Подножка судьбы (СИ). Страница 26

Дени недовольно фыркнул, но спорить больше не стал. Он пробурчал себе под нос, раз альфа хочет проблем со здоровьем, то почему он должен беспокоиться об этом? И пообещал достать таблетки до того, как Ким отправится в поездку.

Сегодня, придя со школы и сев за уроки, Ким обнаружил в сумке упаковку блокаторов. Было довольно сложно объяснить анатэ, почему он хохочет до слез. Ну это ж надо! Не принимать во время беременности! А что, у кого-то хватит ума глотать таблетки от течки, когда последствия уже настигли, а ее самой все равно нет? Не принимать, если течка уже началась! Абсурд! Если началась, то тебе не подходит дозировка и нужно выпить двойную порцию! Противопоказания: головная боль, судороги матки, расстройство желудка. То есть препарат не снимает симптомы, а добавляет новые? Весело! Приняв капсулу у себя в комнате, Ким выяснил — выпросил он их у Дени не зря. Обычные уже недомогания постепенно стали стихать и мало-помалу сошли на нет. Поняв, что блокаторы действуют, Ким повеселел и перестал беспокоиться о поездке в «казарму».

****

В аэропорту имени Хопкинса в Кливленде Кима, Дерека, Майкла и анатэ встретил брат отца — Роберт Ронвуд. Он был старше Ричарда на три года, и они омерзительно походили друг на друга внешне. У Кима даже сердце кольнуло, когда он увидел дядю. Хорошо хоть, что у них совершенно разная манера одеваться. Отец редко был при параде, любил джинсы и простые рубашки, но еще лучше — футболки. А дядя Роберт носил строгие дорогие костюмы-тройки, галстуки и лакированные ботинки. Черные, такие же, как у отца, волосы он зачесывал назад и всегда чисто брился. Не то, что Ричард, чья щетина оставляла царапины на лице и губах анатэ. Но их черты и цвет глаз были настолько схожи, что одеть их одинаково, взлохматить дяде шевелюру и отрастить щетину — отличить будет проблематично. Ким со вздохом подумал, что праздник без скандала точно не обойдется. Просто потому что анатэ, он сам и братья слишком напряжены из-за отсутствия главного альфы. А Ронвуды-старшие, без сомнения, попытаются их поддержать и только сильнее взбесят этим.

Роберт приветливо улыбнулся и забрал у Чарльза сумки, коротко приобняв его и похлопав по плечу. Ким отлично знал — при всей внешней доброжелательности анатэ тот мало кого по-настоящему любит. Соседей и знакомых он скорее терпел, сохраняя в поведении главные признаки порядочного омеги. Эти мысли начали посещать голову Кима недавно — после того как отец уехал. Раньше ему было невдомек, больше волновали собственные проблемы и тоска по Ричарду. А теперь стало ясно — анатэ переживает расставания куда тяжелее него, Дерека и Майки. Однако к дяде Роберту Чарльз относился с симпатией. Они могли вместе смеяться и болтать, подкалывать друг друга и вызывать тем самым ревность Патрика.

— Как добрались? Майки, тебе понравилось летать? — бодро спросил дядя, помогая Дереку с его рюкзаком.

— Я плакал всю дорогу! — гордо сообщил Майки, волоча собственный крошечный чемоданчик. Младший из братьев казался Киму странным ребенком. Он вовсе не вел себя как омега, часто и прочно упорствовал и мог кого угодно довести до белого каления. Иногда очень кстати.

— Почему? Испугался? — удивился Роберт не самой информации, а скорее гордости в голосе ребенка. Он погладил племяшку по черным вьющимся волосам, словно желая его успокоить. Только маленький Дьяволенок в этом вовсе не нуждался.

— Один мудак стал возмущаться, что летать с детьми невозможно, и мы решили устроить подтверждение, — объяснил Дерек. Мелкий подлиза сунул ручонку в свободную ладонь дяди и миленько улыбнулся. Ким покачал головой от такого поведения. Дерек далеко пойдет! Он уже представлял, как придется шугать малолетних альфенышей, позарившихся на няшного и ласкового омежку.

Дядя Роберт перевел удивленный взгляд на анатэ, но тот пожал плечами. Ким, Дерек и Майки были его детьми — у него давно выработался иммунитет к их истерикам, воплям и чудаковатостям разной степени и направленности. Он всю дорогу преспокойно читал, не обращая внимания на то, что дети задолбали весь самолет. Конечно, в другой ситуации анатэ унял бы отпрысков одним взглядом и тихим шипением. Но в этот раз просто пошел на принцип. Омежки мирно и тихо играли в видеоигру, а к ним подлетел больной на голову альфа и заявил анатэ:

— Следи, чтобы твои щенки не устроили здесь сумасшедший дом.

Единственное, за чем проследил Чарльз — чтобы Ким не набросился после такого заявления на постороннего человека в салоне самолета.

— Эм, Ди, это плохое слово. Давай, чтобы я его больше от тебя не слышал? — ответил наконец Роберт племяннику и перевел взгляд на Кима, прекрасно понимая, у кого мальчик нахватался этих словечек. — Твоя была идея?

— Майкла, — отмахнулся Ким, запихивая их вещи в военный джип дяди. Ему казалось, что родственники недооценивают вредный характер мелкого чертика. — Можно мне за руль? — с надеждой спросил он.

Дядя Роберт помог Майку и Дереку устроиться вместе с Чарльзом на заднем сидении. Автокресла для детей были не предусмотрены, и анатэ сразу же взял младшего сына на колени, а среднему велел пристегнуться. Когда он увидел, что Роб собирается позволить Киму сесть за руль, то пристегнулся и сам. Однако предупреждать дядю о том, какая у Кима манера вождения, не стал. Роберт посмотрел на это с ухмылкой и сел вперед. Но когда они подъехали к «казарме», он тоже был пристегнут и крепко вцепился за ручку над дверью, не отрывая взгляда от дороги. Несколько раз он пытался вдавить в пол несуществующую на его месте педаль, когда племянник, не притормаживая, входил в особенно крутые повороты. Ким, не снижая скорости, припарковался между джипом деда и дорогой машиной Патрика, едва не сорвав у той зеркало. Наверное, на это дядя бы рассердился, ведь это он купил супругу авто и оплачивал все счета своего омеги, который, как и анатэ, ни дня после замужества не работал. Роберт протяжно выдохнул с явным облегчением и обиженно посмотрел на ехидную улыбочку анатэ, обернувшись к нему.

— Это был последний раз, когда ты сел за руль моей машины, — четко произнес он, открывая дверцу и ступая, наконец, на твердую землю. — А ты мог бы меня предупредить о таком аттракционе, — обратился он к Чарльзу, забирая у него Майкла и опуская на дорожку перед домом.

— Я же пристегнулся, — хмыкнул анатэ.

— Так это был сигнал опасности? — выгнул бровь дядя Роберт. — Майки, Ди, там ани* и Патрик на кухне, найдете их? Ани по вам жутко соскучился. А ты помоги мне с сумками, — обратился он к Киму.

— А по мне ани не скучал? — усмехнулся Ким. Братья и анатэ направились к входной двери, прихватив с собой только подарки, которые приготовили.

— А есть кто-то, кто по тебе скучает? — подколол его дядя и подмигнул.

Роберт взял самые тяжелые сумки, и они с Кимом отнесли их наверх. Тот на секунду застыл в дверях, не решаясь войти в бывшую отцовскую комнату. Он бывал здесь очень много раз в детстве и после, уже вместе с Ричардом, но сейчас стало страшно. Обычно по ночам отсюда было слышно, как родители любят друг друга. В мебель и стены впились запахи их двоих, но больше — отцовские. Ким прикусил губу. Он чувствовал в себе закипающее раздражение — все в этом доме напоминало Ричарда, по которому он жутко скучал, и тревожило болезненную тему. Спускаясь вниз, он услышал тихий «понимающий» вопрос Патрика:

— Как ты, Чарльз, в порядке? Ничего страшного, ты ведь всегда справлялся, тебе же не впервой одному оставаться.

Ким почувствовал вспыхнувшее раздражение и не смог сдержаться. Ну как так? Что это за утешение? Скорее уж соль на рану. Лучше бы совсем молчал!

— Да бля! Все заебись у нас! Мы уже три месяца не видели отца и не знаем, где он! Радуемся этому каждый день! Нам же, ебать, это привычно! — сердито съязвил он, влезая между анатэ и Патриком. Чарльз даже не успел рта открыть, чтобы что-то ответить.

Патрик нахмурился, не желая терпеть выходки подростка. Он поджал пухлые подкрашенные губы и скрестил руки на груди, молча глядя то на своего супруга, то на Кима. Роберт схватил Кима за ухо и со словами «пойдем-ка поговорим» выволок его на заднюю веранду. Ким зарычал, за что сразу же получил увесистый шлепок по заднице, а пальцы на ухе сжались сильнее. Дядя оттащил племянника к садовому столику и усадил на скамейку, опускаясь рядом и оставив, наконец, ухо в покое.