Время не ждет (СИ). Страница 76

После его ухода О'Хара, невысокий светлый крепыш, с недоумением подал плечами и раздражённо потёр щёку.

— Что-то было-то, парни? — Удивлённо поинтересовался он, — Срань какая-то…

Штатский в мятом, нечистом костюме, пахнущий потом, алкоголем и плохим одеколоном, мечущийся по пропахшим кровью, лекарствами и карболкой^[171] палатам, Гувер производил впечатление недоумённое, а чуть погодя и тягостное… Это наш президент!?

На фоне президента бравые, подтянутые офицеры выглядели выигрышно. Чего, собственно, они и добивались. Власть потихонечку утекала из рук политиков к военным.

В штабах негромко, но практически в открытую поговаривали про хунту. Власть должна быть у тех, кто готов проливать кровь, и не только чужую, но и свою!

Строились планы, как они будут перехватывать остатки власти у гражданских. Велись разговоры о привилегиях для военных, вплоть до последнего рядового! Отбирать будут кандидатов, тщательно отбирать… и детям потом, внукам… по наследству места в полках передавать!

А народ… быдло, затопчем! Вот сейчас, ещё чуть-чуть… сбросим с шеи мешающих гражданских, и сразу же!

— … объявить если, что власть у военных будет, — Горячо доказывал рыхловатый второй лейтенант^[172], на лице которого не сошли ещё юношеские прыщи, в кругу приятелей у костра, передавая бутылку бурбона, — да амнистию мятежникам…

— Э! — Прервал его один из слушателей, черноволосый спортивный крепыш среднего роста, — Какую амнистию, Бобби, мать твою!

— Ты словами о матушке осторожней! — Набычился оратор, — я ведь…

Их быстро развели и успокоили. Поворчав для приличия, Бобби продолжил:

— Объявить… что такого? Военно-полевые суды, проверка виновности… Комми всяких сразу к ближайшему дереву, а кто замарался чуток, так пусть искупают вину! В первые ряды, да сзади пулемётчиков. Итальяшек всяких да ниггеров в лагеря, а там видно будет. Пусть содержание своё отрабатывают!

— И верно, — Согласился недавний оппонент примирительно, — мало ли грязной работы? Болота осушать хотя бы.

— А я о чём!? — Воодушевился Бобби, — В лагеря, да пусть работают. Главное, я считаю, не мелочиться с амнистией. На словах, по крайней мере.

Слушатели, такие же молоденькие лейтенанты, мня себя большими политиками, поддержали радикального Боба, внеся ряд предложений.

— Джентльмен хозяин своего слова, — Подытожил споры наиболее авторитетный в компании, — надо — дал слово, надо — забрал! Боб правильно говорит, пообещать чего угодно можно. Реднеки^[173] умом не отличаются. Пообещать им всего и побольше, так они поворчат, да разойдутся по домам. Главное — напирать на ниггеров и итальяшек с мексами, про леваков лучше не упоминать особо.

— Это да, — Согласился Боб, делая глоток из бутылки и прокашливаясь от попавшей не в то горло выпивки, — эти поганцы популярны сейчас! Шуметь нужно, что инородцы всякие виноваты, и если прогнать черножопых, азиатов и всяких даго^[174], то работы на всех будет.

— Не на ту я лошадь поставил, Эрни, — Пьяно жаловался одному из прилетевших с ним помощников, президент, — Надо было…

— … и солдат поднять. Пока не поздно, Эрни! Завтра же, в лагере…

Помощник, бесцветный и какой-то незапоминающийся человек, слушал внимательно, поддакивая и поджимая губы в нужных местах. Ничем не выказывая неприятия, Эрни уложил Гувера в кровать, стащив с него ботинки и ослабив галстук.

— Всё слышал? — Негромко поинтересовался он у курившего на крыльце коллегу, такого же бесцветного.

— Вечер откровений, — Усмехнулся тот, бычкуя окурок в консервной банке, стоявшей на перилах веранды, — Я давно говорил, что старого козла валить надо.

— А документы, Барри? — Усмехнулся Эрни, — Зачем нам врагов себе заводить? Чья подпись на документах? Гувера! А что, почему…

— Главное, быстро надо действовать.

— Ну это и без нас сообразят, Барри, — Снова усмешка.

— Это-то да… — Согласился Барри, усаживаясь на перила, — а как именно? Диверсанты, артиллерийский налёт или просто — сердце от передозировки?

В это время над лагерем пролетел разведывательный самолёт демократов, сбросив заодно несколько бомб. Басовито затявкали зенитные пушки, начали выплёвывать пули зенитные пулемёты. Одна из бомб разорвалась относительно неподалёку, комьями земли выбило окно в спальне Гувера.

— А вот и ответ, — Негромко сказал Эрни, дёрну щекой, — Давай-ка…

Забежав в покои, выделенные президенту, они с трудом подняли упирающегося, ничего не понимающего Гувера, и подвели его к окну.

— Налёт мятежников, сэр, — Настойчиво бубнил Эрни, — надо спасать вашу жизнь.

Доведя еле переступающего ногами президента до разбитого окна, он как-то очень ловко махнул рукой, и осколок стекла вонзился в горло Герберта Гувера, дойдя едва ли не до позвоночного столба. Тот схватился руками за горло и осел на пол, корчась.

Эрни, на котором не было ни капли крови, смотрел на него не отрываясь, жадно. Лишь когда тот отмучился, убийца толкнул напарника в бок и тот выскочил на веранду.

— Врача! Медиков сюда! Президента ранило!

— Недоумки! — Одними губами шептал Эрни, глядя на через окно набирающего высоту «Локхид Вега» на штаб Паттона, — Думаете, взяли ваши армейцы власть, и всё? А вы попробуйте удержите её. Международное право, дипломатия, финансы… Недоумки как есть. Сделаете грязную работу за нас, и придут Те, Кому Надо, как спасители Отечества. И форы у них будет лет на двадцать минимум, потому как тяжёлое наследие прошлого, хе-хе…

Набрав высоту, «Локхид» удалился на несколько миль, когда раздался еле слышный хлопок, и из-под облаков к земле полетели объятые огнём осколки.

— Какое горе, — Равнодушно сказал Паттон, чуть заметно кивая Гровсу, — Пойдём… подполковник, у нас ещё много работы.

Глава 48

Разложив на столе штабные карты, пытаюсь увязать полученные данные с имеющимися силами. Разведка у меня поставлена неплохо… но к сожалению, только у меня. Данные, поступающие из штаба, обрывочны и подлежат проверке.

Битва за Вашингтон принимает всё более и более ожесточённый характер. План блокады административной столицы США провалился из-за низкого уровня исполнителей. Увы и ах… если американские военные не блещут профессионализмом, то американские ополченцы тем более.

Много отменных стрелков, высок уровень технической грамотности, в достатке личного мужества. Среди иммигрантов, воющих на нашей стороне, хватает людей, имеющих опыт Великой войны. А вот боевой слаженности нет.

Армия США, несмотря на невысокий средний уровень бойцов и тем паче офицеров, оставалась всё-таки армией профессиональной, и со слаженностью там всё в порядке. По сравнению с нами, разумеется.

Успехи первых дней сменились досадными поражениями. И чёрт бы с ними, потерянными территориями, в Гражданской войне это не так критично, особенно если речь идёт не о графствах и штатах, а всего-то пригородных районах. Не критично.

А вот терять людей мне не понравилось… Потери у моего ополчения, как только мы выкатились за пределы городских кварталов, оказались в разы выше, чем у армейцев. Слаженность, превосходство в артиллерии, связь… Хвала небесам, что хоть по авиации у нас паритет.

Потеряв людей в прямых боевых столкновениях, вынужден был поменять тактику. Единый кулак и прочие, безусловно разумные и правильные тактические схемы, пришлось временно отложить.

Новую тактику назвал «роевой», имея в виду, что у всех пчёл улья есть общий враг и единая цель, но пчёлы клином не летают. Командиры, вплоть до уровня взвода, а кое-где и отделения, получили куда больше свободы.

Подобное, пожалуй, возможно только в условиях гражданской. Дела грядущего, с качественной связью и отрядами профессионалов, отдельно.

Теперь не пытаемся «стоять насмерть», если только не защищаем стратегически важные точки. В ответ на удар единым кулаком расходимся, но наступление республиканцев вязнет в глубокой обороне. Обстреливаем наступающих с флангов, просачиваемся в тылы противника, устраиваем миномётные засады.