Беспечный ангел (СИ). Страница 27

- Мне хочется, чтобы ты меня обнял, - еще тише прошептала я, но он меня услышал.

- Ты хочешь поддержки, или чтобы именно я обнял тебя?

- А это что-то меняет?

Он долго смотрел мне в глаза, после чего поставил разнос обратно на тумбочку и снова смерил меня взглядом.

- Да ничего это не меняет, -  и резко стащил с себя кофту и спортивные штаны, улегшись рядом со мной.

Я почувствовала некую скованность, когда его горячая ладонь удобно разместилась у меня на животе, и он еще ближе придвинулся ко мне. Его дыхание ощущалось на виске, и я поняла, что стоит расслабиться, ведь сама хотела оказаться в кольце его рук. Вдруг так хорошо стало в мужских объятиях, и именно в его, так надежно, и вовсе не страшно. Больше ни о чем думать не могла и, проваливаясь в сон, все же произнесла правду, будучи уверенной, что Клим не услышит:

- Мне захотелось именно твоих объятий, Клим…

Клим.

Я довольно улыбнулся, услышав слова сонной Любы. Значит, моих объятий она захотела, что не могло меня не радовать. Немного, но девушка доверяет мне и идет на сближение, что, несомненно, мне в плюс.

Теплая, черт, я бы даже сказал - горячая из-за проклятой температуры, но она в этот момент такая податливая и нежная, что мне до безумия хочется сжать ее крепче, но нельзя. Нельзя причинять ей боль, нужно дать немного времени и пространства. А потом я сделаю все, чтобы моя любимая Люба была счастлива. И пусть она будет всегда помнить о своем погибшем муже, но страдать ей всю жизнь я не дам!

Девушка тяжело вздохнула во  сне, а я коснулся ее лба, с облегчением отмечая, что температура начала спадать. Вспомнив ее болезненный вид, я напрягся, понимая, насколько она плохо себя чувствовала. Да еще и поведение Ники не придавало уверенности Любаше. Я-то видел замешательство в ее глазах, поэтому и выдворил девочку из спальни.

- Ты что себе позволяешь? – я просто взбесился от поведения Ники и, не сдержавшись, едва не крикнул, оказавшись внизу в гостиной.

- Пытаюсь подтолкнуть твою Любу к серьезным действиям и даю ей понять, что тебя интересуют не только платонические отношения. Просто некоторые бабы не понимают, что для мужика в первую очередь важен секс.

- Мне Люба интересна не как сексуальная игрушка, Вероника.

- Да я это уже поняла, но, Клим, то, как ты смотришь на нее, буквально пожирая глазами - мне становится тебя жалко!

Я серьезно посмотрел на девчонку и тяжело вздохнул, не в силах опровергнуть ее слова. Она права, я готов сожрать Любу глазами, но не мог подставлять ее, не мог пугать. Я хочу, чтобы все было по обоюдному согласию.

- Ника, послушай, если бы было все так просто…

- Да, что сложного то?

- Вероника, черт возьми, дай мне сказать, - она шокированно уставилась на меня, ведь так повышать на нее голос я никогда себе не позволял.- Иди сюда, - позвал ее на диван, и девушка вмиг оказалась сидящей рядом, а я прижал ее к себе, ощущая за собой вину. – Прости, малышка, прости. Обещаю, больше этого не повторится.

- И ты меня прости, дядюшка, я не должна себя так вести, - я лишь улыбнулся на ее очередное «дядюшка» и крепче сжал в объятиях. - Должно быть что-то серьезное, ведь так?

Догадливая, умная и вредная, но хорошо, что она поняла суть ситуации.

- Ника, скажи, тебе дорог Коля? – она странно посмотрела на меня, широко раскрыв глаза в недоумении.

- Шутишь? Я его больше жизни люблю, - возмущенно произнесла она, слегка отстраняясь.

- А вот представь на миг, что с ним, не дай Бог, конечно, что-то происходит.

- Да, типун тебе на язык, я даже представлять не буду, хочешь, чтобы я дуба дала?

- Чуть больше полугода назад, - негромко начал я, оставив ее вопрос без ответа, и решив вкратце поведать историю девушки, - прошлой весной Люба потеряла человека всей ее жизни. – Наверное, любой другой мужчина ревновал бы любимую девушку, даже к погибшему, а мне было больно, больно за Любу и ее страдания. – Погиб ее любимый муж, с которым они с детства вместе. Ее родители взяли его в свой дом и усыновили. Вся суть в том, что они души не чаяли друг в друге, а в тот момент Люба была вместе с Лешей на байке.

- Капец, - простонала в ладошку Ника, и по ее щеке скатилась слеза.

- Мы с Любашей знакомы три месяца, и я успел повидать ее срывы, поверь, зрелище не из приятных.

- Бедная девочка, как она вообще с этим живет?

- Вот теперь подумай, имею ли я право давить на нее и что-то требовать?

- Я завтра же перед ней извинюсь, - произнесла Ника, вставая с места, рваными движениями поправляя свои черные волосы. – Вот я идиотка! Клим, - она резко развернулась и уставилась на меня во все глаза. - Прости.

Я кивнул ей и, поднявшись, отправился к любимой в спальню.

Так, всю ночь размышляя о лежавшей рядом девушке, я не заметил, как за окном начало светать, а Люба немного заворочалась, от чего ее майка задралась, оголяя плоский сексуальный животик. Я бы любовался этим прекрасным видом, если бы не одно «но», которое я заметил в тусклом свете зимнего утра. То, от чего я встревожился, увидев на ее шикарном теле, и что не вязалось с моими догадками.

Глава 18

Глава 18

Клим. 

- Клим! – услышал я удивительно бодрый голос и обернулся на негромкие шаги со стороны лестницы. Люба плавно спускалась по ступенькам, будучи сексуальной даже в моем огромном для нее банном халате, и аккуратно придерживала прядки волос, чтобы те не зацепили ранки на ее красивом лице, - Клим, я хочу в клуб, танцевать и напиваться. Ты обещал!

Она не приказывала, просила, с мольбой в глазах и отчаянием в голосе, и я мог ее понять, ведь она уже практически две недели сидит дома, с ужасным раздражением на коже. Ветрянка - вот, что меня тогда напугало в спальне, а оказывается, девушка в детстве ею не переболела, а подцепила именно сейчас. Сначала я пытался намазать ее зеленкой, после того, как врач подтвердил мой диагноз, но Люба ни в какую не соглашалась с моим предложением, сказав, что если я так поступлю, то она уедет к себе на квартиру на все время болезни и не выйдет оттуда, пока не поправится. А я не мог оставить ее одну, постоянно хотел быть рядом, уверенным, что с ней более-менее все хорошо. И мы нашли выход, вернее, сама девушка. Позвонив Свете, узнала, как она выразилась, «менее позорный рецепт», и уже через час была намазана каламином. Специальный лосьон с охлаждающим эффектом и притупляющим зудящие ощущения. Что радовало саму Любу, не нужно было ходить в зеленых пятнах.

- Любаш, как только тебя подлечим, то сразу же отправимся в клуб.

- Но смотри, я уже не чешусь.

- Это потому, что ты лосьоном намазалась.

- Нет, вот хочешь, сейчас схожу в душ, и не буду мазаться, посмотришь, что все прошло.

- А как же красные пятна?

- А что с ними?

- Они все еще у тебя на теле.

- Это просто следы не сошли еще. Вот сейчас искупаюсь, и ты удостоверишься в правдивости моих слов. – И Люба, развернувшись, засеменила обратно на второй этаж.

Ну, что ж, пусть докажет мне обратное, а я пока закончу готовить нам ужин, скоро и Ника вернется с учебы, значит, нужно поспешить. Все же накормить досыта двух любимых и дорогих женщин - задача не из простых.

Когда все было готово, Любаша спустилась вниз, все в том же халате, и обреченно посмотрела на меня, показывая свой стыд и небольшое огорчение в глазах:

- Прости, - скромно произнесла она, протягивая мне баночку с каламином. Она, что, серьезно хочет, чтобы я сам намазал ее? Я, конечно, не против,  даже «за», но ведь это всегда делал Ника, дабы не смущать девушку. – Я всего пятнадцать минут без мази, а оно уже все чешется. Клуб придется отложить, - едва слышно добавила она, а я, взяв лосьон, провел ее к дивану и расположился за хрупкой спиной.