Испорченный ребенок (СИ). Страница 42

Чем ближе подплывал сонный туман, тем сложнее становилось следить за внутренней речью, формирующей фундамент для сегодняшних сновидений…

…Хотел бы я не знать Вельта с рождения…

…Хотел бы я, чтобы он был взрослее…

…Хотел бы я сейчас оказаться перед «Кроликом во грехе»…

========== Глава 24 ==========

На следующий день я чувствовал себя ужасно — и выглядел соответствующе. Мешки под глазами из-за бессонной ночи в одной постели с Вельтом создавали впечатление, что я залез пальцами в косметичку Синди и размазал тени под глазами. Белки подобием трещин испещрили красноватые сосуды. На подбородке красовался все-таки заметный телесный пластырь: кажется, мой мозг отключился на мгновение, когда я брился, и потому пришлось, бормоча ругательства под нос, смывать с раковины кровавые капли. Не стоит забывать также об еще одном пластыре на лице и перебинтованных костяшках — «трофеях», доставшихся после драки с отцом Нэнс. Коллеги смотрели на меня как на жертву ДТП, но, угнетенный спутавшейся, смешавшейся, размывшейся жизнью, я не замечал в их взглядах жалости. Паранойя подняла сонную голову на длинной шее, проморгалась и взбодрилась: в совершенно отстраненных разговорах вполголоса мне чудилось осуждение, будто все — абсолютно все — были в курсе моего морального падения. В особенности Кайл. Проходя мимо моего стола в учительской, он источал стальными очами липкое, неприятное для меня знание. Я провожал его взглядом исподлобья, как и всех прочих преподавателей, прятал нос в кофейной кружке, давно уже опустевшей; зачем-то даже сербал пустотой — остатками кофейного аромата и въевшимся в керамику темным налетом.

На стене слишком быстро тикали часы. В надежде, что они спешат, я сверялся со временем в углу монитора и на экране телефона, но настенные часы были правы. Совсем скоро мне придется вести урок в классе Вельта — в присутствии крестника…

— С добрым утром, — сверкнула слева лучезарная улыбка Даян, и практикантка осторожно пристроила пятую точку на самый-самый краешек моего стола.

Секунд пять она молча сверлила меня проницательным взором, очевидно, все разложив для себя по полочкам в первую секунду, а остальные потратив на выбор наиболее вежливых слов. Наконец, она огляделась, словно героиня шпионского кино, и наклонилась ко мне. Как окончательно поехавший по фазе, я прикрыл ладонью кружку, чтобы мое ребяческое притворство с понарошковым кофе не раскрыли.

— Дать Вам кое-что от похмелья?..

— Я не пил.

— Оу… — Она неловко отпрянула, с опозданием опустила вздернувшиеся брови. — Тогда… нездоровы?..

— Плохо спал.

— Ох, очень жаль, — без притворства повесила нос Даян. — У меня выдалось свободное время, которое, к сожалению, больше не с кем зап… нечем заполнить, — поморщившись, поправилась она, — и я подумала пригласить Вас куда-нибудь выпить вместе или поесть, если Вы трезвенник, просто весело провести время… — Она, уже с наигранной бодростью, соскочила со стола, взмахнув руками, улыбнулась: — Не буду отвлекать: сегодня явно не самый подходящий для этого день! Удачи на предстоящих занятиях и хорошего сна!.. Не в смысле, что Вы спать будете на уроке, — рассмеялась она, отходя лицом ко мне, но вот махнула на прощание; я увидел ее спину…

— Даян.

— Да? — Она пружинисто обернулась с завораживающей грацией.

— Спасибо. За понимание. Это то, что сейчас и было мне нужно.

— Всему место и время, — кивнула Даян, и я сознательно повторил ее жест.

Невероятно легкая в общении девушка. Готов хоть сейчас рассказать ей о своих житейских бедах (не считая ситуации с Вельтом, конечно), что далеко не всегда мог сделать в отношении Пола, к слову, так и не связавшегося со мной за два дня, минувших с их отъезда. В отличие от мужа, Шерон звонила: в первую очередь, естественно, Вельту.

…Мне легко с Даян, Шерон и Синди; тяжело с Полом и Вельтом…Ох, Вельт… Похоже, мне действительно надо жениться: рядом с близкими мне мужчинами, что бы нас ни связывало, я в той или иной степени страдаю. С Синди мне будет спокойно — «американская мечта»: любимая работа, достаток, семейный дом в благополучном районе, пронизанный дружеским взаимопониманием брак, потом — дети?..

Стрелка часов громко переместилась на двенадцать, и я машинально потянулся к телефону: если время на мобильном запаздывает хотя бы на полминуты, ее я проведу в учительской, не побегу сломя голову в класс — к Вельту… Пальцы не успели коснуться дешевого противоударного чехла. Смартфон ожил в вибрациях, на вспыхнувшем экране высветилось имя невесты. Не хотелось говорить с ней сейчас, пока сердце не на месте, а мысли складируются в голове кое-как, того гляди высыпятся, как неряшливо утрамбованное меж полок барахло из открывшегося шкафа. Но в эти минуты у меня есть отличное оправдание — урок! — а если не возьму трубку, потом придется перезванивать, и это будет не меньшим испытанием… «В конце концов скажу, что опаздываю, поговорим очень кратко…» — решил я, провел пальцем по экрану и приложил мобильный к уху.

— Привет, как твои дела? — отчеканил я, позаимствовав у Даян вежливый эмоциональный подъем.

Ее голос был тепл и свеж, а последовавший за приветствием рассказ о пребывании в Париже и пригороде — восторженен и хаотичен. Несмотря ни на что, мне было приятно слушать Синди. Прижав к уху трубку плечом, я сунул учебник под мышку и отправился в класс. Попытки разобраться в сумбурных впечатлениях невесты не дали накручивать тревоги, ранее царапающие черепную коробку изнутри: вдруг я поведу себя как-то не так в присутствии Вельта и все обо всем догадаются?.. Но голова была занята торопливо повествующей Синди; ноги перемещали тело в пункт назначения сами, а завели бы черт знает куда — я б и не заметил. Закрытая дверь класса, отделяющая гомон за порогом от холодной тишины коридора, поздоровалась бликом на ручке — взяться за которую мне помешал внезапный вопрос из динамика:

— Давай поженимся в следующем месяце?..

— Что?.. — Я замер в шаге от двери, перехватил учебник и сжал его мягкий переплет до белизны кожи. — К чему торопиться?..

— Дэмиен, мы уже целую тучу времени «не торопимся». Откладывать на еще больший срок — просто невежливо по отношению к семьям и друзьям, знающим о помолвке. Так что подумай, пожалуйста, какую точно свадьбу ты бы хотел: где, какой будет основная тема, какие блюда и напитки. А как вернусь, будем выбирать, в каких аспектах сделаем по-твоему, а в каких — по-моему.

— Зачем мелочиться, — не подумав, ляпнул я с явным раздражением, — все же будет по-твоему.

— Дэ… — возмущенно окликнула меня Синди, но я практически мгновенно ее перебил:

— Извини, я уже перед классом — начинается урок, не могу говорить!

Я протараторил последний десяток слов как скучный стих, вызубренный без малейшего понимания, и повесил трубку. Синди не помешает остыть прежде, чем мы возобновим эту беседу. Мне нужно успокоиться!..

Месяц…

Сбегая от дышащей в затылок свадебной церемонии, я ворвался в класс. Тотчас смех и разговоры затихли, взгляды любопытных по юности глаз устремились на меня, впервые явившегося на работу побитым как собака. Проходя к учительскому столу, я случайно отыскал взором Вельта — и виновато уткнулся в пол, поджав губы. Как я обычно на него смотрел? Каким было выражение лица? Как звучал мой голос?.. Я не мог вспомнить, сколько б ни силился, но все же был абсолютно уверен: раньше было иначе, и теперь я веду себя подозрительно…

— Кто сегодня отсутствует? — спросил я, опустившись на стул с учебником в обнимку. Устраивать перекличку не было никакого желания, ведь придется произнести имя крестника.

Мелоди с места назвала несколько фамилий — я пометил отсутствующих. Рука замерла над строчкой Нэнси, и в этот миг я ощутил привычную волну тепла, омывающую тело изнутри. Я вспомнил произошедшее у Нэнси дома, благодарность на ее облегченном лице, когда мы увиделись с ней в последний раз!.. Той вернувшей меня самому себе волной была искренность — мой главный инструмент в преподавании. Я медленно поднялся с места, обошел стол и присел на него, обратив все внимание на учеников, в том числе и на Вельта.