Эволюция маггла (СИ). Страница 28

Впрочем, пусть прогресс в остальных дисциплинах и уменьшился, но не сказать, чтобы его совсем не было, благо что доппели и бытовая магия позволили не отвлекаться на мелочи и заниматься более важными вещами. Ариэль поначалу возмущалась, что вокруг бегает много моих копий, но результаты моей деятельности в итоге заставили ее не возмущаться, а гордиться. Например, опыт создания волшебной палочки позволил создать мне и Ариэль два артефакта, ставших краеугольными камнями нашего благосостояния. Я не особо разбирался в нумерологии, создании новых зачарований и рунических связей, а вот моя мать по моей просьбе этим занялась, не мог же я везде успеть? Так вот, сделали мы два относительно несложных браслета, тут ведь вся соль в идее. Именно идея не позволила девушке возмущаться эксплуатированием матери. Первый артефакт представлял собой вывернутый в обратную сторону амулет блокировки чар вейл, то есть он блокировал ауру самой вейлы по ее желанию. Казалось бы, научись ее контролировать, и все. Так, да не так: у кого-то на это уходит пара месяцев, как у меня, а у кого-то пара лет, и страдать от излишнего внимания противоположного пола не очень приятно молодым вейлочкам. А зачастую и опасно. Поэтому браслеты стали раскупать как горячие пирожки, а от Апполин я даже получил поцелуй в щеку, потому что первый экземпляр был подарен ей. Второй браслет представлял собой мощный амулет парализации и усыпления, действующий на носителя в темное время суток во время полнолуния. Он стал еще более популярным, потому что оборотни не контролируют себя во второй форме и обычно им приходилось запирать себя в клетках. Браслет же заранее вводит оборотня в состояние сна и парализует тело, благодаря чему человек или маг просыпается наутро пусть и с затекшим телом, зато живой, здоровый и не ставший каннибалом или преступником. Нет, при желании и долгой тренировке на «живом» материале, я бы мог научиться полностью снимать проклятие оборотничества. Только меня же на коврижки разберут! Похитят и вытянут все секреты, или каждый день, без выходных и пособия заставят снимать проклятия. Я уж не говорю об отморозках, которым нравится оборотничество и которые попытаются убить меня или возьмут в заложники моих близких. Оба браслета запатентовали на имя Ариэль, несмотря на то, что она хотела сделать меня соавтором. Но изобретатель десяти лет… звучит несолидно. Когда были удовлетворены нужды нашего ковена и соседнего клана оборотней, мы стали продавать право на производство и схему зачарования браслетов за долю от их продаж. Благо, что благодаря магическим контрактам нет смысла беспокоиться об обмане — никто не будет подставлять свое здоровье ради жалких десяти процентов, которые они просто могут ввести в качестве наценки. Стоит ли говорить, что деньги потекли рекой? Я даже почти пожалел, что мы не открыли свою компанию, но понимая, какой это геморрой, решил не париться с этим. Тут или магия, или бизнес.

Ариэль в одночасье стала популярна, особенно среди вейл и оборотней, маги же прохладно отнеслись — им от этого ни горячо, ни холодно. Вот если бы метлу новую сделали, тогда да. Но слава девушку не испортила, наоборот, добавила уверенности в себе, которой ей не хватало. Из-за этого у нас возникли поначалу пара конфликтов, когда она снова захотела власть показать и кто в доме хозяин, но я скандалы не люблю, даже слушать их не стал — просто аппарировал к своим любимым яблонькам и зверушкам. Моего зайчика, правда, давно не было, наверное, все-таки попался серый. Немного печально, но не попался бы он — мог умереть какой-нибудь волчок от голода, такова природа. Она не жестока или милосердна, она просто есть, и ей безразличны человеческие оценки, как камню пофигу, как его называют, хоть гранитом, хоть алмазом, хоть куском засохших фекалий. «Ты не можешь постоянно аппарировать, когда я тебе выговариваю!» — сказала она мне потом. Но я мог, и это было офигенно.

*****

10 июня 1971 года.

Апполин и Патрик заканчивают третий курс, так как они на три года меня старше, а я пойду только в этом году. В отличие от Хогвартса, где до школы едут на поезде, и Дурмстранга, до которого добираются на корабле, Шармбатон предлагает выбор: можно полететь на карете, запряженной крылатыми лошадьми, из Парижа в школу, которая находится в двадцати километрах от Барньюр-сюр-Мер вблизи от Балеарского моря. А можно воспользоваться каминной связью. Более того, Шармбатон единственная школа, устраивающая первого сентября день открытых дверей, во время которого родители могут посетить её. Вот и сейчас мы стояли на КПП, вместе с Ариэль, Аленом и Жаклин, в ожидании возвращения Патрика и Апполин.

— Влад! — оглушило меня звуковой волной, и девочка, что обогнала меня в росте, чуть не снесла меня на землю, бросившись в объятия. Чуть, потому что я воспользовался йогой и устоял против проявлений любви пылкой ведьмы.

— Кажется, я тут лишняя. И зачем приходила? — сказала в пустоту Жаклин.

— Мама! Ты не лишняя! Я соскучилась! — теперь атаке подверглась и женщина, правда тут же девочка получила достойный отпор и уже ее затискали в объятьях. По потекшей слюне Алена и Патрика я понял, что у Апполин проснулась аура вейлы.

— Апполин, я рад, что ты рада нас видеть, но, может быть, включишь браслет, а то тут скоро озеро слюней будет, — указал я на источники слюноотделения.

— Ой, прости, забываю иногда! — серебристый браслет в виде Уробороса на краткое время засветился, давая таким образом знать о его активации. — Я теперь взрослая и настоящая вейла!

— Пф, заноза ты настоящая, — сказал я, и мы все вместе засмеялись над надувшейся девочкой.

— Почему на тебе не сработали мои чары? Единственный, на ком… — дальше она забормотала одними губами, но и так понятно, что она не забыла, она специально не включила браслет. Чтобы похвастаться и меня охмурить. Да, я знаю о чувствах девочки. Но блин, мне уже 40 лет, если брать две жизни, я ее больше дочкой считаю и подругой, чем вижу в ней сексуальный интерес. Было бы ей хотя бы 16… я бы подумал, может быть, но уж точно не сейчас. Маловата будет.

— Привет, — Патрик как всегда немногословен. Я пожал протянутую им руку, которую тот тут же сжал со всей силы. Бесполезно, я могу усиливать себя уже в четыре раза йогой, плюс метаморфизмом временно увеличивать количество мышечных волокон. Так что это бесполезно, но он все равно постоянно пытается. — Как всегда силен, что и ожидалось.

— Ты бы разочаровался, если бы я проиграл, — ухмыльнулся я.

— Что есть, то есть. Но мы еще не сражались в спарринге, я тебя уделаю! — бросил он вызов мне.

— Ты каждый год, приезжая из школы, говоришь мне об этом. И каждый раз проигрываешь.

— В этот раз будет иначе!

— В прошлом году ты то же самое говорил.

— Мальчики, не собачьтесь, пойдемте лучше к нам домой, мы с Жаклин стол накрыли, Ален мяса пожарил на углях, отметим ваше возвращение! — примирила нас Ариэль. Спарринг — спаррингом, а обед по расписанию.

***

После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать. Но увы, я был атакован самой страшной вещью в мире — женским любопытством.

— У тебя новая палочка? — заметила обнову Апполин.

— Конечно, моя старая была от отца и не совсем мне подходила, — и снова ни слова лжи, она действительно не идеально мне подходила и была от отца, то есть от меня самого. Ранее я ею не светил, потому что себе палочку нельзя купить ранее одиннадцати лет. А Ариэль и так знала, что я ее себе делаю, поэтому не удивлялась. Единственное, что я сказал о сердцевине — что использовал часть себя, коснувшись рукой волос. Кто же виноват, что она подумала о волосах, а не о руке? На самом деле, доставать кость было отвратительно даже мне, поэтому процедуру я доверил доппелю. Он мне своих знаний не передаст, так что я просто отвернулся. Да, не быть мне некромантом, что поделать.

— Какая красивая! А что это за утолщения? — разглядывала она мою волшебную палочку. Но потрогать не просила. Такая просьба в мире магов мало отличается от просьбы потрогать детородный орган или нижнее белье. Для многих это даже более личное.