Наперекор судьбе. Озарение (СИ). Страница 51

   Шёл разгорячённый спор между Ронэмилом и Вельмолом, остальные пытались вставить слово, но эти двое злились из-за недопонимания, пиля друг друга недоверчивыми взглядами. Экстэр уселся на стул с пониманием, что прослушал многое, но, и тем не менее их громкоголосые речи заинтересовали его.

   Сури никогда ещё не слышала таких громких и яростных голосов. Чернобородый и однорукий были на пределе; злость уже закончилась, но Вельмол вовремя остановил его, словами: «Заткнись и послушай!» И далее он вновь уверовал всех в правдивости намеченного пути.

   – ...Нет, это вы мне попробуйте подсказать верное устремление в данной ситуации. Страна в разрухе, обворовывают везде, буквально везде – всякий, у кого хоть чуть-чуть развита внутренняя извилина хитрости. Я верю своему внутреннему голосу – он не врёт, всё сказанное и обдуманное мной – правда. И эти красивейшие высоченные дома в Жемчужном квартале нужны лишь для тех, о ком я говорил недавно. Верхушка изнутри прогнила чернью, любыми способами пытается обдурить, ослабить население, давая тем лишь один вариант – рабское повиновение. Но народу не дают этого понять, их всячески принижают, отупляют целенаправленной одобренной литературой, и не дают познать истину и благи жизни – заложенную в запрещённой.

   – И возразить-то нечем. – промямлил Экстэр, а Вельмол продолжил:

   – Если кто-то почувствует брешь в этом порядке, как мы с вами допустим – с нами обойдутся тремя способами. Специально и умело поведают сказку, мол, какие мы плохие и это будет совершаться на главных улицах и при том самом народе, чтобы он знал, что предложенный нами путь – ложный. Нас могут казнить на глазах у люда, с целью устрашить остальных, или просто убьют, до этого изловят и выпытают всё что смогут. Ну а третий вариант – это жестокий шантаж, где концовкой тоже будет смерть. Они издавна специально замалчивают истину, привыкли жить безнаказанно. Вы думаете им важен народ? Да это простой расходный материал и не более того – взять хотя бы эту самую войну, где никого не щадят. Только специально подготовленные люди, уверовавшие в истинную правду, смогут потихоньку воздействовать на простой народ. Нас ещё мало, нет, слишком мало, чтобы уже рисковать всем. А они... понимая то, чем занимаются – хуже садистов, воров, и законченных негодяев, если хорошенько присмотреться со стороны. Они – трутни, вот кто. Эти зажравшиеся сволочи – а иначе их назвать никак нельзя, только и делают, что доят всеми узаконенными способами граждан, и без того оголодавших. Усилия же власть имущих направлены только на то, как бы тем или иным обманом потешиться за счёт других тружеников, которым нет времени и сил додуматься до своего рабского, низкого положения. Ох, я нутром чувствую, что у них очень много методов взысканий для себя – и так у каждого герцога, барона, парламентёра! Им наплевать на судьбы малых, только бы воспользоваться и выжать из них, словно из тряпок, драгоценную воду – побольше денег, любыми способами. Я и сам не раз наблюдал такое, да что уж говорить, мою семью хотели взять шантажом, до тех пор, пока я не вернулся домой и мечом не решил эту проблему. Они боятся скопления решительной силы – это я знаю. Видать справедливость сильно граничит с жестокостью, а эти же два пункта никто не полюбит. Мы играем по-честному и всем окружающим это крайне не нравится, а наш противник мухлюет, пользуется своим численным превосходством, и со стороны всё это будет выглядеть так, что мы виноваты, а не они.

   – Интересная точка позиции. Тебе, похоже, всегда есть что сказать... Но, разреши-ка спросить – до конца ли твоё мнение верно? – поинтересовалась Сури.

   – Никто не идеален, как и моё мнение. Я считаю, что это ещё далеко не всё, что я знаю и могу познать. И конечно же возможен такой вариант, как – всё лучше, чем мне видится. Но в это я не верю, слишком много плохого и мало хорошего происходило только в одном этом городе. А в Лериле то – ты представь сколько проблем? Мерзлота, плохой урожай, дома, не то что наши, а простой, точно такой же как у меня – деревянный, при их-то климате. На этом не всё: у них численный убыток – каждая стычка с силами Горбри просто смешна. У них конечно же есть ярые ветераны головорезы, да Ивралий? – тот мельком глянул на Вельмола, улыбнулся, и продолжил дальше доедать ножку фазана.

   Экстэр лишь громко чавкал за столом, полностью внимая слуху и углубившись в процесс насыщения.

   – Почти каждый бой на землях Лериля приравнивается к одному со стороны Безымянных на шестерых из Горбри, но этот один – умел, жесток и беспощаден из-за осознания своей ситуации. – продолжал Вельмол. – Я их понимаю, на чахлой земле и хилом климате, на котором еле-еле что-то всходит, где с трудом удаётся удерживать маленькие деревеньки своими отрядами – сам станешь жестоко ненавидеть противников, несущих смерть и стремящегося устроить разгром. И один лишь плюс с их стороны – не сдающиеся воины. В отличии от наших они никогда не сдаются – и бьются до конца. Для них лучше погибнуть в бою, чем быть взятым в плен. Во истину, можно смело сказать, что воины Лериля бесстрашны! Им наплевать на боль, но, если дело доходит до местожительства – тут они готовы на всё, чтобы отстоять право стоять на родной земле. А наши же боязно сдаются в плен, зная, что может быть, если вовремя не сделать этого. Что делают с нашими захваченными воинами – я не знаю, но они больше никогда не возвращаются – и таких случаев множество.

   – Хорошо, логово у нас есть, цель... тоже? Но как действовать дальше? – спросил Ивралий.

   – У меня и Ронэмила остались преданные друзья, разделяющие наши взгляды, на которых если что можно будет надавить, если они пойдут против нас. Но шантаж – это крайняя мера, как и убийство.

   – И как же вы поймёте, кто именно начнёт идти против, а кто яро отстаивает ваши интересы? – вмешался Оросамил, закончивший доедать красное яблоко.

   – У нас уже есть методы, разные, но действенные. Вот допустим взять Экстэра, он полностью раскрылся в таверне, и я уверен, что такое бывало уж точно не раз. Хоть он часто и пьян, но на удивление трезво видит мир и суть происходящего. В нём я уверен почти что полностью, а это гораздо больше чем ничего. Ну прямо как с тобой, Оросамил, только наоборот. – Вельмол посмотрел на Экстэра на полном серьёзе, тот просто кивнул.

   – Если я до сих пор не проявил себя должным образом... Что я могу ещё сделать-то, чтобы ты начал твёрдо мне верить? – спросил учтиво тихо бледноликий.

   – А для тебя, родненький, вот задание. Да, внушительное, очень надеюсь на твою проворность!

   «Какой-то запечатанный конверт, с печатью и деньги. Наверное подкуп». – так решил Оросамил.

   Вельмол строго, но тихо прошептал ему что и как делать, Оросамил задумался несколько раз, но на последок, нервно оглядев всех, кивнул и скрылся.

   «Значит сделать только завтра – понятно». – подумал бледнолицый, уходя.

   Спустя четверть часа Вельмол позвал Экстара, Ронэмила, Сури, и Ивралия, всем выдал денег на лошадей, приказал вооружится и захватить с собой еду. Он решил рискнуть и направиться прямиком к королеве Солацине на нейтральную зону с особенным предложением.

   Хоть Ронэмил и проявил желание отправится вместе с ними, но Вельмол отговорил его, сказав:

   – Выздоравливай, привыкай пользоваться одной рукой.

   – Переться в такую даль? – спросил Экстэр с кислой миной. – Скажи-ка на милость – чего ради?

   – Ради поддержки. Можешь захватить с собой вино, только не буянь всю дорогу.

   – Как можно рассчитывать на поддержку нейтралитета? Им издавна безразлична эта война, на что по-твоему Солацина может клюнуть? – смекнул Ронэмил, почёсывая рану на груди.

   – Я с собой кое-что прихвачу и думаю, она это оценит.

   – Ты опять подкинул Оросамилу какую-то чушь, лишь бы он не прознал про эту поездку? – спросил уловивший суть Ивралий.

   – Верно, но я думаю это недолго будет срабатывать. Приходится терпеть этого назойливого змея, но, опять же, и выгода с его пользы есть. Я чувствую, что он во время отлучки стучит на нас, рассказывает то, чем мы тут занимаемся, о чём говорим... Сури, ты же часто с ним зависаешь? Узнала что-нибудь интересное, о чём я просил?