Бесноватый Цесаревич-2 (СИ). Страница 46

-Отчего не помочь полезному человеку, тем более сыну благодетеля нашего. Значит, война точно будет? – Гагарин обратился к Безбородко, - Это, знаете ли, тоже очень заманчивые перспективы. Армию нужно кормить, обувать и одевать. И наше дело помочь казне со всем старанием.

-Иностранная коллегия и Сенат согласны с предложением англичан. Можно попробовать выжать из Уитворта ещё чего-то, но на многое рассчитывать не приходится. Император пока думает, но выбора, по сути нет. Панин так долго собирался с посольской миссией к французам, что ещё до Берлина не добрался. А англичане всё время рядом и решение практически принято.

-Торговля - это хорошо и деньги тоже. Я и сам приобрёл пай Русско-американской компании, хотя уж очень большая потребовалась сумма. Но как быть вот с этим? - Безбородко указал на лежащие на столе последний выпуск Вестей и Уголовной Хроники, - В газете заголовок очень простой – Трутни, только содержание уж больно злобное. Это, наверное, господин Новиков решил вспомнить свою молодость, всё никак не успокоится правдолюб хренов, даже тюрьма его не исправила. У него и журнал так назывался, а сейчас он статью накалякал. Облил, значит, дерьмецом всех до кого дотянулся. Как его убого не прибили ещё? Помещики у него бездельники и паразиты, которые только тем и занимаются, что водку пьют, крестьянских девок портят, да с соседями за какой-нибудь выкос устраивают настоящую войну. Вот обвёл фразу - «Нынешний помещик, освобождённый от дел служивых, есть человек бестолковый, мелочный и инфантильный. Большую часть времени он проводит в посещении соседей, псовой охоте, разврате и пьянстве. К ведению хозяйства равнодушен, к мужику жесток, а для государства бесполезен».

Хованский допил вино и через некоторое время произнёс.

-А в чём собственно не прав Новиков? Вы, Александр Андреевич, как человек государственный понимаете, что сложившаяся ситуация ведёт к полнейшему упадку и вырождению дворянства как опоры престолу. По долгу службы я знаком с этим вопросом лучше многих, на самом деле всё гораздо хуже, чем написано в газете.

Безбородко опять поймал себя на мысли, что недооценивал ум и широту взглядов обер-прокурора Синода. Тот тем временем продолжил, взяв в руки газету.

-Вы выделили слова про бездельников, а как вам расклад по ситуации с доходностью хозяйств в северных губерниях? Уже сейчас многие помещики не в состоянии вылезти из долгов, имения заложены в Дворянский банк, земля скудеет, в её обработку деньги не вкладываются. Зато самым большим спросом в среде помещиков пользуются иностранные наряды да прочие безделушки. Эффективность крепостного хозяйства наполовину, а то и на две трети меньше, чем у свободных землепашцев или сдаваемой в аренду земли. При этом совершенно верно написано о недостатке пашни на севере, росте населения и снижении дохода помещиков. Не сейчас, но через десять или двадцать лет, такое положение дел приведёт к полнейшему крушению таких методов хозяйствования и разорению чуть-ли не половины дворян. Зная их привычки, не удивлюсь, если они захотят поправить дела, изгнав мужика с земли, по примеру англичан с их огораживанием. А это бунты и новая пугачёвщина. В противном случае платить за всё будет казна. Денег у государства нет, значит, это очередной заём и ни о каком развитии мануфактур с заводами не может идти речи. Вместо того, чтобы кредитовать промышленников, государство будет платить долги иностранцам, при этом оплачивая глупость и несостоятельность собственных помещиков.

-Эк ты загнул, Василий Алексеевич, - ответил Гагарин с улыбкой, - Да ещё и в мою коммерческую епархию полез. Плохо одно – прав ты во всём. Замкнутый круг у нас получается. Крепостное право давно как удавка для развития державы, а снять её нельзя, потому что привыкшие к безнаказанности дворяне снимут голову тому, кто покусится на их привилегии и землю. То, что земля им давалась для кормления во время службы, никто вспоминать не будет. Есть правда одна лазейка, но здесь думать надо и очень крепко.

-Давай уж договаривай, Гавриил Петрович, раз начал. Не томи.

-Признавать должников банкротами, отказать им в выплатах из казны. В экономическом приложении, которое вы наверняка не читали, есть весьма интересная статья и обоснование с цифрами. Там есть развёрнутый план по заселению юга России и повышению урожая хлеба. Ещё даны рекомендации по занятости дворян, которые могут остаться без источника доходов. Автор некто Шульц, я слышал только об одном финансисте с такой фамилией. Он служит казначеем у Константина Павловича.

-Наш пострел везде поспел, - произнёс Безбородко, - Впрочем, я не удивлён. Но это дело не быстрое. И уж точно не стоит злить наших дворян, соглашаясь с газетными проектами. Думаю, вам князь и нужно выступить в Сенате, чтобы начать решать эту проблему. Шум в обществе стоит большой и надо как-то отреагировать. Заодно всех успокоить. Нам ещё мятежей и бунтов сейчас не хватало. Может, действительно начать расселять крестьян на юг при помощи казны. Затраты эти через несколько лет окупятся. Куда только девать разорившихся дворян? Надо мне почитать проект этого Шульца.

-Я подготовлю доклад для Его Величества. Вы правильно сравнили царевича с землетрясением. Поднял волну, всех взбаламутил, а нам теперь расхлёбывай.

-Это ещё не всё. Вы слышали о происшествии между подполковником Неклюдовым[1] и статским советником Гогелем[2]? Всё опять из-за газетной статьи. И какое название придумали - «Людоеды среди нас». Я когда его увидел, сначала подумал, что действительно кого-то поймали за поеданием человечины. Как такое цензура пропустила?

-А вот здесь я полностью поддерживаю как статью, так и действия подполковника. Будь я на его месте, поступил точно так же. Это же надо, истязать и морить голодом солдат-калек, среди которых есть самый настоящий герой, первым взошедший на бастион Измаила. Как человек военный я понимаю действия Неклюдова, узнавшего, что его бывшего солдата мучает какая-то штатская сволочь, - с жаром ответил Хованский.

-Что там случилось? Я был в отъезде и слышал про историю, но без подробностей, - спросил Гагарин.

-В приюте для калек и немощных началась проверка Ревизион-коллегии по приказу Её Величества Марии Фёдоровны. Вскрыты огромные кражи, морение людей голодом и физические истязания. Среди жертв оказался безногий солдат Корней Березкин, которого довели до состояния полусмерти. О чём было напечатано в Уголовной Хронике. На беду надзирателя за приютом, некоего Абросимова, газету прочитал бывший командир солдата подполковник Неклюдов. В ярости и гневе он прибыл в богадельню, где прилюдно при помощи своего денщика запорол ногайкой надзирателя, двоих помощников и тамошнего врача. Забрал из приюта увечных солдат, но на этом не остановился. Добиваясь аудиенции у Её Величества, которая ныне возглавляет все благотворительные заведения Империи, наш герой встретил бывшего надзирателя столичного Воспитательного дома Гогеля, коего сначала обругал, а затем избил. В результате скоро дуэль, на которой я надеюсь, Неклюдов убьёт этого изувера и казнокрада, которого ещё при покойной Императрице надо было на каторгу оправить.

-Ну, пошумел боевой подполковник. С кем не бывает, - не понял возмущения собеседника Гагарин.

-Ты Гавриил Петрович, человек не военный и не понимаешь сего дела. Тот солдат может Неклюдову жизнь спас, они с ним в походе из одного котла ели и вместе все тяготы походной жизни делили. И тут он узнаёт, что увечного героя голодом морят, ещё и истязают. Но к вящей радости моей, это дело просто так не оставят. И не только приют с увечными проверят. В той же статье пишут, что в воспитательном доме дети мрут как мухи, их также морят голодом, бьют и всячески издеваются. По замыслам покойной Императрицы сии заведения должны были обеспечивать державу нашу грамотными людьми и работниками. А там из десяти детей в первый же год умирает половина. Далее к детям относятся, как рабам иди заключённым на каторге. Только раб может сбежать, а дитя малое может покинуть заведение только в гробу. До выпуска из сиротских приютов доживают едва двое из десяти, от общего количества принятых.