Ангельская пыль (СИ). Страница 34

«Ты – всё, что я вижу» – вспомнилось дыхание Кирилла на моих губах. Пожалуй, это прозвучало, как признание… Признание, от которого стайка вихрей стремительно взметнулась где-то в районе моего желудка, легонько пощекотала, провоцируя сердце сперва замереть, а потом забиться быстро-быстро. Внутри всё задрожало, словно мужской тихий голос проник прямо мне под кожу и живо устремился вглубь тела, вызывая тончайшую вибрацию вперемешку с чувством облегчения. И я ему поверила – моему хмурому бородатому Бурану. Такому искреннему в тот момент, открытому. И вдруг стало так невыносимо хорошо и тепло.

Приближаясь к широкой центральной лестнице, примыкающей к столовой, я чуть не захлебнулась слюной от ароматов еды. Чипсам удалось лишь на время утолить наш с Серым голод. Улыбнулась, вспомнив картофельные крошки на бороде Кирилла и, вмиг опомнившись, покрепче ухватилась за перила.

– Машут! – услышала знакомый оклик.

Успела только обернуться, как тут же потеряла под ногами опору, попав в объятия друга.

– Жорик! Привет! – вскрикнула, повиснув на его шее.

Так и удерживая меня навесу, он посторонился, пропуская сбегающих по ступеням ребят. После чего поставил меня на пол.

Отстранившись друг от друга, мы, не сговариваясь, поднялись на один лестничный пролёт, остановились возле высокого окна. Первым делом осмотрела лицо Жорика, мысленно возвращаясь во вчерашнее утро, когда он ввалился в мою квартиру. Ничего серьёзного не заметила: небольшие ссадины и покрывшаяся коркой ранка на верхней губе.

– Твой телефон, – протянул он мне девайс.

– О, смогли оживить?! – обрадовалась я.

– Да, но меня предупредили, что теперь он, скорее всего, будет глючить. Попробуй, включи.

– Да, давай сразу проверим, – согласилась я и достала из кармана куртки старенький телефон, пожертвованный для меня Кириллом. Предварительно выключив его, извлекла сим-карту и переставила в родной телефон.

– Ура! Кажется, заработал! – воскликнула я, подпрыгнув на месте. – Привет, мой хороший. – Ласково провела по экрану пальчиками.

Даже страшно представить, сколько накопилось сообщений в мессенджерах за время его реанимации. Не в силах удержаться, я нырнула посмотреть: от Аси, Жорика, Виктора и… от Оли… Быстро прикинув, нахмурилась. Выходило, что она отправила мне сообщение в ту самую ночь, когда её накачали наркотиками. Вот только я уже никогда не узнаю, что она хотела мне сказать. Оля его удалила… Или не она, а некто, кто имел доступ к её телефону и, не захотев, чтобы я его прочитала, подчистил следы…

Мысли об Оле разбудили тяжёлые воспоминания о нашей последней встрече в больнице… Мне хотелось надеяться, что существует хоть мизерный шанс, что она поправится…

– Маш, а пойдём в столовку? – громко предложил друг, чем вырвал меня из задумчивости. – Сегодня там твои любимые песочные колечки с орехами.

– Ммм… – Я блаженно прикрыла глаза. – Коварный соблазнитель, – улыбнулась, но тут же сникла. – Жор, не могу, мне в деканат нужно! Да и Кирилл ждёт в машине.

– Никуда не денется твой деканат! Они там до самого вечера сидят.

– Не хочу заставлять Кирилла…

– Не переломится, – усмехнувшись, перебил Жорик. – Погнали, пятнадцать минут ничего не решат. – Приобнял меня за плечи, разворачивая к лестнице. – Мне надо с тобой поговорить. Это важно, – прогудел в самое ухо.

Пожав плечами в ответ, согласилась. Да и колечки с орешками… это же настоящий гастрономический оргазм! Совершенно некстати вспомнилась стиральная машинка в доме Бурана.

– Ты чего? – удивился друг, по-видимому, заметив что-то на моём лице.

– Ничего, – буркнула я и густо покраснела – как маленькая, честное слово.

Перемена закончилась, в универе вовсю шли занятия, и оттого в столовой сейчас было немноголюдно. Мы расположились за первым же столиком, попавшимся на нашем пути – недалеко от касс. С кухни тянуло запахами, будоражащими аппетит; доносились грохот посуды, шум и болтовня.

Жорик явно нервничал и не спешил начинать свой важный разговор, а я на него не давила. Наслаждалась уже вторым по счёту сладким колечком и горячим зелёным чаем с жасмином. Отправляя в рот последний кусочек, посмотрела на третье колечко, тоскливо лежащее на салфетках, вздохнула, подумав, что я всё-таки погорячилась.

Подняв глаза на друга, увидела его тревожный взгляд, направленный куда-то поверх моей головы. Доля секунды, и он подскочил со стула. Тот с громким скрежетом отъехал назад.

– Что? – испуганно выдохнула, поднимаясь вслед за ним. Но не успела даже обернуться, как кто-то сзади перехватил меня за талию и выдернул из-за стола. Вскрикнув, попыталась освободиться, вцепившись в мужские безжалостные руки.

– Отпустите! – принялась остервенело вырываться, брыкаться. И в следующий момент внезапно получила свободу. От неожиданности ноги подогнулись, коснувшись напольной плитки. Я поскользнулась и, не удержавшись на ногах, упала на бок. Замерев, инстинктивно накрыла живот рукой и прислушалась к себе: похоже, пуховик ощутимо смягчил удар при падении. Как хорошо, что я проскочила мимо раздевалки и не сняла его!

Упёрлась локтями в пол, приподнимаясь.

– Пойдём! – крикнул Жора, подскочив ко мне. Я повернула голову на звуки возни, сопровождающиеся бранью: двое неизвестных мужчин дрались с… Кириллом. Горло перехватило от страха, и я забарахталась на полу в попытке подняться, но прижатая моей попой куртка никак не давала мне это сделать.

Раздался звон разбившегося стекла, крики и злой рык Бурана:

– Мать вашу, уходите! – И меня словно подкинуло – я мгновенно оказалась на ногах.

Жорик немедленно схватил меня за предплечье и рывком дёрнул в сторону.

– Пойдём! – буквально потащил к выходу.

– А Кирилл?! Ему нужно помочь! – надрывалась я, ловя воздух дрожащими губами и беспрестанно оборачиваясь.

– Маш, мы ему только мешаем! – рявкнул друг.

Возле двери меня оглушил выстрел.

– Кирилл! – закричала я и, как ошпаренная, дёрнулась обратно, но Жорик буквально вытолкнул меня из столовой.

– Жор! Жора! Подожди! – кричала я, едва успевая перебирать за ним ногами и выдёргивая руку, но друг держал крепко, не собираясь отпускать. Внутри всё полыхало, горело. Глаза застилали слёзы отчаяния, в горле стоял ком. Что если Кирилла ранили?..

Добежав до боковой лестницы, мы спустились на цокольный этаж и практически влетели в книгохранилище. Завернули за угол и оказались в одном из кабинетов, в котором работала его мать. От удара двери об стену женщина за стойкой испуганно схватилась за сердце, однако, завидев нас, с шумом выдохнула.

– Вы меня напугали, – тихо возмутилась она, расслабленно откидываясь на кресло. Остановила свой взгляд на всхлипывающей мне и добавила: – Что случилось?

– Ма, нам нужно спрятаться, – с этими словами друг, не задерживаясь, уверенно потянул меня внутрь. – Если что, ты нас не видела.

На удивление мать Жорика ничего не ответила, и через несколько секунд мы уже спрятались за самым дальним стеллажом, где я, уткнувшись в грудь парню, позорно разревелась.

Пришла в себя, когда послышались быстро приближающиеся шаги. Хлюпнула носом, и Жорик сильнее прижал меня к себе.

– Птичка, ты здесь? – узнала я голос полковника.

Пулей выскочила из нашего укрытия ему навстречу:

– Да, мы здесь. Вячеслав Алексеевич, что с Кириллом? С ним всё нормально? – затараторила я, торопливо вытирая слёзы.

– Пойдёмте, – велел он, не забывая просканировать моего друга взглядом.

Стоит ли говорить, что из деканата мне никто не звонил. Им не нужна ни моя справка, ни тем более зачётная книжка.

– Чего и следовало ожидать… – задумчиво произнёс полковник, со скучающим видом сидящий напротив, опершись щекой на кулак. По правую руку от него восседал мрачный ректор и наш новый проректор, по левую – двое мужчин в форме.

– Вячеслав Алексеевич, что с Кириллом? – уже в третий раз настырно спросила я, и все, как по команде, посмотрели на меня.

Он опустил руки на стол и прищурился: