Реабилитация (ЛП). Страница 69

Даниэль не мог заставить себя попросить Лорен уйти, но не преминул дать понять, насколько излишне теперь её присутствие. Она сопротивлялась сколько могла, цепляясь за

любовь, которую испытывала к нему, за надежду, что он очистится от терзающих его душу

ядов, мечтая стать лекарством от всяческого зла. Зародившаяся в детстве и ставшая

привычкой потребность в спасении людей, которых любила, была главной причиной, почему

Лорен до сих пор оставалась на этой вилле.

Наконец, она приняла отставку, а вместе с ней и решение уехать через несколько

часов. Подавив рыдание Лорен закрыла глаза и провалилась в сон.

Лорен проснулась среди ночи, покрутилась в постели, пока не легла на спину.

Переливающийся свет луны заливал комнату на погружённой в абсолютную тишину вилле, а

её сердце гремело на просторах собственного одиночества. Где был Даниэль? Праздновал в

клубе, возможно, вместе с какой-нибудь женщиной, способной полностью его

удовлетворить?

Перед чередой невеселых мыслей сон практически испарился. Лорен потерла лицо, чтобы проснуться окончательно, и спустилась на первый этаж, в погружённую в темноту

кухню. Включила свет и подошла к огромному холодильнику цвета матовой стали, потом

нажала на рычаг, подающий газированную воду. Вздохнула, сделав глоток, поставила стакан

в раковину и подошла к французскому окну. Сад казался спящим под защитой ночной

тишины. Лорен вышла наружу, где её окутал прохладный ночной ветерок, так отличающийся

от городского, душного и загрязнённого. Лунный свет отражался в воде бассейна. Лёгкий

ветерок трепал поверхность воды лёгкими волнами, которые несли одиноко плывущий

зелёный лист к борту бассейна. Лорен присела на корточки, чтобы подхватить его и поднести

ко рту; она чувствовала досадное сходство между собой и этим крошечным листочком. И это

чувство не было утешительным.

Она разжала пальцы и уронила лист на лужайку. Когда повернулась, чтобы уйти, то

увидела свет, исходивший от крытого бассейна. Никто, кроме Даниэля, не имел разрешения

на доступ к нему, но его не было дома, если только... Дрожа, Лорен зажала себя в объятиях, пока ноги сами по себе двигались в направлении строения в палладианском стиле. Она

понимала, ей нужно остановиться и вернуться в комнату, запереться там и попытаться

заснуть. Рациональная часть разума выкрикивала ей множество предупреждений здравого

смысла, которые сердце велело игнорировать. И она, как всегда, последовала советам этой

безмозглой мышцы.

Чем ближе приближалось здание, тем больше замедлялись ноги, пока Лорен не

остановилась в нескольких метрах от входной двери. Она могла бы заглянуть в заднее окно

(Лорен была уверена, что найдет в сарае для инструментов подходящую лестницу), но в ней

неумолимо росло желание открыть дверь. Живот скрутило под действием болезненного

влечения, не отличающегося от того, которое испытываешь, видя дорожно-транспортное

происшествие — одновременное любопытство и раздражение. Она хотела увидеть и в то же

время боялась того, что откроется за порогом.

Сердце бешено колотилось в груди, животе, затылке.

«Вернись в дом, вернись!» — уговаривала она себя, одновременно надавливая на ручку

рукой. Горло мучительно сжималось, а глаза обжигали непролитые слёзы.

«Убери руку, ты знаешь, что обнаружишь!» Ручка уже вращалась, и дверь

открывалась. Ноздри защипал резкий запах хлора и тёплого пара. Лорен медленно открыла

дверь и вошла в помещение, которое украшали статуи в классическом стиле. Сводчатый

потолок был покрыт позолоченной мозаикой, и журчали фонтаны в форме сатиров и нимф.

Всё это должно напоминать бассейн Древнего Рима, по крайней мере, как это представляли

себе калифорнийские архитекторы и декораторы. Бассейн располагался за большим фойе.

На дрожащих ногах Лорен продолжала идти вперёд, проводя ладонями по

безразмерной футболке Даниэля, в которой любила спать. Арку, которая вела в следующий

зал, ничто не закрывало. Девушка задержалась возле прохода, положив ладонь на гладкую

поверхность плитки. Стоны, похожие на стоны страдания, заставили вздрогнуть. У неё ещё

было время уйти не замеченной, но если она не увидит собственными глазами происходящее, то будет жить вечно в раскаянии за то, что отступила, когда была необходима её помощь.

Лорен глубоко вздохнула и уверенно двинулась вперёд, пока внезапно не

остановилась… её сердце рухнуло на пол, разбиваясь на тысячи осколков.

В нескольких шагах от неё находился Даниэль, слишком увлечённый смуглой

красотой, за бёдра которой цеплялся, чтобы заметить присутствие Лорен. Он проникал

между пышными ягодицами мощными и быстрыми толчками, запрокинув назад голову,

отчего на шее напряглись сухожилия. При каждом проникновении мускулы на его ногах

подёргивались, ягодицы сжимались, а ритм толчков и стоны женщины были синхронными.

Со слезами на глазах Лорен рассматривала женщину: большая подпрыгивающая

грудь, кошачья грация изогнутой спины, обрамляющие лицо длинные тёмные волосы. Лорен

затаила дыхание, когда поняла кто это. Аида!

Прижав руку к груди, Лорен спросила себя: сколько раз Даниэль прибегал к услугам

эскортницы, пока они были вместе? Тень Лорен привлекла внимание мексиканки, которая, не

переставая извиваться на члене Даниэля, подняла глаза и пригвоздила её злобным взглядом.

Аида не выказала ни удивления, ни возмущения, лишь взглядом бросила ей вызов, трахая мужчину, которого Лорен любила больше своей жизни. Тут Лорен заметила и других

людей, занятых подобным в каждом углу бассейна. Наконец, Даниэль тоже повернулся лицом

к входу, но, заметив Лорен, лишь увеличил темп, оскалив зубы как свирепый зверь, желающий отстоять свою трапезу.

— Какого хера ты здесь делаешь? — хрипло прорычал он, направляя на неё всеобщее

внимание.

Лорен вооружилась жалким предлогом безопасности, но у неё по лицу потекли слёзы.

— Что ты делаешь?

Голос звучал пронзительно и искажённо от слёз, и она почувствовала, как от стыда

вспыхивают щёки. Другие участники вечеринки остановились, чтобы на несколько

мгновений заменить секс диалогом, который предвещал не меньшее удовольствие.

Даниэль не спускал взгляда с Лорен, но и не пытался остановиться, безостановочно

толкаясь между ног Аиды.

— По-твоему? — Он одарил девушку сатанинской улыбкой. На его загорелой коже

блестели зубы, а налитые красным глаза, выглядели тусклыми, отстранёнными. Лорен

задалась вопросом, что он с собой сделал и насколько пьян.

Она заставила себя смотреть, сдерживая отвращение к мужчине, в настоящем

ставшим жертвой самых грязных потребностей. Жаль, что она знала сладость его губ, нежное прикосновение рук, глубину свободного от наркотиков взгляда. Настоящего Даниэля.

— Убирайся, мать твою! Почему ты до сих пор здесь? — Голос звучал хрипло, озлобленно. Даниэль увеличил темп, дёргая Аиду за волосы, которая исполнила серию

стонов, достойных порнозвезды.

— Бля, Аида, да... двигайся так, так!

Она видела, как он согнул колени и скривил губы, издавая долгое животное

клокотание своего наслаждения. Лорен видела достаточно, но её ноги приклеились к полу, пока заторможенное болью сознание плавало в луже неверия, сопротивляясь жутким

свидетельствам.

«Всё кончено, ты можешь уйти, больше тебя здесь ничто не держит».

Она поняла, что едва не рвёт край футболки, разжала пальцы и собралась уйти, но в

этот момент, Даниэль решил посвятить ей презентацию.

— Вы все знаете Лорен? — заорал он в обширном помещении, вызывая у неё

мучительный приступ боли в мышцах затылка. — Ещё одна из моих шлюх, самая дорогая.

Он снял презерватив с довольной улыбкой, завязал конец узлом и покрутил, удерживая между пальцами.