Не отпустить тебя (СИ). Страница 27

— Книжка… Ха! Ну ладно.

И девушка исчезла между стеллажами. А он в который раз отметил потрясающую особенность Дэн не лезть в чужую жизнь. И это было как нельзя кстати. Интуиция громким шепотом советовала разобраться самому.

Если раньше ему казалось, что Лера ведет себя замкнуто, то сейчас девушка выглядела и вовсе пришибленно. Вряд ли виной тому была их совместная ночевка. Его девочке удалось незаметно сбежать под самое утро и тем самым избавить себя от неловкого пробуждения в обнимку. А вот когда он заикнулся о ночном происшествии — тут-то все и началось. «Э-э-э», «о-о-о», «а-а-а» и прочие междометия не прояснили ситуацию. Лерочка ушла в глубокий игнор, тем самым лишь подпитывая его любопытство. И вот, куда оно его привело.

— Какая-нибудь книжка! Держи!

Дэн плюхнула свою добычу на стол. Фолиант больше походил на чемодан, но Алекса это не смутило. Присев за стол, он споро принялся за дело. Дэн пристроилась где-то с краешку стола, и опять погрузилась в сортировку.

Первая страница чемоданоподобной книги оказалась содержанием.

Так… Водные, воздушные… Вот и земляные! Хорошо. Общие сведения, анатомия, способности, бла-бла-бла… А вот! Способы ликвидации. Должно подойти.

Алекс осторожно перелистнул желтые страницы.

Убористый почерк витиеватыми фразами вещал о безысходности. Резистентность ко всем видам магии, здоровье конское, а выносливости на целый табун. Продолжительность жизни — тут уж совсем неприлично… И одна лишь несчастная дева, невинная, аки монашка из Храма Отречения, способна повелевать тва…

Алекс подавился элем. Буквы перед глазами прыгнули и рассыпались черным прахом, погребая под собой все недавние планы и мечты. Внутри воронкой закручивалась сосущая пустота, а он все пялился на одну единственную строчу, уже понимая, что это — все! Конец! Потому что если собственные принципы на счет девушек в гильдии ему худо-бедно, но удалось обойти, то это одно единственно слово прозвучало как приговор. Девственница.

Глава 22

Она сбежала. Да вот так — трусливо и совсем не по-взрослому. Но терпеть понимающие взгляды каждого из совета и не понимающий Алекса было выше всяких моральных сил. Перед глазами мелькали дома, вокруг суетились люди, а Лера с гордо задранной головой, не разбирая дороги, неслась вперед. Пару раз в спину били возмущенные сигналы маг-авто, дважды ей посоветовали разуть глаза, и, по крайней мере, столько же обозвали дурой.

Последнее было особенно актуально. Как спасительный маячок, в поле зрения мелькнул небольшой скверик. Резкий разворот, еще один крик о ее скудном уме и вот она жмется на резной скамейке, укрытая со всех сторон густым плащом зелени.

Сердце прыгало в груди раненой птичкой. Мученический стон повис в знойном воздухе, припечатанный звонким шлепком ладоней в лицо.

Да, да, да! Она — девственница. И что с того?! Не было у нее времени на все… это. Лера опять застонала. Брехня. Было. Шестнадцать девчонок и только пять парней. Способности иллюзиониста чаще проявлялась у детей женского пола. Но даже такой перекос в объемах не мешал ее бывшим товаркам по несчастью познавать прелести взрослой жизни. И не только с ровесниками.

Да, интим никто не поощрял. Но и не запрещал. Строго следили лишь за двумя вещами: отсутствие последствий и недопущение абсолютно никакого насилия. Поэтому ее аскетичный образ жизни был сугубо доброволен. И, пока хихикающие девчонки буквально на пальцах делились впечатлениями о совершенных победах, она до спертого дыхания гоняла себя на Арене. И вот результат! Радость от спасения быстро исчезла, оставляя лишь ощущение, будто ее выставили голой на площади.

Но как бы то ни было, воспоминания о прошлом слегка отвлекли. Одно за одним воскрешая в памяти лица своих товарищей, Лера почувствовала, как тугая пружина внутри чуть ослабла. Теперь они бы ее не узнали, даже столкнувшись нос к носу. Филигранное заклинание частичной амнезии на страже секретов Тайного Совета. А взамен потерянной памяти — шанс на нормальную жизнь. И Лера только очень надеялась, что никто из них не попал в те поселения, которые опустошил Шиар.

Более или менее успокоившись, она покинула свое убежище и направилась домой. Мысли о Алексе подавлялись жестко и беспощадно. Ей нужна еще хотя бы ночь, чтобы окончательно прийти в себя, а заодно набраться смелости признаться себе в совершенно недопустимом поведении касательно Алекса. И отработать план, позволяющий в дальнейшем избежать совместных заданий. Потому что если и дальше так пойдет, то следующий каменный дракон сожрет их обоих.

День полного облома. Так окрестила сегодняшнюю дату она, увидев за обеденным столом самого Главу Семицветов. Март аппетитно закусывал свежей выпечкой и прихлебывал чай. Рядом стояла кружка и для нее.

— Угощайся, — его предложение было подкреплено нежным хрустом румяной корочки.

Провокация. В чистом виде. Лера не страдала сребролюбием, а вот за пирожок с начинкой из ягод шик-та готова была продать душу.

Март отсутствующим взглядом смотрел в окно, пока она устраивала булочный геноцид. Вместе с сытостью пришло умиротворение. Видимо, мужчина добивался именно этого.

— Спасибо тебе за Алекса, — неожиданно просто и без прелюдий произнес он, — И еще — твой стыд напрасен. Всему свое время. В Совете сидят взрослые люди, и смешков в спину можешь не опасаться.

— Мне двадцать два, — сухо сообщила Лера, глядя куда угодно, только не на мужчину, — С нынешними, к-хм, нравами это как минимум странно.

— Моей Эльвире, матери Алекса, было двадцать, когда наши отношения стали более близкими. Но дело даже не в этом. Лера пойми, ты спасла жизнь моему сыну. Я не представляю своей жизни без Алекса. Он невероятно дорог мне. Не только как родная кровь, но и как напоминание о жене.

В негромком голосе звучало столько любви, что она не могла не удивиться.

— Но ведь вы развелись!

Стрельчатые ресницы дрогнули. Прикрыли глаза, словно пряча все еще свежую душевную рану.

— Эту ошибку я не прощу себе до самой смерти. И после нее. Но когда тебе чуть за тридцать, и на пальце сверкает перстень главы гильдии, то кажется, что дом и быт — худшее что можно придумать. Вокруг столько молодых, свежих девушек, которые только и мечтают…

Мужчина осекся. Ресницы опустились еще ниже, стыдливо прикрывая вереницу разгульных воспоминаний.

— Сейчас я бы и сам от себя прошлого ушел, — криво усмехнулся Март, — еще и по морде бы съездил. Но моя Эльвира никогда не устраивала сцен. Раз — и я холостяк. Эйфория, безудержный разгул и… разочарование. Только слишком поздно.

И мышь под веником не сидела так тихо, как это умудрилась сделать она. Лера почти не дышала, боясь спугнуть момент откровения. Март никогда не стучал себя кулаком в грудь, доказывая свою мужественность. Ему хватало одного взгляда, чтобы мужчины начинали смотреть в пол, а женщины этот же самый пол устилать ровными штабелями. И тем невероятней было видеть его таким беззащитным. Со своими печалями и болью, грузом прожитых лет и сожалением о невозможности исправить совершенные ошибки.

— Сколько бы я не пытался, Эльвира отвергала мои попытки снискать прощения. И через некоторое время стало понятно — почему. Она знала, что обречена. А я узнал, что прощен, только когда моя жена отсчитывала последние вздохи. Ее благородное сердце не могло допустить связи с умирающей. Но знаешь что? Она ошиблась. Пусть это был бы год, пол года, да хоть один день! Но это был бы наш с ней день.

Скатерть была большой и Лера могла не бояться, что Март заметит, как сильно она сжимает пальцы, отгоняя ненужные слезы. Ее жалости мужчина не искал.

— Каждое задание Алекса — испытание моей выдержки. Когда этот смельчак отправился добровольцем в Роузлэнд, думал — сойду с ума. И прости, но зная, что вы наткнетесь на дракона, я не пустил бы туда Алекса даже под прикрытием десятка девушек…

Поток слов иссяк так же неожиданно, как начался. Март опять мучал взглядом кухонное окно, а Лера исподтишка поглядывала на собеседника. Совершенно другими глазами. Первая проседь в темном ежике волос, глубокие складки у губ и сеточка морщин у таких знакомых, серебристо-серых глаз. Наверное, много сил нужно на то, чтобы дать своему ребенку свободу, не смотря на безграничную любовь и такое же безграничное стремление обезопасить от всех и вся.