Гипотеза эгоиста (СИ). Страница 63

— Мои шансы попасть на Синар равны тридцати процентам, но мне уже плевать! — снова распалялся блондин, маниакально водя пальцем по губам. — Дэн, мы обязаны попасть на корабль! Мы покорим космос вместе! Только я и ты… Ты ведь поможешь мне, Дэн?

Глядя в жалобливые серые глаза, подростку ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть.

— Конечно, ты увидишь космос! Я сделаю всё, даже если придётся отдать тебе своё место на борту. Но сперва мы должны построить нового Феникса.

— Построить Феникса! — глаза Карла алчно заблестели. — Каковы мои шансы попасть в команду инженеров? Пять процентов? Десять? Джим ведь поможет мне с этим, как думаешь?

— Я могу позвать его… — в смятении предложил Дэн.

— Нет, не надо! Не зови Джима! Я хочу, чтобы ты побыл со мной ещё немного…

Мальчик осторожно присел на край кровати. Сидящая за столом Вита даже не обернулась, увлечённо пролистывая учебник японского языка. Через мучительных полчаса в медпункт заглянули угрюмые Джон и Джани, чтобы поставить девочке очередную инъекцию нового препарата и Дэн, воспользовавшись случаем, улизнул вслед за ними. По внешнему виду взрослых сложно было судить: повздорили они между собой или не сошлись во взглядом с кем-то из руководства, но выглядели оба до ужаса потрёпанными и уставшими.

— Я же говорила, что бомба не сработает… — пробурчала Джани, усаживая ребёнка себе на колени.

— Но…

— И кислота тоже. Даже не смей! — в голосе девушки послышались истеричные нотки. — Может, ты и бессмертный, но не я.

— А вот зря отказываешься от моего предложения, — рассмеялся Джон, вскрывая ампулу и набирая шприц. — Пять тысяч уровней тактильной чувствительности, это даже лучше, чем твой протез! И никакой разницы, в том числе и…

— Это я уже слышала. И ты знаешь мой ответ.

— Если волнуешься о репродукции, яйцеклетку можно сохранить, как и любой другой орган…

— Нет.

Джон страдальчески закатил глаза:

— Вита, давай правую.

Девочка послушно вытянула руку, подставляя под острую иглу.

— Я, между прочим, всё нужное законсервировал, так что, если Вита и Дэн захотят братика…

— Не смей вмешивать сюда детей!

Джон пожал плечами и, выкинув шприц, полез в ящик стола за коробкой цветастых пластырей.

— Вита, как здороваются японцы?

— Конничива!

— Умница! Держи зелёный с машинкой. Завтра будет красный с солнышком.

Девочка заулыбалась и приобняла Джона за шею. Джани только фыркнула.

— А теперь беги играть с братиком Дэном, и во что бы вы ни играли, не забудь победить его.

— Мата нэ![1] — на бегу крикнула малышка, цепляясь за руку «братика».

Закрывая дверь, Дэн успел услышать свистящий шёпот Джани:

— Не смущай меня при детях, придурок…

***

Взбираясь парой дней спустя на борт вертолёта, он ощущал некую необъяснимую тревогу. Несмотря на то, что Покровители прикрывали посадку барьерами, а Джим обозревал камерами с воздуха, Дэну то и дело казалось, что на одном из берегов окопались новые враги. Синарцы ли, «Волки», Лаборатория… везде за пределами насиженного штаба ему мерещилась угроза, словно весь мир ополчился на Синдао. Внезапно он вспомнил тот июньский день, когда Джани ворвалась в его жизнь и голубые глаза дедушки Вити, глядящие в пронзительно пустое небо. Знал ли старик, чем обернется возвращение законной главы Семьи Судаковых?

Способа попасть на Синар до сих пор не нашли, поэтому Виту, а заодно и Карла снова отдали ему на попечительство, а Джон и Джани вместе с Покровителями и верхушкой Синдао сразу же загромоздили стол горой бумаг с какими-то расчетами и картами звездного неба и принялись спорить на повышенных тонах. В целом, перелёт прошёл обыденно для Дэна и непродуктивно для главнокомандующих. Самолёт приземлился в крошечном частном аэропорту на одном из островов Курильской гряды, откуда объединённую армию по своим комнатам, или казармам, распределила бойкая японка с зелёными волосами. Помимо Карла, соседями Дэна стали ещё четверо незнакомых ему мужчин — двое слишком взрослых и угрюмых и двое слишком дружных, чтобы вообще заводить с ними разговор. Виту поселили вместе с Джани и Джоном, и увиделся с «сестрёнкой» Дэн только после обеда, когда Джани с девочкой забежали на секунду в их неуютные апартаменты, раздать планы тренировок. Потекла однообразная неделя, выстроенная по чёткому графику: зарядка, завтрак, тренировка, обед, тренировка… Япония, если это вообще была она, не оставила в сердце Дэна никакого отпечатка национального колорита, и в те редкие минуты, когда они с Карлом выбирались из казарм, он не мог наблюдать ничего, кроме вселенски тоскливого моря. Отец теперь полностью ушёл в постройку Нового Феникса, Джани тоже не было рядом — она вела тренировки у мечников, а Дэн посещал лишь собрания рукопашников да общую стрелковую подготовку.

На Джани, помимо тренировки целого взвода бойцов свалилась ещё одна немаловажная обязанность — расшифорвка книги Бирты, найденной у Виты. Техники и практики, описанные в ней, были настолько сложны, что некоторые абзацы приходилось перечитывать по множеству раз, дабы точно понять их суть. В один из вечеров, когда они с малышкой, устроившись в кресле и обложившись словарями, вновь разбирали очередную непонятную страницу, в дверь комнаты постучали.

— Кто там? — девушка заглянула в дверной глазок.

— Судакова-сама, к вам гость, — сообщил дежурный по этажу. — Он назвался «Витя-джиджи» и сказал, что вы с радостью его примете.

— Конечно же с радостью! — просияла слегка удивлённая Глава. — Пустите его!

— Хай! — крикнул постовой и удалился.

Через несколько минут Дедушка Витя собственной персоной появился в апартаментах. Вита с любопытством разглядывала старика, спрятавшись за «маму».

— Надо сказать, я удивлена, — улыбнуась Джани, предлагая присесть. — Как вы нашли нас?

— Поверь, это не составило особого труда. Куда сложнее, оказывается, начать разговор, ради которого я прибыл.

— Выпьем?

— Пожалуй.

Джани разлила коньяк и сок для Виты, и все трое расселись на полу за низеньким столиком. Дедушка сделал пару глотков, поморщился и закрыл ладонью глаза.

— Вам плохо? — пискнула девочка.

— Плохо? — дедушка с умилением поглядел на малышку. — Мне погано от себя самого. Всю жизнь я носил маски, менял роли и лгал во благо, а в итоге, к чему это привело? Раз за разом я терял своих детей — одни начинали лгать мне в ответ, другие умирали геройской, но бессмысленной смертью, а третьи избирали столь же тернистый путь, как и мой.

Джани нахмурилась, эти слова отчего-то показались ей знакомыми.

— Ты ведь ничего не знаешь обо мне, Глава, — беззлобно усмехнулся он. — Ну, помимо того, что я работал на паровозном заводе и был давним другом твоего отца — но и это была лишь искусно сыгранная ложь, а правду он не раскрыл никому, даже тебе.

— Что вы хотите сказать?

— Ты ведь уже слышала историю о военном министре, спасшем ребёнка, рождённого тираном, и потерявшем всё? О беглеце, покинувшем родную планету вместе со своим учеником-мечником и нашедшем приют в Роде Синдао, об инженере, вставшем на сторону землян и соорудившем щит над планетой? О никчёмном отце, давшем надежду маленькой девочке-волшебнице. Так вот, он сидит сейчас перед тобой.

— Вы… Не может быть, вы — Алхимик?

Джани вытаращилась на собеседника, лицо которого начало стремительно меняться: вместо старика перед ней теперь сидел худой лысеющий мужчина лет пятидесяти с желтоватой кожей и пронзительными голубыми глазами.

— Всё верно, меня зовут Ахим. Алхимик — это прозвище, которое дал мне Хоил, когда начал учить русский язык, и, надо сказать, оно на удивление мне подошло.

— Но вы же… Виктор Павлович…

— Павел Викторович, — с грустной усмешкой уточнил мужчина. — Так звали учителя твоего отца, и он милостиво подарил мне это имя и внешность.

— Не может быть… — Джани стиснула за руку сидящей рядом Виту. — Это слишком… просто слишком! Как мне в это поверить?