Темный мир, или Рабыня для демона (СИ). Страница 39

Повелитель спрыгнул с коня, разминая затекшие мышцы после длительной езды.

— Хочу нагрянуть без предупреждения и посмотреть на реакцию Оэра. Он ведь не ждет нас так рано, — потянувшись до хруста в позвоночнике, ответил он. — Хангаар, ну не нагнетай, ты же знаешь зачем мы туда едем.

— Рат-Ар, я-то знаю, но мне порой кажется, что ты поступаешь безрассудно, — усмехнулся Хангаар, который являлся не только одним из лучших воинов, но и другом повелителя Рат-Ара.

— Пойми, — начал мужчина, поворачиваясь к другу, — Дакхару нужна власть, безграничная, поэтому он пытается завладеть тем, что ему не принадлежит. И если у него это получится, то может разразиться война, в которой будут гибнуть, как враги, так и союзники. Нельзя этого допустить. Поэтому мы вынуждены прибыть во дворец Оэра для заключения нового мирного договора на взаимовыгодных для нас условиях.

— Это я понимаю. Но ответь: зачем ты его хочешь спровоцировать? К чему ранний приезд? — Хангаар выжидающе смотрел на Рат-Ара, который сцепил руки на груди в замок.

— Ничего подобного, — усмехнулся он, — просто хочу немного потрепать ему нервы. Все-таки, мы равны по силе. Вам он навредить не посмеет, потому как вы сопровождение и интереса для него не представляете, ну а за себя не волнуюсь — не по зубам я ему. Ладно, хватит об этом. — Он небрежным движением руки скинул с себя капюшон, открывая на обозрение длинные черные волосы до поясницы, заплетенные в замысловатую косу. — Жарковато в этой части Империи, совершенно отличается от нашего климата — у нас слегка прохладнее. — Мужчины понимающе переглянулись и улыбнулись друг другу, хоть под маской и не было видно улыбки Рат-Ара, но об этом говорили его глаза — яркие и искрящие весельем. И вообще, чего это вы расселись, а ну живо спешились и раскинули лагерь на ночлег. Совсем распустились, — деланно возмутился он, пряча под маской добродушную улыбку.

Воины хмыкнули, и тут же подчинились. Через двадцать минут уже все было готово, и даже костер разведен, на котором готовился сытный ужин для путников.

— Рат-Ар, все-таки скажи честно, зачем ты хочешь попасть во дворец Оэра Дакхара раньше? — Хангаар присел рядом с другом у костра, пока остальные занимались делами и не обращали на них никакого внимания. — Ты же знаешь меня, мы с тобой являемся друзьями уже очень многие годы, я бы даже сказал века. Так почему же ты не желаешь открыть мне правды? Разве я хоть раз в жизни подводил тебя?

— Дело не в этом, друг мой, — чуть улыбнулся Рат-Ар, глядя на языки пламени костра, пожирающие сухие ветки. — Все намного сложнее, чем кажется, и поверь, я доверяю тебе, как самому себе, и придет время, когда смогу открыть тебе истинную причину столько поспешного приезда во дворец Оэра Дакхара, но не сейчас. Потерпи немного, и обещаю, ты обо всем узнаешь. Надеюсь только, что не будет слишком поздно.

Хангаар тяжело вздохнул и, кивнув, немного расстроено произнес:

— Так и быть, я подожду. Ты ни разу не дал повода в себе усомниться, всегда сдерживал данное обещание, ты тот, за кем я пойду до самого конца, даже если он будет печальным. — Хангаар дружелюбно похлопал Рат-Ара по плечу, тем самым подбадривая его.

— Спасибо, на большее я и не смею надеяться, — принял он поддержку друга, который тут же поднялся и ушел, оставив мужчину наедине со своими мыслями.

Еще два дня пути, всего лишь два, и Рат-Ар будет во дворце Дакхара. Во дворце, в котором затаилась сила, равной которой нет в этом мире. «Ирина — девочка, которая не знает своей силы, девочка, которая способна как разрушать, так и созидать. За которую так волнуется отец. И знает ли она всю правду о своей матери? Знает ли, что ее нет в живых, что Дакхар уничтожил ее? Вряд ли. Но придет время, и она обо всем узнает. И я помогу ей в этом. Помогу справиться с теми трудностями, которые обрушатся на нее. Пусть только продержится эти два дня».

— Так, Ирина, идем в тренировочный зал, нужно проверить мою теорию. — Васир поднялся с пола и двинулся к выходу, но мой вопрос его остановил.

— Какую теорию? — Подозрительно прищурилась я, наблюдая за реакцией мужчины.

Васирхан вздохнул и ответил:

— Теорию, что в том зале твои магические силы восстанавливаются намного быстрее, нежели здесь. Поэтому давай проверим? А вдруг, я окажусь прав. — И он задорно мне подмигнул.

— Ты думаешь? — все еще сомневаясь, спросила я.

— Ирина, мы не узнаем, пока не проверим. Так что идем, как раз за одно и потренируешься. — широко улыбнулся мой фей.

— Ладно, идем, но тогда ты расскажешь мне о том пророчестве, вокруг которого столько толков идет. То Даара, то Тана, то теперь и ты упомянул его вчера, но рассказать не успел — Дакхар не вовремя нагрянул, когда его никто не ждал, — прыснула я, направляясь за другом.

— Да уж, нагрянул, так нагрянул. Вон, весь резерв у тебя пропал, только крохи от него и остались. Ладно, разберемся еще, что к чему. — Мы вышли из комнаты и снова направились по тому же маршруту, что и вчера, поэтому, не отвлекаясь на уже знакомую обстановку вокруг, перешла в наступление:

— Так что там на счет того пророчества? — напомнила я Васиру.

— Ну, я, как уже и говорил, дословно его не помню, но в общих чертах рассказать могу. — Он скосил на меня взгляд, наблюдая за реакцией. Ну а что я… я лишь лихорадочно ждала продолжения, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. — Кажется, начинается оно так: «Когда закончится многовековая вражда между двух сильнейших кланов — Снежных демонов Темного мира и демонов, которым подвластна стихия Воды; когда любовь сможет преодолеть ненависть, на свет появится дитя, способное впитать в себя любую магию и преобразовать ее в силу, которой не будет равной ни одна другая. Сила, с которой придется считаться всем. Даже магия самого Темного мира покорится ей.

В девочке будет заключен Свет, способный прогнать Тьму, которая поселится в том, кто займет место, не принадлежащее ему по праву, но станет править всем Темным миром. Это станет его даром и проклятьем одновременно. Дар власти и проклятие не испытывать любви. Только злоба, только ненависть, только похоть, только жажда власти — это станет смыслом его жизни.

Но, если он сможет принять тот Свет, что пробудится в девочке, если не уничтожит его своей Тьмой, то он снова познает чувства и эмоции, что были безжалостно поглощены Темным даром Смерти. И в то ж время, если он отвергнет Свет, то его настигнет жестокая кара, которая, в итоге, его уничтожит. Лишь ему суждено выбрать свой путь, ибо для девочки путь уже предрешен.

Свет не может существовать без Тьмы, как и Тьма без Света. Они — сестры, идущие рука об руку. Если не было бы одной, то не было бы и другой». — закончил Васир, вытирая испарину, появившуюся на лбу. А я… мне стало жутко от того, что только что услышала.

«Тьма? Свет? Не понимаю, ничего не понимаю. — Мысли лихорадочно крутились в моей голове, не давая осмыслить все сказанное Васиром. — Неужели я и есть та самая девочка, о которой говорится в пророчестве? Да, наверное так и есть. Ведь мои родители относятся как раз к тем кланам, о которых тут упоминается, а я… Ведь и в самом деле я впитала магию, что протекала в той колонне, — будь она неладна, — магия, которая протекает во дворце, тоже стремится соединиться со мной воедино… Но мне страшно ее принять. Мне страшно, что слова пророчества окажутся правдой, и моя судьба предрешена: либо спасти Дакхара, либо дать ему уничтожить себя. Это ужасно — не иметь выбора. Ужасно подчиняться обстоятельствам. Не хочу. Не хочу! Я не пешка, не марионетка, я — человек!.. Хотя… какой я человек? — горько усмехнулась про себя. — Я, как и многие в этом мире, демон. Демон, для которого не оставили выхода. Подчинится обстоятельствам, или найти иной путь? Тот, где мне не придется подчиняться воле Дакхара, или где я стану свободной, где мне не придется выбирать между жизнью и смертью. Как там говорилось: «…впитать в себя любую магию и преобразовать ее в силу, которой не будет равной»? Что ж, тогда так и поступлю. Та магия Темного мира, что протекает во дворце Дакхара, стремилась соединиться со мной. Хорошо, так и быть, я приму ее в себя, став сильнее. Именно она и должна будет помочь найти выход из сложившейся ситуации. Я не покорюсь обстоятельствам, не приму их, как неизбежность, потому что я сама творец своей судьбы, и только мне решать, как быть дальше. А дальше: «Si vic pacem, para bellum». — «Хочешь мира — готовься к войне».