Ангел-мститель (СИ). Страница 66

— Нет-нет, — снова обратилась я к неизменно согласному со мной потолку, — ты все очень правильно решил. Как всегда. Не забудешь мне рассказать? — решила я на всякий случай отрезать ему все пути выхода из окружения.

Вследствие вовремя отвешенного комплимента я удостоилась чести даже присутствовать при этом разговоре. Осложнения у Анабель возникли, как я поняла, с ее кружком — кто-то из них чрезмерно разактивничался с несением идей добра и терпимости в широкие массы. Мой ангел, судя по всему, их всех лучше запомнил — так и сыпал именами, выспрашивая подробности, но я как-то сразу успокоилась. Мне еще тогда, когда Анабель представила нас своим ученикам, показался странным их подход к способствованию духовного совершенствования окружающих — с одновременным накоплением собственного капитала добрых дел. Что же теперь удивляться, если кто-то решил почаще взносы на личный небесный счет делать?

Удостоверившись, что особых причин для беспокойства нет (Анабель всегда умела мягче и результативнее, чем мой ангел, на людей воздействовать), я с удовольствием погрузилась в подготовку к приезду Франсуа. У ангелов свои дела, а у нас — свои, и очень мне не хотелось, чтобы Сан Саныч передумал все его предложения — без исключения! — принимать.

Удовольствие, однако, скоро сменилось озадаченностью, а потом и вовсе настороженностью. В отношении Ларисы. Как-то уж очень быстро освоилась девочка! Наверное, решение Сан Саныча направить ее сразу же на ознакомление с новыми коллекциями придало ей некий особый вес в собственных глазах, но она вдруг начала посматривать на остальных наших ребят с той снисходительностью, с которой студент-первокурсник взирает на школьников. Нет, с новыми материалами она разбиралась все также вдумчиво и на совесть, но зачем глаза закатывать при виде старых каталогов у них на столах и языком цокать, огорченно головой покачивая, когда они продукцию из них с клиентами по телефону обсуждают? И к Сан Санычу она начала все чаще наведываться, и засиживаться у него все дольше — какие-то свои соображения с ним обсуждать. Дельные, наверно, иначе он бы ее уже в два счета выставил своим делом заниматься, но зачем же на фоне других служебное рвение демонстрировать? Не говоря уже о том, что Сан Саныч оказался вдруг глубоко осведомленным в отношении того, кто и когда на работу опоздал, и кто и на сколько минут раньше с нее ушел.

Единственным человеком, с которым она продолжала вести себя безукоризненно, оказалась я. Она разговаривала со мной неизменно приветливо, частенько спрашивала, правильно ли выполняет ту или иную работу и даже делилась иногда теми идеями по улучшению работы нашего офиса, которые потом, надо понимать, Сан Санычу выкладывала. А меня не оставляла мысль, что она, с одной стороны, на мне тренируется, а с другой — зорко следит за тем, чтобы у меня не возникло желания кого-нибудь другого Сан Санычу на свое место предложить.

И временами от такого двуличия у меня чуть пар из ушей не шел.

Особенно после того, как она взялась за Тошу.

Тошина работа не имела никакого отношения к обновлению нашего ассортимента, поэтому продемонстрировать ему свое превосходство ей никак не удавалось. Она зашла с другой стороны.

Обмолвилась как-то, что недавно вышла новая версия 3D Max, и хорошо бы ей ее установить и заодно обучить работе на ней. У Тоши, конечно, глаза загорелись, но вмешался Сан Саныч — если что-то новое устанавливать — так всем, а если всем — так работа на неделю станет.

Напросилась с нами с Тошей на обед — бутерброды, мол, надоели, нужно хоть изредка горячее кушать. Я от неожиданности не нашлась, как от нее отделаться, но потом целый час только о Гале Тошу и расспрашивала, объяснив между делом Ларисе, что это — Тошина подруга.

Спросила у Тоши, как он домой добирается — и тут же просияла: «Ой, так нам же совсем по дороге!». Тоша пожал плечами, но после первой же поездки домой вместе с ней, начал то в магазин заходить, то с моим ангелом возле машины минут пятнадцать болтать.

Почувствовав, что все ее заигрывания не дают желаемого результата, Лариса принялась изводить его косвенно — ни к кому не обращенными репликами. Везет, мол, некоторым, которые могут себе позволить на обед домой съездить. Но как-то, мол, нехорошо противопоставлять себя таким образом коллективу. И вообще, витать в виртуальных облаках — это значит отрываться от настоящей жизни, так и не заметишь, как она пройдет.

Наш офис превратился в арену цирка, на которой любимца публики слона яростно атакует со всех сторон даже с виду неприятная моська. Но она упражнялась в этих булавочных уколах настолько искусно и между прочим, что никому из нас не удавалось одернуть ее — без явного скандала, который Сан Саныч просто не потерпел бы. Не знаю, как у других, но у меня от беспомощности уже просто зубы ныли. Когда я, пыхтя от возмущения, рассказывала обо всем этом моему ангелу, он только посмеивался:

— Ну что ж, Тошу девушки никогда не интересовали — даже такие добрые и спокойные, как Галя. Так пусть теперь узнает, что такое акула зубастая…

В одно из таких, ставших уже чуть ли не ежевечерними, извержений моей накопившейся за рабочий день досады ворвался телефонный звонок.

— Привет, Татьяна! — раздался в трубке жизнерадостный голос Марины. — Что новенького?

— У меня что ни день — так что-то новенькое! — буркнула я, не успев еще остыть. — Ассортимент опять обновляем, чуть новую программу на голову не повесили, чтобы осваивала, сотрудники молодые зубы научились показывать…

— Кто тебя опять обидел? — весело пропела Марина.

— Да девицу же новую вместо Гали взяли, — обрадовалась я еще одной возможности выпустить пар, — уже достала всех! Без году неделю работает, а ведет себя так, словно у истоков фирмы стояла. Причем на пьедестале.

Краем глаза я вдруг заметила, что мой ангел делает мне какие-то отчаянные знаки.

— Подожди, Марина, — бросила я в трубку и повернулась к нему: — Что ты хочешь?

— Ты соображаешь, с кем говоришь? — еле слышно прошипел он. — Чтобы она опять направо и налево крушить пошла?

Я тут же опомнилась. В самом деле, что за детский сад — признаваться Марине, что весь наш коллектив в восемь человек не в состоянии одну мелкую выскочку на место поставить?

— Ладно, Марина, не обращай внимания, — проворчала я уже спокойнее, — это я так, в сердцах — день сегодня неудачный был. Просто не люблю, когда кого-то поедом едят, — не удержавшись, добавила я.

— Тебя, что ли, едят? — резко спросила Марина. — Новенькая?

— Да не меня! — постаралась я развеять подозрительный интерес в ее голосе. — Тошу. В принципе, ничего особенного — сначала глазки ему строила, а как ничего не вышло — шпильки в его адрес посыпались. Он даже и не замечает ничего — это я, со стороны глядя, пыхчу.

— М-да? — задумчиво протянула Марина, и добавила совершенно другим тоном: — Я к тебе собственно по совершенно другому делу. Мы тут дома ремонт затеяли — так, косметический, только чтобы обстановку освежить. Я бы хотела глянуть, что вы для уголка отдыха можете предложить. Особенно, если у вас, как ты говоришь, что-то новое появилось…

— Марина, а попозже нельзя? — неуверенно спросила я. — У меня сейчас работы по самые уши, я вряд ли смогу с тобой вдумчиво посидеть…

— Да ради Бога! — непринужденно рассмеялась она. — У вас, что, больше некому обычным клиентом заняться? Завтра подъеду. — Она положила трубку.

Мой ангел вскочил с дивана и принялся бегать по гостиной, ритмично колотя кулаком одной руки в ладонь другой.

— Мне это не нравится, — бормотал он себе под нос. — Мне это совсем не нравится!

— Что тебе не нравится? — не выдержала, наконец, я.

— То, что у тебя появляются мелкие неприятности — и тут же рядом возникает Марина, — процедил он сквозь зубы, останавливаясь. — Чует мое сердце, что она уже пошла боевой топор откапывать.

— А почему тебе так трудно представить, что ей просто наши дизайнерские услуги понадобились? — сердито спросила я.

— Когда речь идет о Марине, — уверенно заявил он, — я ни в какое «просто» просто не могу поверить.