Глаза смерти (СИ). Страница 96

Он влюбился в убийцу своего отца. Он спал с убийцей своего отца. Спал с человеком, который убил не только его отца, но и других. И намеревался убивать дальше, мстя за изуродованную, исковерканную жизнь. Наверное, Лешка имел на это право. Наверное. Энди не знал. Не хотел, не решался судить.

Но Лешка был убийцей его отца. Да, для Энди отец с шести лет был чужим человеком. Бросившим их с мамой на произвол судьбы. Презиравшим и ненавидевшим сына за то, что тот вырос “пидором гнойным”. И когда Энди узнал о его убийстве, то нисколько не огорчился. Ему было все равно. Огорчился лишь тому, что иссяк источник получения денег для оплаты за учебу в Лондоне. Вот и все.

Но то, что его отца убил Лешка, именно Лешка… Убил безжалостно, хладнокровно… К этому Энди не был готов. Нет, в нем не возникло ни тени ненависти к Лешке. Он любил Лешку по-прежнему – горячо, сильно, беззаветно. И он видел, что Лешка тоже любит его. Любит и страдает, потому что… Ну вот потому что. Он понимал, что Лешка стал убийцей не по своей воле, что его втянули еще подростком в эту гребаную сеть или антисеть, как они там себя называли, и просто использовали его. А потом… потом одно потянуло за собой другое. Энди понимал все это разумом. И сердцем, своим влюбленным сердцем он готов был простить Лешке что угодно. Да что там простить, он даже не винил своего любимого ни в чем!

Но мысль, что он спит с убийцей своего отца, легла на сердце тяжеленным валуном. И сдвинуть с места этот валун, тем более от него избавиться, Энди не мог.

- Уходи, – сказал тогда ему Лешка. – Я все понимаю, уходи. Или, если хочешь, убей меня. Я не стану сопротивляться.

- Убить тебя? – Энди облизал пересохшие губы и криво усмехнулся. – Ты же знаешь, что я не могу.

- А, ну да, – издевательски заметил Лешка. – Ты же не такой как я. Это ведь я – убийца, так?

- Леша… Зачем ты это мне рассказал? Зачем?

Лешка долго смотрел на Энди своими черными глазами. Глазами смерти.

- Я не хотел рассказывать. Я хотел, чтобы ты ничего не знал.

- И я! – с неожиданным жаром воскликнул Энди. – Я ведь тоже хотел ничего не знать! Какого хрена ты тогда, а?

- Чтобы ты ушел. Потому что я должен вернуться в Лондон. К нему. Иначе они убьют. Не меня, а тебя. Тебя, понял?

- Блядство, – это все, что смог сказать тогда Энди.

Да, тогда он ушел. И потом целые дни слонялся, не находя себе места. Он проклинал всё и всех. И эти гребаные шпионские игры, в которых безжалостно калечились судьбы, и тех, кто эти игры затевал. И паучье семейство Ферренсов, раскинувшее свою блядскую сеть по всему миру ради власти и денег. И таких же пауков из антисети, которые в своей борьбе с Ферренсами не считались ни с кем и ни с чем. И своего отца, продававшего всё и всех и покалечившего судьбу Лешки. И лешкиного отца, втянувшего сына в свои темные, смертельные игры. И… самого Лешку. Потому что… ну потому что не должен был он во всем это участвовать! Просто не должен был! Потому что теперь-то вот как им жить? Как???

Энди проклинал и себя. Себя тоже. Он казался себе слабовольным трусом. Ни на что не годным. Ни на что не способным. Ведь у него было два выхода. Уйти от Лешки. Вычеркнуть его из жизни навсегда. Потому что Лешка – убийца. Убийца его отца, каким бы подонком этот отец ни был. И Лешка убил не только его отца. Лешка еще убивал и собирался снова убивать. Да, его следовало вычеркнуть из жизни. Или… или остаться с ним. Потому что Энди любил его. Сейчас, может быть, любил даже сильнее, чем прежде. Своего Лешку. Такого прекрасного снаружи и изуродованного, искалеченного внутри. Лешку, который так хотел, чтобы Энди вывел его из темного лабиринта смерти. А он не смог. Не смог ни вычеркнуть Лешку из сердца, ни остаться с ним.

Энди пытался говорить себе, что расставание с Лешкой было единственным выходом. Антисеть шантажировала Лешку убийством Энди, если тот не выполнит ее приказы. А от него ждали новых убийств. И Лешка их совершит. Конечно, совершит, Энди не сомневался. Он видел лешкины глаза, полные смерти. Осознание этого сводило Энди с ума. Он был простым парнем, не привыкшим сомневаться, копаться в себе, любившим простые решения и умевшим их принимать. Но теперь… теперь он был раздавлен тем, что на него свалилось. Он оказался просто не готов. И не знал, что делать.

Спустя несколько дней он снова, в который уже раз, бродил по небольшому скверу возле лешкиного дома. Все так же, не зная, что делать. Он не мог ни уйти, ни вернуться. Холодный осенний ветер гнал по асфальту желтые листья. Засохшие листья их счастья. Энди сел на лавочку и долго пялился в пустоту. Кто-то опустился рядом на скамейку.

- Я тоже не знаю, что делать, – послышался тихий голос Лешки. – Энди… давай вместе подумаем, а?

Они думали долго. Выжрав три бутылки вискаря на двоих. Устроив сумасшедший трах, где было все: и фистинг, и бдсм и еще что-то немыслимое, чему они даже не знали названия. А потом выжрали еще три бутылки, отчего хорошенькое личико Лешки совершенно опухло и пошло пятнами как у заправского алкаша. На лицо Энди лучше было вообще не смотреть. И снова трахались. А потом просто лежали в обнимку, ни говоря друг другу на слова.

Плана не было. Было только горькое понимание: расставание неизбежно. Каждый из них хотел, чтобы это было на время. И каждый боялся, что это будет навсегда. Но…

И вот теперь Энди стоял, прислонившись горячим лбом к холодному стеклу здания аэропорта. Один. Они прилетели вместе рейсом из Москвы. Войдя в терминал, обнялись и застыли в долгом-долгом поцелуе, наплевав на окружающих. Снова обнялись. Крепко-крепко. И Лешка зашагал к выходу в город. Ему предстояло сесть на поезд и отправиться в Дюссельдорф. А там, в самолет, вылетающий в Лондон, сядет Артур Александр Алверт, британский подданный. И бесследно исчезнет Алексей Вершинин. Лешка.

Энди стоял, прислонившись к холодному стеклу, и всё смотрел на самолеты, разлетающиеся по разным концам света.

В голове у него без конца крутилась старая песенка, которую он слышал еще в далеком детстве:

Так прощай, моей любви хмельное лето!

Ветер северный срывает листья с веток.

И они уносят вдаль мои печали,

Вновь придет весна и будет все сначала.

- Начинается посадка на рейс авиакомпании “Люфтганза” Франкфурт – Эль-Ормуз, – послышалось объявление на английском.

Энди вздохнул, подхватил рюкзак и зашагал к гейту ормузского рейса.

====== ГЛАВА 33. КОМНАТА БОЛИ ======

Лондон, октябрь 2013 года

Простившись с Энди, Артур всю дорогу задавался вопросом: что за мистика происходит в его жизни? В него были влюблены сразу два человека, чьих близких он убил. А сам он… Одного он любил. К другому был привязан болезненными, но необъяснимо крепкими узами. Странный любовный треугольник. Или замкнутый круг, разорвать который могла лишь смерть.

Он утешал себя тем, что Энди был уже в безопасности. Улетел в Ормуз, а там его никто искать не будет: ни Антисеть, ни Ферренс. Энди мог их интересовать как объект атаки при условии, что он будет вместе с Артуром. Но вдали от Артура он не был нужен ни тем, ни другим. Ах, Артур был готов спрятать Энди даже в постели Ахмада, лишь бы с ним ничего не случилось! Почему-то мысль о том, что Энди будет вынужден отдаваться Ахмаду, нисколько не задевала Артура. У него была странная уверенность, что Энди принадлежит теперь ему и только ему. Даже если тот перетрахается с половиной геев, населяющих земной шар. Он видел глаза Энди, когда тот трахал парня в московском гей-клубе. Тот парень не значил для Энди ничего. Для Энди имел значение только он – Артур.

Разлука, вот что по-настоящему убивало Артура. Когда они встретятся и как? И встретятся ли вообще? Артур не знал, и эта неизвестность сводила его с ума.

Насчет своей судьбы он тоже не был уверен. Как встретит его Ферренс? Жестоко покарает за побег? Или он уже махнул на Артура рукой, вычеркнул из памяти? Неизвестность изматывала нервы. В самолете Артур сидел как на иголках. Из аэропорта ему хотелось броситься прямо в особняк Ферренса, чтобы все уже разрешилось раз и навсегда. Но сначала нужно было замести следы, по которым могли догадаться о том, куда именно он летал. Поэтому из Хитроу Артур направился в банк, где сложил в ячейку документы, хранящие правду о нем. Потом отправился в квартиру в Бэйсуотер. Там все было в порядке. И Артур не сомневался, что Молтон и его люди почти сразу получат от консьержа сообщение о том, что мистер Алверт вернулся.