В объятиях вампиров. Дилогия (СИ). Страница 37

А потом почувствовала, как Алекс наполняет меня, медленно не спеша, растягивая тугие мышцы.

Застонала, прямо в алчный и ненасытный рот Николаса, который продолжает терзать мои губы с жадностью поглощая их.

Сказать, что было больно…? Так нет. Не было.

Скорее было странно, необычно и очень — очень непривычно ощущать себя настолько наполненной и растянутой.

— Ну, вот и все, сладенькая. Теперь ты распечатана со всех сторон, — успокаивающе — ласково мурлычет Алекс, поглаживая мою попку. — Моя девочка.

А потом они начали двигаться, как поршни, в разные стороны, словно один слаженный механизм, выбивая из моих легких весь воздух.

Не скажу, что было офигеть, как приятно, что прям зашибись.

Не было.

Но сам факт, что сейчас они оба обладают мной одновременно, возбудил меня до такой степени, что я была готова взорваться прямо сейчас.

Конечно же, кончить мне никто не позволил. Доминанты, блин! Изверги!

Они, то ускорялись, то двигались медленно, постоянно удерживая меня на грани.

Нервы мои испытывают что ли? Ахх! Да, что же это?

Я уже была готова умолять их, чтобы они, наконец, дали мне разрядку. Извиваюсь между ними, стону охрипшим голосом и кажется, надо мной сжалились, отпустили.

Подходим к краю одновременно и взрываемся мощным всепоглощающим экстазом.

Выгибаюсь всем телом, словно от взрывной волны сверхновой и обессиленная падаю в объятия Николаса. От пережитого цунами перед глазами запорхали мушки, в ушах звенит и такая слабость во всем теле, что хочется только спать. И я засыпаю не в силах даже пошевелиться.

Глава 19

Вероника

Проснулась я уже ближе к полудню. Быстро оделась, краем глаза заметила уже собранные чемоданы, стоящие в углу.

Так, похоже, мы покидаем наш маленький рай.

А что же со мной? До сих пор не ясно.

Спускаюсь вниз и нахожу своих близнецов на кухонном островке.

— Ники. Иди сюда, — позвал Алекс.

Я присела рядом с ними на высокий табурет.

— Мы сегодня уплываем с острова, да? — спросила я и осторожно взглянула на вампиров, мысленно надеясь, что они все же сами догадаются и расскажут мне о дальнейших планах. — Ииии?

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — Николас отпил из стакана рубиновую жидкость и решительно взглянул на меня. — Ты теперь с нами, Ники. И это не обсуждается.

Чуть не подавилась кофе пытаясь побороть волну возмущения, рвущуюся наружу.

— То есть, как не обсуждается? А я хочу это обсудить, — с грохотом поставила чашку на стол, расплескав ароматную жидкость. — Вы ведь уже все получили от меня, что хотели. Мне больше нечего отдавать. Я хочу домой.

— Тебе придется смириться, Ники. Обратной дороги у тебя нет.

— В каком смысле? — испуганно пискнула я.

— Пойми, котенок. Попав в наш мир, ты уже не можешь просто так вернуться к обычной жизни. Слишком опасно, — попытался объяснить Алекс, видя беспросветную тоску в моих глазах. — Мы первородные. И найдется много желающих наступить нам на горло. До сегодняшнего дня им этого не удавалось. Но враги не дремлют. Они не могут нас убить и поэтому постоянно ищут наши слабые места.

Алекс спрыгнул с табурета и, развернув меня к себе, взял рукой за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— Я? — еле слышно пролепетала я.

— Ты наша слабость, Ники, — шепчет в самые губы. — И когда — нибудь об этом узнают. Захотят воспользоваться. Поэтому только рядом с нами ты будешь в полной безопасности. Понимаешь?

— Нет. Я не могу так, — закусив губу, замотала головой. Пытаюсь подобрать подходящие слова, чтобы они меня поняли. — У меня есть семья, учеба, мои друзья, моя жизнь. Я не могу просто так от всего отказаться и забыть. Разве вы не понимаете?

— Поверь Ники, так надо. Это для твоего же блага, — отвечает Алекс.

— Но я не просила…я не хотела этого, а вы просто взяли и перевернули мою жизнь с ног на голову. Это не справедливо! — моему возмущению и негодованию не было предела.

— Я все понимаю, Ники. Но тебе придется смириться, — твердо произнес Ник. — Твоей прошлой жизни больше нет. Тебя в ней больше нет.

— Как нет? — не понимаю, о чем он говорит.

— В Москве тебя признают пропавшей без вести. Тебя не найдут и похоронят память о тебе, — жесткий стальной голос бьет больно и метко.

— Что? Нет. Вы не можете так поступить со мной? — я смотрю на Николаса непонимающе и растерянно. Перевожу взгляд на Алекса. — Алекс? Что происходит?

— Прости Ники. Но по — другому не будет. Ты слишком глубоко погрузилась в наш мир. Для простых людей это не допустимо. Мы не сможем отпустить тебя…уже не сможем.

— Если вам станет легче, то я не собираюсь никому рассказывать о вас. И вообще, вы ведь можете стереть мне память, и я никогда не вспомню события этого месяца, этот остров…вас, — говорю с надеждой, а у сомой сердце сжимается от тоски. Я ведь не хочу забывать. Не хочу?

— Девочка моя, а я не хочу, чтобы ты забывала, — Алекс обхватывает руками мое лицо и шепчет страстно в самые губы.

— Хочу, чтобы ты помнила каждый день, каждое мгновение, что провела с нами, в наших объятиях, — целует нежно порывисто, проводит языком по нижней губе в чувственной ласке и снова целует.

Сердце в груди трепещет, словно пойманная птица. И от нежности готова растечься лужицей. Но не могу. Не должна.

Что же они сотворили со мной за месяц, заразы клыкастые!? Как смогли так умело приучить меня к своим прикосновениям и ласкам, от которых я начинаю сходить с ума и за секунду загораюсь страстным желанием.

Но обида и гордость упрямо шепчут, что я не должна поддаваться, не должна позволять им манипулировать собой и своей жизнью.

— А я хочу…забыть, — выдохнув, солгала я.

Алекс посмотрел мне в глаза, прищурился.

Неужели не поверил?

Хотя я стараюсь говорить холодно и твердо, чтобы не одна эмоция не проскочила на лице, но сердце предательски бьется в груди, выдавая мое волнение.

— Я тебе не верю, Ники, — уголки его губ изгибаются в полуулыбке.

— Я думал а… думал а, что…, — начала говорить. Выдохнула. Посмотрела на пытливый взгляд Алекса, перевела свой на Ника. — Думала, что — то изменилось между нами, стало по — другому. Я ошибалась. Все осталось по — прежнему. Вернее, мы вернулись к тому, с чего начали. Вы — вампиры, и вы меня похитили, а я…а я всего лишь человек и жертва вампирского произвола.

Говорю тихо, а у самой глаза на мокром месте. Но я держусь, изо всех сил сдерживаю себя, чтобы позорно не разреветься. Зареветь, значит признать свое поражение перед этими клыкастыми засранцами. А я не могу. Не доставлю им такого удовольствия.

— Ники, — Николас развернул меня к себе. — Я хочу, чтобы ты поняла. Мы тебя не отпустим, — властный тон, жесткий стальной взгляд. — Хочешь ты этого или нет, но ты теперь с нами. И тебе лучше смериться. Поверь, твоя новая жизнь будет ничем не хуже прежней, и даже лучше. Мы с Алексом сделаем все, чтобы тебе было хорошо и комфортно в новом мире. Тебе понравиться, вот увидишь.

— А вы меня спросили? — кривя губы, усмехнулась я. — Спросили, хочу ли я жить в этом мире. Или мое мнение не важно? Ну, конечно кто я такая! Человечка. Что мое мнение против слова Первородных.

— Ники, не надо утрировать.

— А разве я не права? — кажется, начинаю закипать от гнева и их самоуверенного эгоизма. — Вы…клыкастые эгоисты! Вы вырвали меня из моей жизни с корнем, оборвали все концы. И, как я должна относиться к вам после этого? Прыгать от радости? — не могу сдержаться, спрыгиваю с табурета и, начиная язвить по полной. — На меня обратили внимание Первородные! Какая честь! А мне плевать, слышите! Я хочу домой.

— Ники, — Алекс двинулся в мою сторону, но я выставила руку в предупреждающем жесте. — Разве нам было плохо вместе? А будет еще лучше, котенок. Я тебе обещаю, — его голос стал ласкающим бархатом.

— Ну, конечно, как удобно…для вас. Смазливая постельная игрушка, всегда рядом, всегда под боком. Всегда можно воспользоваться…по назначению. Еда и секс в одном флаконе.