Гипотеза эгоиста (СИ). Страница 37

На летающей платформе, окружённой высокими перилами, медленно спускался глубокий старик в инвалидной коляске в сопровождении двух телохранителей — глава тайваньской Семьи Рода Синдао.

Внезапно в помещении стало тесно. Не потому, что в нём появилось много людей, а потому, что климат, повинуясь прихоти личности в коляске, стал невыносимо душным. Жар, поднимающийся от стен и пола, буквально окутал всех присутствующих, и битва завязалась мгновенно. Телохранители, стоявшие по бокам от старика, выстрелили прицельно, пользуясь преимуществом высоты. Джани среагировала тут же, мановением воли создавая с потолка водопад — он обрушился и в следующую секунду исчез, повинуясь уже чужому приказанию. Хичан поступила разумнее, материализовав на пути врагов громадный паровоз, и всё же одна пуля, пущенная нещадно жмущими на курок мужчинами, долетела до цели, пробив Илье плечо. Парень рыкнул озлобленно, но механизм оказался не повреждён, однако, кусок свинца, застрявший внутри тела, в любой момент мог привести к заклину прихотливых проводов. Дэн, чуть помешкав, кинулся к рюкзаку, доставая отцовские кастеты и обоймы пулек к ним — пусть стрелять мальчик так и не научился, но сейчас любое оружие могло переломить ход сражения. Джани уже подскочила к летающей платформе, окутанная щитом частиц Хоила, использовав громадный паровоз как опору для прыжка. Достать мужчин не удалось, но клинок перерубил дуло одного пистолета, а ножны выбили оружие из рук другого врага. Тот вскрикнул, видимо, удар перешиб ему костяшки пальцев, а девушка спикировала на пол, в последний момент смягчив падение сугробом снега, который появился и тут же начал плавиться о раскалённый пол.

— Аааааа! — со страшным криком ребёнка, наконец переступившего себя, Хичан преобразовала паровоз в огромный экскаватор, и подвижным ковшом ударила прямо в летящую платформу, сбивая её и заставляя перевернуться.

Двое мужчин и инвалидная коляска разлетелись как кегли, но вот хозяина последней уже не было на месте: порхающим движением, словно он был невесомым пёрышком на ветру, а не грузным рассыпающимся стариком, Глава перелетел через поле боя и оказался прямо в тылу у своего врага, в двух метрах от стойки регистратуры и находящейся за ней доски заказов. Сверху уже опускалась новая платформа, несущая на себе ещё пятерых вооружённых мужчин — в отличие от своих предшественников, они немедля спикировали с высоты, замедляя падение облачными преградами, появляющимися под их ногами ровно в нужный момент и тут же исчезающими. Не успели мужчины добраться до пола, а летающая платформа подняться на исходную позицию, как на неё вспрыгнули и разлетелись подобным же способом ещё пятеро врагов. И ещё, и ещё…

— Сгруппироваться! — скомандовала Джани.

Хичан поняла без слов, как только все собрались рядом, она запустила свой паровоз по кругу, набирая скорость, разгоняя старенький состав до немыслимых километров в час, сбивая врагов, опрометчиво кинувшихся навстречу, давя колёсами, заставляя сминать только прибывших солдат. В воздухе орудовал Хоил, ставший живым щитом, отбивающим пули. Дэн понимал, что долго покрывать такую плоскость синарец не сможет, но и помочь ему ничем не мог. Мальчик снова почувствовал себя самым бесполезным и это чувство давило, так и требуя совершить что-то безрассудное, что-то героическое… Внезапно Бирта вскрикнула, указывая куда-то за спину Дэну и в этот же момент Илья крикнул в сердцах: «Да чтоб вас молниями контузило!» и зигзагообразные вспышки озарили зал, опаляя врагов неприцельными ударами. Дэн обернулся по направлению взгляда Биты, и увидел, как пожилой мужчина, бывший минуту назад в инвалидной коляске, резво орудует кулаками, пытаясь пробить неподатливую доску заказов. Мигом в его голове родилась идея, не похожая на чёткий план, скорее предчувствие, наитие, то, что вырабатывает каждый воин, оказавшись на поле боя.

— Я хочу, чтобы в полу открылся проход, оканчивающийся прямо за доской! — прошептал мальчик.

В пылу сражения его не расслышал никто, лишь Бирта и хранитель штаба заметили всполох фиолетовых волос, исчезающий в полу. Мальчик лез под землёй, проход, который он нафантазировал, не оказался ни просторным, ни освещённым — паника не давала пожелать удобств, вся концентрация сознания Дэна сейчас уходила на то, чтобы соединять начальную и конечную точки. Вскоре лаз пошёл вверх, и ему показалось, словно тот сужается, а рыхлая земля силится засыпать его с головой, похоронить заживо, замуровав в стену, он даже не обратил внимания, когда рука ухватилась за что-то пушистое, и только покрепче сжал кулак и выстрелил, одновременно с выстрелом ударяя кастетом о деревянную стену, и тут же продолжая в образовавшуюся пробоину стрельбу по врагу. Внезапная атака сработала, на какое-то мгновение пожилой мужчина отшатнулся, пульки взрезали ему кожу правой щеки, заставляя упасть уродливыми шматами. Дэн почувствовал, как пропадает решимость: он не нанёс достаточного урона и мог бы отступить, выигрывая друзьям шанс на внезапную атаку, но воспользуются ли они им? Понял ли кто-то его план? И тут судьба решила за мальчика — что-то пушистое, что он всё ещё сжимал в кулаке, ударило его металлическим наконечником рукояти — Дэн пригляделся, в тусклом свете, сочившемся из пробоины, он увидел переливчатое перо, мягкое и длинное, совсем не такое, как заколка, торчавшая в волосах у Кейл Харнел. Противник за той стороной стены тоже не терял времени даром, оправившись от боли, он занёс кулак для нового удара. Дэн реагировал быстрее скорости мысли, точнее, его тело среагировало за него, ведомое волей Пера, выставляя правую руку вперёд, создавая невидимый, но несомненно прочный щит. Кулак старика, проломивший деревянную доску, с размаха упёрся в прозрачную преграду: костяшки хрустнули, мальчик, словно в замедленной съёмке наблюдал, как вспухает красными буграми кожа на повреждённой руке соперника, как относит он кулак назад к своему обезображенному лицу, с которого подтёками сползает и плюхается на пол кожа. Подстёгиваемый страхом, Дэн выскочил вперёд, размахивая кулаками, не полагаясь на силу артефакта, зажатого в руке, он наносил удары, попутно стреляя, но противник был быстрее — намного быстрее и опытнее. Парень не успевал поражаться проворности дряхлого старика, не понимал, где его друзья, что сейчас происходит, каков расклад сил — он лишь замахивался и ударял, уворачивался, пытался ставить подножки, стрелять в отвлекающегося врага, но все удары словно бы проходили мимо, не наносили старому хмырю урона, хоть с него и отлетали куски кожи, кровь не текла. Наконец случилось то, что должно было случиться: пульки кончились. Произошло это в самый невыгодный момент, когда, обменявшись ударами, противники отскочили друг от друга и Дэн намеревался провести контратаку на опережение, опрометчиво выставив руки вперёд. Старик понял, что его противник замешкался, и мощным ударом ноги — чего мальчик никак не ожидал — раздробил ему правую руки. Дэн ойкнул от боли, в глазах разом потемнело, и только хруст костей отдавался по телу растекающимися конвульсиями. Затем наступил болевой шок, он видел, как его собственные пальцы предательски разжимаются на рукоятке пера, и странный старик с лёгкостью подхватывает священный артефакт, но сделать уже ничего не мог. Искусственная кожа полностью сползла с правой стороны лица его врага, обнажая металлические пластины и страшную алую точку на месте глаза. Рука Дэна — не та, что была раздроблена, а другая, находившаяся внутри неё, состоящая из его собственных духовных частиц, сжалась, пытаясь исправить ошибку. Механический старик брезгливо тряхнул ногой, но мальчик, не способный кричать от боли, не способный даже потерять сознание, вцепился в штанину его брючного костюма мёртвой хваткой — глаза Дэна горели яростью.

Большая битва утихла, новые враги перестали прибывать, а оставшиеся бандиты сменили тактику: от наступления они перешли к обороне, закрываясь от бьющих молний тут же создаваемыми преградами. Лезть под поезд тоже никто не стремился, да и сам транспорт наматывал круги уже по чистой инерции — Хичан, обернувшаяся на шум сражения, стояла столбом, глядя на окровавленного Дэна, вцепившегося в некое подобие человека, держащего в руках Перо Покровителя. Бирта осела на пол, её взгляд бы прикован не к Перу, но к красному глазу, немигающе смотрящему сквозь неё. Хоил убрал верхний щит, в котором уже не было надобности, и держал теперь ножны, став привычной «третьей рукой» Джани. Илья стоял ближе всех к хранителю штаба, готовясь защищать его в любой момент.