Альфа. Взрослые сказки (СИ). Страница 63

Милолика искоса глянула на сидящего рядом с ней мужчину. Альфа следил за сыном. Босой, в простых джинсах и небрежно выпущенной рубахе, он замер на широком клетчатом пледе и даже, кажется, не дышал. Волчонок за кем-то охотился.

Прижав ушки и пригнувшись к самой земле, крался, подбираясь к невидимой жертве. Возможно мышке или лягушке. Серый хвостик, как антенна, качался из стороны в сторону. Прыжок и… нет. она ничего не слышала, но Руслан коротко рассмеялся. Улыбка мягкой кисточкой сгладила строгие черты.

— Поймал кузнечика, — негромко произнес альфа, поворачиваясь к ней.

И если раньше Милолике хотелось ответить ему вызывающим взглядом, то теперь лишь смущённо отвести глаза.

— Популяция кузнечиков в опасности, — пошутила неловко, не представляя, что сказать еще.

— На очереди мышки, — его лёгкая полуулыбка все же заставила сделать вид, что она внимательно рассматривает прыгающего по траве волчонка.

— А потом, наверное, зайки? — пробормотал в ответ.

Цап. Волчонок опять куснул травинку. Олежка предпочитал оборачиваться только рядом с Русланом. Или в садике. У обычных детей был тихий час, а у юных оборотней волчий. Малышей, которые могли оборачиваться с рождения, было всего пять.

— Да. И очень скоро. Он способный волчонок.

Способный волчонок тоненько взвыл, знаменуя победу над очередным несчастным насекомым, и побежал к ним. Ей никогда не удавалось заметить, как происходит трансформация. Секунду назад на колено опиралась волчья лапка — и вот это уже ладошка сына. Довольного и улыбающегося. И никакой боли. Совсем.

— Хочу есть! — звонко оповестил их юный гроза кузнечиков.

О да, аппетит у сына был отменный. В полгода грудь бросил и мяса требовать стал.

Милолика погладила мягкие кудряшки и вытащила из корзинки бутерброд, в котором этого самого мяса было больше, чем хлеба. Малыш вцепился в новую добычу.

— Одного бутерброда не хватит, — безошибочно точно определил альфа.

— Да, нужно было брать две корзинки.

Они пока не говорили о жизни. Руслан не пытался с ходу забросать ее вопросами, наверняка зная, как они провели два года, и уж тем более не лез в душу. Сейчас они просто сидели рядом. Перебрасывались ничего не значащими фразами, которые по чуть-чуть строили между ними нечто новое. Прозрачное и спокойное, как сегодняшнее утро.

Олежка крошил бутерброд на бежево-синюю ткань пледа. Руслан наблюдал за сыном. Едва заметная улыбка пряталась в уголках губ и в уже заметных морщинках вокруг глаз. А Милолика осторожно изучала мужчину рядом с собой. И похожесть ребенка на собственного отца больше не цепляла так сильно. Острые грани эмоций притупились. Еще немного царапали душу, но больше не рвали ее на части, понемногу уступая место спокойствию и желанию двигаться дальше.

{Москева, несколько дней спустя}

Если бы он мог, то схватил сидящую перед ним овцу за волосы, и несколько раз припечатал об лакированную поверхность ресторанного столика. Но приходилось улыбаться. Сидеть с натянутой на лицо слащавой улыбкой и скармливать дуре дерьмовенькую ложь, выдавая ее за конфетку.

— Это звучит опасно, к тому же брать на душу такой грех…. - женщина попыталась изобразить оскорбленную невинность.

На душу? Серьезно?! Он едва не расхохотался прямо в отштукатуренное лицо.

Душа! Ее душа давным-давно разорвана и растаскана по постелям платежеспособных мужиков. А остатки отравлены ядом зависти и измараны алчностью. Он обожал все пороки, но эти — особенно нежно. И ещё похоть, ту самую, что выставляла себя напоказ, не умея скрыться за веером черных ресниц. И ему даже не нужен был запах, чтобы понять, как давно эту молодящуюся курицу не трахал нормальный мужик. Устала бедняжка от пыхтящих, потных тел и полувялых членов.

— Какой грех, помилуйте. Как будто перед вами монстр.

Обворожительная улыбка и чуть-чуть упрека во взгляде могли запудрить мозги любой прожжённой стерве. Он давно постиг искусство общения с женщинами.

Каждая из них напоминала ему замок. Кто-то посложнее, кто-то попроще. Михаил любил их вскрывать, подбирая нужные отмычки-слова. И с этой не пришлось возиться долго.

— Ваше дело один звонок и одна встреча, никакого кровопролития. клянусь. Мне просто нужны мои деньги, а Ваш труд будет щедро оплачен.

Женщина задумчиво покрутила в руках измазанную шоколадом ложечку. Десерт был почти не тронут, что свидетельствовало о нелюбви сладкому, но надо же было прощупать карман нечаянного знакомца. Михаилу было плевать, лишь бы в тупой, светловолосой головёнке зародились нужные ему мысли.

— Никакого кровопролития?

— Абсолютно.

И ему даже не пришлось врать. Есть много других способов запихнуть человека в деревянный костюм. Выродка Серова он утопит. Как шелудивого грязного щенка схватит двумя пальцами за шкирку и макет в сточную воду. Даст нахлебаться дерьмом, а сам сполна насладится скулежом издыхающего щенка, и умоляющими рыданиями грязной сучки, которую в это время будут иметь его ребята.

Восхитительный спектакль.

Багрово-черное желание причинить боль пульсировала в висках в такт тяжёлым ударам сердца. Конченный помесок! Грязная тупая шкура, из-за которой сначала Серов нагнал охраны, затрудняя ему доступ к информации и деньгам, а потом и вовсе вышвырнул Крис, лишая его глаз и ушей в «золотом» стойле ублюдка.

— Я могу подумать? — промямлила тем временем его спутница.

— Разумеется, — легко согласился он. Самая спадкая вечно-зелёная наживка уже была распробована. И та визитка, что он оставил вместе с суммой в три раза превышающей стоимость обеда, конечно же, будет использована.

Остался лишь один крохотный нюанс. Дождаться подходящего времени. Серов пока слишком взбудоражен находкой. К тому же наверняка не оставил попыток выследить того, кто объедались его на протяжении полутора лет. Нет, спешить нельзя…

— Жду Вашего звонка. дорогая, — лёгкое прикосновение к холеной ручке, и он покинул уютный московский ресторанчик. Заинтересованный взгляд гардеробщицы, подающей ему тонкое пальто, а так же расстегнутую верхнюю пуговку Михаил проигнорировал. Его не интересовали ровесницы.

Кристина ждала в авто. Как только дверь хлопнула, она поспешила спрятать телефон в сумку. Грудь под тонкой белоснежной кофточкой всколыхнулась. Волчица принюхиваясь. Смотрела на него темным недовольным взглядом, но рот держала на замке. Послушная сучка. Смолчала, даже если бы он трахнул всех баб в ресторане, а парочку приволок сюда.

— Писал отец, — неохотно процедила сквозь зубы, — скоро встреча с адвокатом.

Бедный Жаров. Он до сих пор был не в курсе, где и с кем отдыхала его доченька.

Водить его за нос было проще, чем Серова. Альфа не слишком следил за развлечениями своей дочери. Родная кровь все-таки, доверие и все дела… Зря.

— Вытряхни из Серова все до последнего цента, — он хлопнул по коленям и девчонка, как преданная собака, с радостью прыгнула к нему в руки. С животным наслаждением он запустил пальцы в идеальную прическу, грубо сжимая темные локоны. Глаза волчицы затуманились. — А потом, когда все будет кончено. мы свалим отсюда. Только ты и я, малышка. Только мы.

Очередная ложь, но Кристине об этом знать не обязательно.

Глава 22

Руслан

Он увидел ее в третьем цветочном магазине. Среди завалов роз и орхидей она казалась совершенно не к месту. На первый взгляд невзрачная, бледная и незаметная среди всей этой пахучей разноцветной красоты. Руслан даже не сразу ее заметил. Но когда снова пробежался взглядом по прилавку, сразу понял — она!

Идеально подходящая по всем параметрам. Никакого шестого чувства не нужно. чтобы понять уместность именно такого первого подарка.

Маленькая изящная фиалка. С широкими темно-зелёными листьями и нежно-голубыми, почти белыми цветками. Сотня крохотных бледных искорок, похожих на рассыпанные блёстки, вспыхивала на лепестках, когда их касался солнечный свет.