Дэя Эллохар: Потерянное прошлое (СИ). Страница 98

— Ох, бедненький, — испуганно воскликнула вторая, недавно пришедшая ведьма. — Идемте, дядя Иванко, мы сейчас все сделаем. Идемте, пожалуйста.

Домовой просиял, обернулся ко мне, поклонился, прошептал: «Спасибо, деточка» — и, смешно переваливаясь, поторопился к ведьме. Василена с доброй улыбкой проследила за тем, как они скрылись в одном из проходов на первом этаже и тогда ведьма повернулась к нам:

 — Так зачем же вы пожаловали, магистр?

— Я буду вино, Риате нужен чай, и желательно согревающий, давай с порошком от простуды, на всякий случай. И пошли в малую гостиную, у вас там самый нормальный камин. — После чего Рен опять же взял меня за руку и повел вверх по деревянной лестнице со словами: — Мы ненадолго, не нервничай. — Решила немного подождать и узнать-таки, за какой Бездной меня сюда привели.

Когда же мы подошли к нужному Рену месту, он подвел меня к жарко пылающему камину, снял с меня свой плащ, а сам прошел к креслу и нахально в нем развалился, при этом хитро на меня поглядывая. Руки на груди сложились сами, а я сама облокотилась на ближайшую деревянную теплую стену.

— Расслабься, Риате, — лениво и насмешливо посоветовали мне, заметив, что мне не спокойно, — В любом случае могла бы уже и запомнить, что обращаться ко мне за помощью чревато последствиями. Я не Тьер, Риате, я обо всем на свете при виде твоих карих глазок, пухлых губок и розовых щечек не забываю, и у меня, в отличие от него, тут же появляется масса вопросов, на которые я вправе получить ответы. Девичья память у тебя, Риате.

В чем-то Рэн прав — глупо было обращаться к нему за помощью. Но в чем-то и не прав!

— А знаете, магистр, у меня не только память девичья, я еще и мстительная к тому же. Отомщу и забуду, потом снова отомщу! Издержки девичьей памяти, знаете ли! — вспылила я.

Вскинув бровь, темный лорд язвительно поинтересовался:

— Это ты мстительная? Ха! Шутка дня! Расскажу Верис, поржем вместе!

— Зато я тихая, — зло сказала я.

— Ты? Тихая? — возмущением в голосе магистра можно было бы накормить как минимум трое Нахессов.

— Тихо прирежу, тихо расчленю и тихо закопаю.

— Ты? Которая только что пожалела домового? Исчадие Ада, прям!

После последних слов я словно оканемела. Исчадие Ада… тогда он назвал меня также…

— Я знаю! Ты виновата в ее смерти! Знаю! Уйди из моей жизни, Исчадье Ада, — Орал на меня брат.

— Рен, прошу тебя, успокойся. Давай поговорим в более тихой обстановке и тем более не в пустыне Нахесса, — сделала жалкую попытку договориться я.

— А это уже не мои проблемы! Если бы не ты, то она могла бы жить! — Продолжал он орать, а я видела, как он горит внутри. Плохо, очень плохо, он сейчас совсем себя не контролирует.

— Рен…

— Не называй меня так! Ты не имеешь права! И почему ты молчала все это время?!

— Тебе надо успокоиться, Даррен, — уже твердо сказала я, подняв на него глаза. Ему нет даже двадцати, а он уже многое может. Пламя постепенно принимает его, но он все еще невероятно хрупкий.

— То, что мне надо, я решу сам! Без тебя! — продолжал он орать, а я видела, как его тело охватила дрожь. Нервная дрожь. Плохо, если так пойдет, то он может и выгореть…

— Даррен, — тихо произнесла я, делая шаг вперед. Он сразу же сделал три назад. Тогда я решила действовать. Придется сделать ему больно. Мгновенно оказываюсь перед ним и, вздернув вверх за руки, прижимаю к себе.

— ПУСТИ МЕНЯ!!! — орет он на меня. Я пропускаю все его крики мимо ушей, хотя они больно ранят сердце.

— Ш-ш-ш, тише, Рен. Прошу, послушай… — зашептала я, так как голос предательски сел.

— Я уже слушал и каков итог?! Ну, же! Не молчи!

— Давай заключим сделку, — решилась я на поистине идиотский поступок, накладывая очередное успокоительное заклинание на Рена и попутно блокируя его магию.

— Что? — тихо произнес он, и тогда я отпустила его руки, предварительно убедившись в том, что мой брат успокоился. Подняв на Рена взгляд я произнесла, глядя в его глаза.

— Ты даешь мне себя обучать, — Уже после моих первых слов, сказанных твердо и решительно, он начал сомневаться, — До тех пор, пока ты не будешь способен защититься и защитить тех, кого любишь. Когда ты научишься, я спрошу: «Хочешь ли ты, чтобы я исчезла из твоей жизни?». Ответишь «Да», я исчезну из твоей жизни. Прости за тавтологию. Если захочешь забыть меня, как жалкое Исчадие Ада, — самокритическая усмешка — Я помогу тебе забыть. Ты не вспомнишь даже моего имени, — закрывая глаза и делаю глубокий вдох, вновь смотря на младшего братика, -Знания останутся и я буду знать, что ты сможешь выжить. Я нет. Откажешься никогда не исчезну.

— Я… согласен…

Эти слова, сказанные с… надеждой, надеждой избавиться от меня, а после я, как можно нежнее его обнимаю и нас обхватывает белый огонь. Переход открывается ровно в его спальне и я оставляю его одного, предварительно уложив его в кровать. Но перед тем, как уйти, становлюсь на одно колено и беру его ладонь.

— Прости… за все прости, но сейчас ты должен отдохнуть. Скажи, чему ты хочешь обучиться в первую очередь и я помогу. С сегодняшнего дня я твой наставник… И да, я виновата… Но не могу тебе сказать ничего по этому поводу. Ты еще слишком мал и неумел. Это может сделать тебе слишком больно сейчас, ведь ты просто не поймешь. И… Сладких снов, тебе, брат… Прости за все…

После я отпускаю его руку и исчезаю в белом пламени… Это был последний день, когда он оставался ребенком. Теперь его мировоззрение изменилось… в который раз…

— А даже, если и так… — глухо произнесла скорее для себя.

Отвернувшись к камину, чтобы не видеть потешающегося брата, я тихо сказала:

— Бездной клянусь, я обратилась к вам за помощью в последний раз, — и, сорвав нитку с руки, бросила ее в камин.

Смех прекратился мгновенно. Затем ко мне подошли, взяли за плечи, развернули и встревоженно спросили:

— Риате, ты чего?

Молча вырвалась и снова отвернулась к камину.

— Дэй… — извиняющиеся нотки в голосе.

Послышались шаги… Но запах я узнала сразу… Риш… Обернувшись к двери, я увидела худую, даже жилистую, смуглую темноволосую ведьму. Единственное отличие в одежде от первых двух — черный передник.

Но не успела я ее разглядеть, как ведьма бросилась к Эллохару с радостным криком:

— Рэн!

Да, а Риш выросла…

Магистр поймал ее в объятия, закружил, после осторожно поставил на пол и поинтересовался:

— Ты чего мужа обижаешь?

Женщина мгновенно насупилась, нахмурилась, руки на груди сложила и выдала:

— А кто ему дал право обманывать ведьму?

Магистр укоризненно головой покачал, после произнес:

— Сестренка, у него же сердце слабое… с тех пор как на тебе женился. Пожалела бы вампира.

Сестренка… А они мило смотрятся вместе… В груди что-то начало ныть, прямо, как тогда…

Ведьма хмыкнула, потом, пожав плечами, повернулась ко мне, осмотрела с ног до головы и произнесла:

— А она хорошенькая. И цвет волос такой необычный. Приграничье, да? Мне нравится. С мамой уже познакомил?

— Риш, это не моя девушка, — уже с некоторым раздражением сказал магистр. — И новая жена отца — мне не мать!

Да, он никогда не простит его. Как и меня. Глупо было надеяться тогда… Да, и сейчас…

В этот момент вошла Василена, за ней две домовые, которые сноровисто накрыли на стол и потопали к двери. А вот у порога обе оглянулись, посмотрели на меня и шепотом поделились впечатлениями:

— Хорошенькая и добрая, да, — сказала первая. Честно, я чуть не поперхнулась!

— Так оно завсегда — злых мужиков к хорошим девушкам тянет, а эта и добрая, и скромная, гляди, — заявила вторая, глаз с меня не спуская.

— Хорошую девульку злодеюка костлявый выбрал, а то все лупалки свои на Василеночку нашу лупил, а теперь гля — с этой не спускает, вот она, любовя.

Я дара речи лишилась от возмущения, зато сестра магистра Смерти как рявкнет: