол свежекупленную газету и сообщил:

— Наместник будет ожидать вас завтра в одиннадцать.

— Отлично, отлично, — довольно проговорил я. — Чем скорее я с ним встречусь, тем лучше. Мне необходимо как можно скорее приступать к работе, а без его благоволения мне будет затруднительно. Слушай, Данил Егорыч, есть щепетильный вопрос. Как думаешь, удобно будет ему при первой встрече подарок вручить?

— Подарок? Гм, даже не знаю. А какой?

— Да у меня много разного припасено. Чайник вот электрический есть, телефон новый, не чета нынешним, бритва нового образца…. Могу еще радиоприемник подарить, мне не жалко, да только это пока бессмысленным подарком будет. А кстати, наместник носит бороду или как? Или сбрил ее?

— Носит. Ваша бритва ему не к чему. А чайник этот ваш каков?

— Так вон же коробка стоит. Вытаскивай.

И он вытащил. Поставил его на солнце так, что яркие блики стрельнули в потолок, осветили темные углы, размотал шнур.

— Ну, — сказал он через несколько секунд, оценив, — красиво. И что, можно его так без керосинки греть? Неужели от электричества?

Пришлось ему продемонстрировать, как все это работает, благо в доме электричество имелось в виде одиноко висящей лампы в самой большой комнате. Только для этого пришлось немного 'порукаблудить', протянуть проводку и прикрутить к стене нашу розетку из карболита. Припасенный инструмент у меня был и знаний моих для этого хватало. Ничего сложного. Но мои действия привели Мурзина в восторг. Еще бы, навык работы с электричеством у нынешнего поколения отсутствовал полностью, а те электрики, что умели с ним работать, пользовались заслуженным уважением и большим жалованием. Ну а, продемонстрировав работу чайника, пришлось и почаевничать. Подсуетилась Юн, принесла пустой заварник.

— Ну, так как? Можно ему такое подарить на первом 'свидании'? Не будет считаться взяткой?

— Да даже если и будет, — легкомысленно махнул рукой, — кто что скажет? Все-таки первый человек после Императора на Востоке!

— И то верно….

— Но, думаю, что лучше пока никаких подарков не делать. Кто его знает, как он отнесется? А вы к нему по какому делу? Слышал, что вы в немилость попали у Императора, и он вас от столицы подальше отослал?

Ну, вот как все обо всём узнают? Откуда? Я никому не говорил, мои архаровцы ничего о разговоре с вдовствующей императрицей и ее гневе не знают. Кто болтает? У меня не было ответов, только предположение, что кто-то из местной охранки, прочтя пришедшие инструкции по моей персоне, проболтался. Только так.

Я недовольно посмотрел на Мурзина.

— Немилость это громко сказано, — ответил я сухо. — Я здесь по своим личным делам и недовольства Императора никакого нет и быть не может. И вот что, Данил Егорыч, я бы предпочел, чтобы ты эту тему больше не поднимал. Понял?

Последнее 'понял' я сказал совсем уж жестко — любой бы сообразил, что более задавать вопросы по этой теме не следует. И Мурзин принял к сведению, кивнул и, как ни в чем не бывало, высказался:

— Ну, тогда, Василий Иванович, я думаю, что первый визит к Алексееву следует провести без подарков. Уже потом, когда вам придется с ним повстречаться, можно будет что-нибудь преподнести. Да хоть бы этот чайник. Только упаси вас бог отдариваться деньгами — врага наживете.

На том и порешили. Чувствую, что еще не раз мне придется повстречаться с адмиралом, поэтому преподнести душевный презент я еще успею.

— Послушай, Данил Егорыч, — вспомнил я, допивая вкусный чай. — Насколько я помню, у нас здесь еще производственный участок должен быть. Козинцев его прикупил. Так?

— Есть, Василий Иванович, конечно же есть, — ответил он хитро. — Я ж вам и дачку поставил и Юн я вам нашел. И с участком все хорошо, стоит участок, что с ним сделается? А кстати, Василий Иванович, позвольте полюбопытствовать. Красивую я вам служаночку нашел? Как вам она, нравится? Красивая девка? Молодая, справная. А вы случайно не женаты? Так могли б ее взять. А даже если и женаты, то все одно можете ей воспользоваться.

Прода 10 сентября

Ох, что-то вильнул мой управляющий. Откровенно так увел разговор в сторону. Что-то не так там с этим участком.

— Ты не увиливай, отвечай, что с участком? — строго спросил я, пропуская мимо ушей его разглагольствования.

— Так я и не увиливаю, прямо говорю. Стоит ваш участок, никуда не делся. Только там здание еще полностью не построено.

— Как?! — ахнул я.

Мурзин виновато улыбнулся, пожал плечами.

— Денег не хватило. Василий Иванович, я Козинцеву телеграммы отсылал, просил перевода, да только он не дал.

— Как не дал?! И сколько не хватило?

— Я десять тысяч просил.

— Сколько?! Ты сдурел что ли? Это ты там, что хотел отгрохать? Дворец?

Этот вопрос остался без ответа. Мурзин, наглая морда, не чувствовал себя в чем-то виноватым и потому смотрел на меня ясными чистыми глазами. Прихлебывал горячий чаек из кружки, прикусывал куском сахара.

— Так, вставай, поедем смотреть, — резко сказал я, внутренне закипая.

Он послушно поднялся, нахлобучил шляпу и покорно вышел вон из дома. На улице поймали рикшу и на ней мы добрались до нашего производственного участка. Еще подъезжая к территории, я понял, что все плохо. Очень плохо. Мурзин, зла на него не хватает, то ли решил выслужиться, то ли и вправду сглупил, но вместо того, что бы возвести здание на одной части территории, а на другой устроить склад, решил возводить капитальное здание сразу на всей площади. А это без малого почти гектар, или сто на сто метров. И всех имеющихся денег ему хватило только на основательный фундамент и залитый бетоном пол, да на стены в полтора метра высотой по периметру. Крыши не было, дверей не было, окон не было. Все, что приходило на пароходах в течение последнего месяца, он складировал прямо на бетон, под открытое небо. Даже отсюда я видел, что кто-то уже основательно полазил по нашим запасам. Ящики местами были взломаны и растасканы, а от разбитого стекла на полу отражалось бликами солнце.

— Ты что сделал, ирод? — упавшим голосом спросил я.

— Василий Иванович, вашбродь….

— Не вашбродькай мне! — вскричал я так, как никогда в жизни. Китаец, что нас тянул, даже сгорбился от моего крика, а мимо проходящие разом повернули головы. — Ты что, вражья морда, сделал? Это что такое?

Я на ходу соскочил с рикши, быстрым шагом пошел к недострою. Хорошо хоть Мурзин догадался охрану поставить — старик в неприметном сюртуке, увидев, что я приближаюсь, двинулся наперерез, издалека угрожая мне двустволкой. Соскочил управляющий, побежал вперед, замахал руками. Охранник опустил ружье.

— Моисей Давидыч, все нормально. Это хозяин приехал, — услышал я торопливый говор.

Я пронесся мимо. Ворвался на территорию. Едва не споткнулся об раскуроченный ящик с битым стеклом. В тонких осколках узнал химические колбы, трубки и реторты. Оборудование разгромлено. Еще один ящик с разломанным углом, из которого торчали какие-то детали уже подернутые ржавчиной. Несколько раскуроченных ящиков с проволокой для 'угозы'. Но все оказалось не так уж плохо, как привиделось издалека. Разбитых и разодранных ящиков оказалось всего не больше десятка, остальные же имели вполне сохранный вид. Больше всего я боялся грабежа. Китайцы, так же как и русские, народ ушлый, лежащую без присмотра вещицу приберут к рукам немедленно. Но здесь, похоже, охрана постаралась не допустить воришек на территорию. Во внутренней части недостроенного помещения, по периметру были размотаны несколько бухт нашей 'егозы', а на нее в качестве сигнализации были подвешены пустые консервные банки и, видимо именно эта предосторожность пока сохраняла целостность нашего груза. Плохо, что все это хранится под открытым небом, всем стихиям нараспашку.