The chemicals between us (СИ). Страница 39

Билли мог.

Он мог дохера всего.

Разбить, снести, забить игрока до такого состояния, что тот начнет боятся просто мелькающего перед глазами мяча. Что от одного звука удара резины о землю станет напрягаться и видеть в фигуре напротив не человека, а дьявола во плоти, который не просто пугает, а действительно причиняет дикую боль спустя секунды. Что желания снова столкнуться с движущимся монстром, олицетворяющем собой потерявший тормоза локомотив, больше не возникнет.

О да, Билли мог разыграться до четких кровоподтеков, вывихов, кровавых рассечений, он кайфовал от такого! Он отточил навыки атаки до автоматизма, добавив свой характер в каждый жест. И мог провернуть все ЭТО со Стивом. Прямо здесь и сейчас.

Стычки на уроках физкультуры показались бы Харрингтону засахаренным розовым раем.

Он мог бы, даже хотел…

Только в действительности все это имело мало общего с баскетболом. Потому что мяч становился орудием и предлогом, игра – поводом.

Злость и желание причинять боль, вызывать страх, чувствовать собственное превосходство диктовались моделью отцовского поведения и продолжали отравлять его даже вдали от Нила. Засасывали в себя, как гребанная черная дыра, в которую он, должно быть, уже ушел наполовину.

Билли мог противостоять, но большую часть времени был рад поддаваться ей, подмечая очередной удобный случай.

Удобный, как сейчас.

В глубине зрачков вспыхнули опасные огоньки. Однако Харгроув стиснул зубы, незаметно сжимая левую руку в кулак, укрощая злость.

Он понимал, предполагал, что однажды это случится: что-то выйдет из-под контроля и его сорвет с цепи благоразумия и выдержки, если так выйдет, что они со Стивом не разбегутся раньше. И тогда все похерится.

Но это будет потом, если вообще будет. Они встречались слишком мало, чтобы он мог задумываться так далеко вперед.

Резко выбивая зажатый у Стива между боком и локтем мяч, Харгроув сорвался с места и побежал к корзине. Быстрый легчайший бросок и плюс три в копилку Билли Харгроува.

— Эй…!

— Что?

— Это не засчитывается.

— Нечего было прохлаждаться.

— Довольно грязно, хотя я понимаю, с таким-то разрывом… — усмехнувшись, Стив поймал на себе недобро сверкнувший взгляд.

Губы Хагроува поджались на долю секунды, а затем криво изогнулись.

Нет, он не хотел уничтожать Харрингтона, как бы сейчас тот ни нарывался, неосознанно скользя по лезвию ножа.

— Давай, амиго, мне надоело тебя ждать. Либо я забью сейчас ещё один, а ты можешь и дальше передвигать ноги, как сраная черепаха… — побежав ленивой трусцой к кольцу, Билли заржал в голос, услышав в ответ громкое:

— Хэй! Да твою мать!

— Шевели задницей, Стив, я уже-е-е почти у кольца…

— Харгроув блять!

— Пять минут назад ты мне нравился больше!

Мяч вновь стучал и бился под ладонью, как живой.

Вытравливая из себя ярость, Билли принялся гонять Харрингтона по площадке, уворачиваясь от него и обманно крутя «оранжевый» в воздухе, создавая иллюзию броска. В последний момент он и правда бросал его, но не в сторону корзины, а в землю, стараясь обойти Стива. Что сделать было уже не так сложно, поскольку Харрингтон допустил фатальную ошибку – выложился на девяносто процентов в первой половине игры и теперь значительно терял в ловкости и скорости.

Харгроув стремительно вырывался вперед. Сперва 15/17, через пять минут уже 27/21. Счет близился к условленным для победы тридцати пяти очкам.

Стиву удалось перехватить мяч пару-тройку раз, но усталость влияла и на точность дальних бросков. Хотя может дело было и в потере везения, так как даже с ближнего расстояния что-то не складывалось и мяч выскальзывал из кольца.

Налетев один раз на Билли, не удержавшегося от грязного приемчика с подножкой, Харрингтон разбил колено. Однако от этого у него словно открылось второе дыхание. Крепко держась на ногах и не поддаваясь ни на давление, ни на блоки, он вырвался в «краску» и бросил мяч в угол щита, выпрыгивая вверх. Мяч срикошетил, и Стив успел поймать его, направив сверху вниз прямо в кольцо.

Вышло чисто и красиво, хоть общий счет изменился не сильно.

На 33/25 бороться особого смысла уже не было, но Харгроув явно не спешил делать завершающий бросок.

Преследуя его по площадке, Стив невольно задавался вопросом: «Когда же этот гад устанет?», потому что собственные мышцы стали атрофироваться, а в боку вновь начало болезненно колоть.

Серьезно, не мог же у Билли быть такой бесконечный заряд! Да и в чем уже интерес? По Харрингтону было видно, что выигрывать он не собирался - рад был бы размазать, вырвать победу прямо из рук серией бомбических атак и снайперских бросков, но сил и правда не оставалось.

А еще хотелось есть… Откуда-то маняще тянуло хот-догами.

— Что-то ты совсем раскис, Стив. Где же последний рывок? Где попытка переломить счет? — подначивая Харрингтона, Билли двигался по кругу, наслаждаясь тем, что уже выиграл. Фактически.

Потому что, в отличие от Стиви-боя, он не терял голову и знал, как следует распределять силы и незаметно отдыхать. Как сейчас – восстанавливая дыхание в словесной «перепалке», попутно присматриваясь к тому, как бы поэффектнее завершить игру.

Чтобы было ясно кто здесь Король баскетбола.

Однако для полноты картины все же хотелось видеть напротив азартного игрока, а не выжатую тряпку, которую даже обводить и сбивать с ног не интересно.

— Давай, красавчик, возьми себя в руки! — для поддержания тонуса, Харгроув дернулся прямо на Стива, но тот лишь слабо отшатнулся назад.

Так дело не пошло бы. Нужно было найти нечто действеннее, чем страх перед ушибами и нежелание ходить в лузерах.

Что-то быстро решив для себя, Билли растянул губы в довольной улыбке. Мяч звучно ударился о землю и оказался пойман ладонью, незамедлительно перевернувший его противоположной стороной вверх.

Народа в парке заметно прибавилось, но площадка до сих пор принадлежала лишь им.

— Как насчет пари? Один, последний, решающий бросок. Тот, кто забьет в кольцо – выигрывает, несмотря на предыдущий счет. Проигравший оплачивает колу и ланч, — подавшись на пару шагов вперед, Билли склонил голову набок, — … и выполняет одно любое требование победителя.

Заметив, как недоверчиво взлетела бровь Харрингтона, он рассмеялся.

— Что? О, не волнуйся, мое требование будет максимально в моем духе.

— Этого я и боюсь.

— В твоих силах ничего такого пугающего для себя не допустить… — медленно шагая в сторону и чеканя каждое слово, Билли вновь почувствовал прилив энергии, силы, и неотступно - своего превосходства.

Стив зачесал волосы назад, встряхнулся и заметно подсобрался.

— Тогда может я поведу?

— Еще чего.

Харгроув выпустил мяч в свободное падение, сделал размеренный вдох и такой же спокойный выдох. Концентрация достигла предела, зрение обострилось и сфокусировалось на корзине, путь к которой с готовностью преградил Харрингтон.

Каждую мышцу покалывало от нетерпения. Мир стал медлителен, звуки отошли на задний план, тишина затопила уши.

Билли перенес вес с пятки на носок.

Секунда.

И энергия наконец прорвалась, заставляя помчаться вперед. Подошва старых, но безумно удобных, высоких кроссовок соприкасалась с асфальтом словно в некой телепатической связи. Точно компьютер или сраный экстрасенс Харгроув предугадывал каждое движение Стива. Будь то блок, сгибание колена, отскок или движение руки к лицу.

Столб приближался, и Билли ускорился с хищной улыбкой на пределе возможного, оставляя Стиви-боя совсем позади.

Вот и корзина. Пять шагов.

Оттолкнувшись от земли двумя ногами, Харгроув взмыл в воздух. Метя мячом в сетку, он уже знал, что попадет. Что уже попал. Яркий оранжевый шар прошел прямо в середину кольца, с шелестом проскользнул в него и полетел к земле.

А Билли - нет. Его полет прервался вцепившимися в железный обод корзины пальцами и крепкой хваткой, спасающей от падения.

В одно мгновение он ощутил вернувшиеся звуки, тепло солнечных лучей и движение ветра; услышал свое тяжелое дыхание; почувствовал, как горит от напряжения тело. Как мышцы охватывает жар, от того, что он подтянулся на кольце, так и не спрыгивая.