Темный мир, или Рабыня для демона (СИ). Страница 49

— Привязка начала действовать сильнее, девочка. Я чувствую твои эмоции. К сожалению, они негативные, но главное — сильные. А для того, чтобы принять твою силу в себя, подойдут любые эмоции, главное, чтобы только не безразличие. Я не хотел твоей ненависти, но и ты не оставила мне выбора. Да и ждать я не привык. А ты, — Дакхар провел указательным пальцем от моего плеча до запястья, — смирись с такой участью. Ведь я никогда тебя не отпущу. Мне тебя всегда будет мало. Тобой невозможно насытиться. А теперь, отдыхай, сегодня предстоит нелегкая ночь для тебя. — Я хотела было возразить, но не успела — мужчина нажал мне куда-то в области шеи и мир резко померк. Ненавижу!

Тихое и, казалось бы, совсем необитаемое место — глушь, в которую никогда не заберется ни один уважающий себя демон. Зачем он здесь? Все просто — нужно переговорить с предводителем Арахсшарсцев, чтобы тот выдал ему убийцу отца.

Но согласится ли он — неизвестно.

Каждая минута, проведенная в этом странном месте нервировала, создавалось ощущение, что за ним непрестанно следят. Возможно, что так оно и есть. Он стоит тут, укутываясь в темный плащ, натянув капюшон пониже на глаза, чтобы не привлекать внимание убогих — тех, кто опустился на самое дно, не справившись со своими проблемами, кто лишился прошлой жизни: привилегий, слепого подчинения, обожания противоположного пола — лишился своего положения в мире.

Таких демонов крайне редко можно встретить, но именно в этом месте их обитает очень и очень немало. Убогие, проклятые, опозорившиеся. Даже тот, кто был демоном Среднего порядка, теперь стоял на ступеньку ниже Низших. Как они могли опустится до такой жизни? Ратхар не желал этого понимать.

Трущоба, заброшенные дома, прохудившиеся от времени крыши, выбитые стекла, покосившиеся двери и ставни — жизнь покинула эту часть империи. Повсюду неимоверный смрад от нечистот, кое-где валяются трупы тех, кому не повезло пережить эту ночь. Видимо, нарвались на кого-то из наемников. А где-то даже уже и полуразвалившиеся останки лежат, обглоданные разным зверьем, питающиеся падалью.

Омерзительно. И зачем было назначать встречу именно тут, неужели не было более приятного места?

Ратхар передернул плечами от отвращения к окружающей его обстановке, но деваться было некуда, нужно идти дальше. Арахсшарец говорил о небольшой забегаловке, которая находилась на окраине этой смердящей деревушки, так что придется пробираться туда, если он хочет узнать необходимые сведения, если желает договориться…

Где-то вдали послышался пьяный смех. Видимо, что-то празднуют? Нужно поторопиться, чтобы не нарваться ни на кого из этих…

— Убогие, — словно выплюнув, тихо произнес мужчина, продолжая двигаться к своей цели, ступая ногами, обутые в высокие сапоги из дорогой кожи по мостовой, по которой текли все нечистоты. Теперь эту обувь уже ничто не спасет — их придется выкинуть или сжечь. Впрочем, как и все то, что было надето на нем — вонь этих трущоб глубоко въелась в его неприметный наряд.

Ночь, на улице никого. Странно, а ведь он всегда думал, что самые жуткие и неприглядные дела можно совершать только ночью. Особенно хорошо продумывать предстоящие грязные делишки: убийство, воровство, запугивание, да мало ли?

Снова грянул смех. Теперь он показался мужчине совсем близко, видимо, он доносился из какого-то соседнего дома, мимо которых он проходил.

В некоторых домах одиноко догорали свечи, ловя лишь тени тех, кто находился в помещении, но скрывая их лица в тени. Да, это идеальное место для тех, кто скрывается от кары Оэра за те или иные преступления.

Оэр…

Ратхар стиснул челюсти, и поплотнее запахнул плащ, ускоряя шаг. Ему уже надоело идти по этому мерзкому пристанищу убогих, скорее бы показалась та забегаловка, о которой говорил Арахсшарец.

Пройдя еще примерно десять полуразрушенных домов, Ратхар, наконец-таки, свернул направо, где, примерно в пятистах шагах от него, из окон какой-то лачуги довольно-таки ярко горел свет, а изнутри лилась негромкая музыка. Мужчина прислушался. Сперва, кроме музыки ничего слышно не было, но вот раздался чей-то грубый пьяный и рассерженный голос, вслед за ним вторил другой. А через мгновение из двери этого заведения вылетел какой-то пьянчуга, которого, как оказалось, просто вышвырнули на улицу. Видимо, за плохое поведение.

Ратхар усмехнулся. Неужели эти убогие соблюдают какие-либо правила? В таком-то месте.

Мужчина, с ног до головы перемазанный грязью и чем-то еще, на вид о-о-очень неприглядным и дурно пахнущим, шатаясь и ругаясь так, что это вызвало зубной скрежет у Ратхара, поплелся в его сторону, но проходя мимо, казалось, даже не заметил стоящего посредине улицы довольно аккуратно одетого мужчину.

— Не дают спокойно выпить и повеселиться, — бормоча себе под нос, произнес этот… ну, мужчиной это нечто назвать было довольно сложно, так что, скорее, помойное ископаемое, шел, не разбирая дороги и шатаясь из стороны в сторону. — Что я, хуже других что ли? Нет. Но этот гад приперся и строит тут свои порядки. Вот кто его сюда звал? Жили себе, никого не трогали… Почти. Ну, подумаешь, парочку пристукнул в подворотне, которые сношались, не обращая на прохожих внимания, ну нельзя же так, в самом-то деле, зашли бы хотя бы куда-нибудь, а то устроили разврат посреди улицы. Ну и так, кого за выпивку, кого за мелкие гроши, но он… Эх. — Он махнул рукой и, мазнув пьяным взглядом по незнакомцу, продолжил свой путь, все еще продолжая что-то бормотать под нос.

Ратхар сморщился от неприятного резкого запаха, ударившего в нос. Омерзительно! Снова передернув плечами, он направился прямиком в ту захудалую лачугу, которая, судя по всему, и была той самой забегаловкой, о которой говорил Арахсшарец.

Тусклый магический свет, распространенный по всему помещению, еле освещал грязные столы и скамьи, расположенные подле них; на полу настелена солома, видимо, чтобы скрыть земляной пол, а может и чего похуже. Мало ли сколько тут было совершенно убийств и сколько крови успел впитать в себя пол. Но да не важно.

Давно немытые окна и старые изорванные занавески, когда-то видавшие лучшие дни, теперь выглядели жалко и непрезентабельно, а стены… Бр-р-р, отвратительно! Покрытые пылью и паутиной провоняли настолько, что ни одно проветривание не поможет. Да и какое может быть проветривание, если на улице смердит намного хуже, чем в помещении? Да еще и кое-где даже какая-то слизь темно-зеленого и темно-коричневого цвета свисала. Фу!

Ратхар снова поморщился от отвращения, но пока не сдвинулся с места, оглядывая помещение и его посетителей.

В дальнем углу, почти в полной темноте, за столом расположились несколько мужчин и парочка женщин на их коленях. Обе, возможно, когда-то были красивыми, ну или хотя бы привлекательными, сейчас же… Изорванная грязная одежда, на которой то и дело виднелись грязные пятна, волосы, превратившиеся в сальные патлы, к которым не то что прикасаться, но даже и смотреть ни них было противно, обнаженная, немного обвисшая грудь открыта на всеобщее обозрение, которую теперь без какого-либо стеснения лапали эти убогие с грязными руками, а дамочки в ответ лишь подхихикивали, да сильнее прижимались оголенными бедрами к мужским чреслам, иногда постанывая. Несложно догадаться чем они там занимаются.

Ратхара передернуло от этого зрелища, и он торопливо отвел взгляд в другую сторону.

Три из шести столов пустовали, но на них до сих пор стояли приборы: грязные тарелки с недоеденной жижей темно-коричневого цвета, — даже предположить страшно, что в них могло находиться, — опрокинутый кувшин, видимо в нем некогда плескалось подобие вина, а может чего и покрепче, несколько стаканов и грязные ложки — стол, кажется, вообще никогда не мыли и не отскребали. Да, отвратное зрелище.

За одним из столов расселась небольшая компания из убогих, некогда бывшихдемонов Среднего порядка, о чем говорит их одежда из дорогой ткани, которая видала лучшие времена, теперь же грязная и изорванная. Компания сидела и выпивала, о чем-то тихо перешептываясь, и совершенно не обращая внимания на нового посетителя этой забегаловки, или, по крайне мере, делали вид, что не замечали.