Жена в придачу, или самый главный приз (СИ). Страница 38

Неудивительно, что белобрысый комок шерсти сразу мне не понравился.

Упс…нужно быть аккуратнее со своими мыслями.

Императрица негромко засмеялась, дав понять, что нисколько не сердится, и мягко спросила:

— Итак, Фелиция, чем вызван ваш визит?

Прежде чем сюда прийти, я неоднократно отрепетировала то, что скажу, но сейчас все заготовленные слова забылись напрочь. Интересно, это только у меня так всегда происходит, или сия закономерность есть действие знаменитого закона подлости?

— Дело в моем отце, — заставив голос звучать ровно, ответила я. — Ему необходима помощь, но он не хочет говорить об этом кому бы то ни было. Однако прежде чем обо всем рассказать, я должна убедиться, что все сказанное останется в этой комнате.

Сказать такое императрице — дерзость просто неслыханная, это я прекрасно понимала. Но так же понимала и то, что действую без ведома отца, а, значит, должна быть предельно осторожна.

Во время очередной паузы я тщательно подавляла все мысли о его болезни, и, кажется, мне действительно удалось их спрятать.

— Хорошо, — уже чуть строже произнесла императрица. — Даю слово, что этот разговор останется между нами.

Этого было более чем достаточно и, незаметно выдохнув, я продолжила:

— Благодарю, Ваше императорское Величество. Не так давно мой отец занемог. Его преследуют сильные боли, и есть основание полагать, что они связаны с магией. Из-за игр он не хочет обращаться к лекарям и сообщать о своем недуге императору, но я волнуюсь за него и считаю, что ему требуется помощь опытного специалиста. Я бы хотела попросить вас, — если, конечно, это возможно, — позволить главному придворному лекарю его осмотреть. Но осмотр необходимо провести так, чтобы кроме нас никто об этом не знал.

— Иными словами, вы предлагаете мне действовать за спиной супруга? — уточнила императрица, и кот, которого она перестала поглаживать, недовольно мяукнул. — Если недомогание главы магической гильдии столь серьезно, императору следует об этом знать. Нас поставили в известность о произошедшем инциденте с одним из лидеров игр — Эшером Калле, и хотя в газетах его интерпретировали как несчастный случай, мы с вами прекрасно понимаем, что это было покушением.

Намек был понятен, но я настояла на своем:

— Разумеется, я тоже считаю, что императора необходимо поставить в известность. Но отец никогда не простит мне, что я его «выдала». Если вы сочтете это уместным, я предлагаю сперва устроить его осмотр главным придворным лекарем. А, затем, исходя из результатов, решать, как поступать дальше. Ведь все может оказаться не так серьезно, как я опасаюсь. А императора ни к чему беспокоить по пустякам, верно?

Кот снова мяукнул — на этот раз довольно, так как императрица снова обратила на него внимание.

Уголки ее губ приподнялись, а чуть прищуренные глаза посмотрели в мои:

— А вы неплохой дипломат, леди Саагар. Хорошо, я организую осмотр и дам вам знать о времени через моего главного стилиста, — не успела я обрадоваться и поблагодарить, как она резко сменила тему: — К слову, о нем. Как вы находите Чуку? Правда, он бесподобен?

«Лучшего определения и не подобрать», — подумала я так громко, чтобы меня смогли услышать.

— Слышала, вы предпочитаете мужские брюки платьям, — императрица скользнула по моему наряду выразительным взглядом. — Значит, он и впрямь прекрасно справляется со своей задачей. Прошу, угощайтесь, конфеты только что доставили из шоколадной фабрики, а чай привезли из самой Гринарды.

Я опустила глаза на стоящую передо мной чашечку, над которой поднимался полупрозрачный дымок, вежливо улыбнулась и, припомнив тысячу раз проговоренные тетушкой Ливией правила, аккуратно ее взяла. Разве что мизинчик не оттопырила — это уже совсем за гранью моих моральных возможностей.

Папе тоже привозили чай из Гринарды — отдаленной провинции соседствующего с нами королевства, но такого сорта я еще не пробовала. Мягкий зеленый, но с легкой горчинкой чай источал легкий аромат мелиссы и апельсиновой цедры, оттененной цветочным послевкусием. Конфеты впечатлили меньше, но я вообще не фанатка шоколада. Жаль, Эгри их не попробовал.

Императрица молчала, и я не смела нарушить повисшую между нами тишину первой. Вопреки ожиданиям, напряжения не было, и находиться здесь было довольно приятно. Вряд ли императрица всегда проводила аудиенции в этих покоях, все же они больше походили на своеобразную комнату отдыха.

Атмосфера располагала к неспешному послеобеденному чаепитию, а вовсе не к обсуждению насущных проблем. Из панорамных окон лился солнечный свет, ложащийся трепещущими бликами на дорогой фарфор, белую кружевную скатерть и расшитые золотыми нитями салфетки. Он отражался от глянцевого пола, окутывал пространство неуловимым сиянием и делал белые вещи еще белоснежнее.

Обстановка казалась несколько кукольной, но это ее не портило. Никогда бы не подумала, что изысканная роскошь может умиротворять, а не только подавлять.

В целом я провела наедине с императрицей не менее часа, и если бы не постоянный контроль собственных мыслей, его можно было бы назвать часом полного отдыха. Кто бы знал, что наедине с особой имперских кровей можно чувствовать себя настолько комфортно?

А вот кот раздражал. Наверное, эти выражающие презрение глаза еще и в кошмарах меня преследовать будут.

— Фелиция, думаю, вы знаете, что я очень надеюсь на вашу победу в играх? — неожиданно спросила императрица, прежде чем позволить мне уйти.

— Для меня это большая честь, — склонив голову, почти не соврала я.

— Этой империи давно пора встряхнуться, — заметила она, оставшись довольной моим ответом. — Эти игры стали настоящей сенсацией, и все благодаря вам. Само ваше участие делает их уникальными, но если вы одержите победу, результат потрясет всех. В последние годы я занимаюсь разработкой программы, направленной на расширение областей, где могут реализовывать себя женщины. Ваш пример в искусстве боевой магии прекрасно в нее вписывается, поэтому я надеюсь, вы приложите максимум усилий для достижения своей цели.

Очередной утвердительный кивок и почтительно-уверенное:

— В этом можете не сомневаться.

Опустив кота на пол (что вызвало очередное крайне недовольное «мяу»), императрица поднялась с места, вынудив меня подняться следом, и взяла со стола запечатанный конверт, который я не заметила прежде.

— Здесь полное расписание игр, — произнесла она, протянув его мне. — Все предстоящие испытания, время и условия прохождения.

Впервые за все время нашей беседы я испытала замешательство. Казалось, на мои плечи опустились два маленьких человечка — один с рожками, другой с нимбом — и принялись наперебой нашептывать, как поступить.

— Возьми, возьми! — подначивал рогатый. — Бери, кому говорят, не будь дурой! Это повысит шансы на успех!

— Не слушай его, — очень тихо лепетал обладатель нимбика. — Это нечестно и недостойно…

Как это обычно водится, чертяка был более убедителен. Но я все же колебалась, заставляя императрицу стоять с протянутой рукой, что совершенно недопустимо.

Белобрысый кошак пялился на меня с завидной настойчивостью, явно пытаясь проникнуть в мои противоречивые мысли, и выглядел при этом особенно важно.

— Прошу прощения, я не могу это принять, — наконец, сообщила я, буквально ощутив, как рогатый раздосадовано топнул ногой и испарился. — Мне не нужна победа любой ценой. Я должна выиграть своими силами и, располагая той же информацией, что и остальные участники.

Императрица медленно убрала руку, выдержала недолгую паузу и внезапно улыбнулась — тепло, дружелюбно, неожиданно открыто:

— Я не ошиблась в тебе, девочка. У тебя, действительно, есть все шансы многого добиться. Ты очень похожа на своих родителей. Обоих.

— Обоих? — не сдержавшись, переспросила я.

— Твоя мать была удивительной женщиной, — проговорила императрица, и хотя тон ее по-прежнему оставался мягким, я поняла, что дальнейшее обсуждение этой темы неуместно.