Потерянный интерес (ЛП). Страница 9

Но даже любуясь узорами, он не может забыть три слова из его сна, прокручивая их в голове снова и снова. А еще он ощущает какое-то невнятное беспокойство, что-то было не так.

И тут его осеняет. Он напрягается, а в животе скручивается неприятный комок. Это же не его спальня! Неудивительно, что он словно впервые видит эти цветы над головой, какого черта, он действительно заснул в одной комнате с…

«Чирик!»

Взгляд Тенгена медленно опускается с украшенного потолка на пол, и краешком глаза он замечает маленького коричневого воробья. Птица стоит рядом с головой мужчины, и Узуй готов поклясться, что видит слезы в ее крошечных черных глазках.

Тенген жалобно стонет и отворачивается от пташки, снова уставившись в потолок.

«Если это твой способ извиниться за то, что вчера ты напал на меня, я его не принимаю…»

Он прерывается, когда слышит резкий кашель и тяжелое дыхание, доносящиеся с соседнего футона. Тенген резко поворачивает голову в направлении этих страшных звуков, и его взгляду предстает не менее пугающая картина. Светловолосый мальчик лежит на боку с плотно зажмуренными глазами, на его лице расцветают пунцовые пятна. Его кожу покрывают мелкие бисеринки пота, а влажная челка прилипла ко лбу. Он сжимает простыню в кулаке, и новый приступ кашля сотрясает его грудь.

Тенген еще даже не успевает осознать, что происходит, как его тело с молниеносной скоростью оказывается рядом с Зеницу. Он прикладывает ладонь ко лбу мальчика, опасаясь худшего.

Зеницу горит и борется с болью за каждый свой короткий вдох.

Узуй ругает себя. Какой же он идиот, сам же пару часов назад заметил, что у мальчишки начинается жар, но не придал этому большого значения. Тенген никогда раньше не сталкивался с лихорадкой. Его закаленное тело было устойчиво к вирусам и ядам, с самого детства его воспитывали с мыслью о том, что болезни — это удел слабых.

Было очевидно, что пора приводить в действие вчерашний план и идти за врачом в деревню. Спуск с горы не займет много времени — как бывший Столп звука, Узуй может двигаться очень быстро.

«Прости меня, Зеницу. Потерпи еще немного», — просит Тенген страдающего парня, а его сердце разрывается от вины. Когда он уже собирается уходить, горячая ладонь резко сжимается вокруг его руки, останавливая движение мужчины. Зеницу смотрит на него снизу вверх блестящими от слез глазами, но, к недоумению Узуя, он выглядит раздраженным.

«… Ты… слишком… громкий», — хрипит мальчик. Подняв другую руку перед собой, он обессиленно стучит пальцами по своей груди, прямо над сердцем. «Громкий…»

На лбу Тенгена в считанные секунды набухает вена. «Прибью его, когда поправится», — обещает он сам себе.

Девушки остаются присматривать за Зеницу. Они тоже полны беспокойства и вины за то, что состояние больного так сильно ухудшилось всего за одну ночь.

Деревня находится в двух милях от горы, это около часа ходьбы неспешным шагом. Тенген добирается до нее менее чем за пятнадцать минут, и еще пятнадцать минут ему требуется, чтобы уговорить врача осмотреть мальчика. Тот соглашается, но не сразу. Отчасти принять решение ему помогает то, что он сочувствует больному и хочет ему помочь, а отчасти то, что ему страшно спорить с этим огромным мужчиной.

Но пожилой доктор не может соперничать в скорости с бывшим Столпом звука, поэтому умирающий от волнения Тенген решает сам нести врача, перекинув через свое могучее плечо. В итоге старик всю дорогу жалуется ему в ухо на запланированные встречи с пациентами и на то, что теперь они уйдут к другому лекарю, а также настаивает на том, чтобы Тенген выплатил ему гонорар, вдвое превышающий обычную сумму за его услуги.

«Такие люди, как ты, никогда не уважают то драгоценное время, которое я могу им предложить. Ты думаешь, я так легко могу найти для тебя место в своем графике? Я очень занятой человек! Как ты вообще можешь двигаться с такой скоростью?»

Тенген позволяет ему говорить все, что угодно, не перебивая, хотя внутри уже давно готов взорваться. Он надеется, что такая разговорчивость утомит врача, но его длинная напыщенная речь никак не заканчивается. Узуй думает, что ему было бы комфортнее провести пятнадцать минут обратной дороги в компании демона, чем с этим ворчливым старикашкой.

Причитания врача продолжаются всю дорогу до дома Узуя, но прерываются в ту секунду, когда он видит Зеницу, свернувшегося калачиком на своем футоне. Тело ослабевшего мальчика бьет дрожь, кажется, что каждый вдох дается ему с большим трудом.

Пожилой мужчина тут же начинает выполнять свой профессиональный долг. Он роется в медицинской сумке и достает стетоскоп.

Хинацуру и Макио отходят от Зеницу, уступая место доктору, который начинает осматривать блондина. Его лицо сосредоточенно нахмурено, пока он водит инструментом по обнаженной груди кашляющего юноши.

Через несколько минут он сообщает о своих наблюдениях: «Ну что ж, у этого молодого человека сильно повреждены легкие, однако уверяю вас, это не опасно для жизни».

Он вытаскивает из своей сумки градусник и измеряет температуру Зеницу, сочувственно поправляя его влажную челку.

«Тридцать восемь градусов … следите за его температурой, скорее всего она будет повышаться. Что касается лечения, я рекомендую только обильное питье и отдых».

Тенген чувствует, как расслабляется каждая мышца в его плечах. Он даже не замечал, как был напряжен все это время. Лицо Сумы озаряет широкая улыбка облегчения, а Хинацуру и Макио радостно благодарят доктора.

«Я оставлю вам жаропонижающее …- внезапно пожилой мужчина прерывается и указывает на повязку, обернутую вокруг лодыжки блондина, — Это недавняя травма?»

Выслушав возбужденные объяснения девушек и осмотрев ногу Зеницу, врач фиксирует лодыжку более жесткими повязками, ругая легкомысленного юношу.

«Только очень глупый мальчик мог подумать, что путешествие ночью во время шторма — это разумная идея».

Тенген кивает, он абсолютно согласен с этим утверждением.

«Это все, что я могу для него сделать. По поводу его лодыжки — это не страшно. Опухоль небольшая, но не позволяйте ему нагружать ногу, пока она не заживет. Через несколько дней я пришлю кого-нибудь к вам занести костыли. Ну а боль ему остается только перетерпеть».

Все четверо благодарят доброго старика в последний раз. Узуй провожает его до выхода, и как только они ступают на улицу, доктор успокаивающе кладет руку на плечо Тенгена. «Мальчик борется. Он молод и в остальном совершенно здоров. Я не сомневаюсь, что он полностью поправится к концу следующей недели».

Улыбка на лице Тенгена кажется натянутой. Он не знает почему. Конечно, он рад слышать хорошие новости, но беспокойство продолжает грызть его внутренности.

«Позаботьтесь о нем, пока он не поправится. Полагаю, он член семьи, верно?»

Тенген усмехается: «Нет, он нам никто. Просто знакомый». И он не собирается это менять.

Доктор недоверчиво смотрит на него. «О, мои извинения, я ошибся. Учитывая, как ты убеждал меня прийти к вам, я подумал, что речь идет о ком-то очень близком».

Узуй лишь хмыкает в ответ и решает не пускаться в дальнейшие объяснения своих отношений с Зеницу. Быстро сменив тему, он предлагает врачу отнести его обратно в деревню, но тот отказывается.

«Лучше останься рядом с этим юношей. Я думаю, что он значит для тебя больше, чем просто знакомый, поэтому доверяю тебе заботу о нем».

Тенген автоматически пожимает доктору руку, и прежде чем до него доходит смысл сказанной фразы, пожилой мужчина оказывается уже на середине тропы. Доктор машет на прощание и кричит: «Не думайте, что я забыл об оплате! Я пришлю к вам человека, чтобы забрать деньги, через пару дней!», а затем исчезает между деревьями.

Как только врач оказывается вне пределов слышимости, Тенген упирается ногой в ближайшее дерево. Не в силах сдержать досаду, он наносит по стволу легкий удар, звук от которого разлетается в лесной тишине. Это движение словно высвобождает эмоции, которые Тенген копил в себе, и пытаясь выплеснуть их, он продолжает бить дерево ногой снова и снова, пока подошва не начинает болеть. Он останавливается, переводя дыхание.